Стылая
Шрифт:
Так оно и случилось. Не прошло и четверти часа с того момента, как наша бедная «Серая чайка» оказалась зажата меж каких-то деревянных свай, как к нам на корабль заявилось сразу несколько инквизиторов в сопровождении доброй дюжины стражников. Эти добры молодцы быстро и без особых разговоров прошли на «Серую чайку», и сунули свои носы едва ли не в каждый закуток корабля, а чуть позже инквизиторы направились в каюту к Павлену. О чем они там вели беседы с Псом Веры и святыми отцами – этого я не знаю, потому как в то время собирала сумку в своей каюте, складывала в нее вещи, да и, если честно, меня не особо интересовали разговоры инквизиции – чем меньше знаешь о делах того церковного ордена, тем лучше.
Не могу правильно описать то странное чувство, что сейчас было у меня в душе: радость, оттого, что наше долгое путешествие наконец-то закончено, и в то же самое время непонятная тревога. Как это ни печально, но сейчас я, связанная договором с инквизицией, вынуждена играть по чужим правилам, и пока что не могу заняться решением своих проблем, чего мне, честно говоря, хочется больше всего на свете.
Немногим позже, забирая из сейфа свои изумруды, я, отчитав тысячу золотых монет для Коннела, отдала капитану Маркусу все деньги, которые у меня еще оставались – ему надо рассчитываться с матросами, да и на другие расходы деньги нужны. Конечно, это далеко не все, что я ему должна по договору, но остаток денег в самое ближайшее время он возьмет в здешнем отделении инквизиции – об этом мы с Павленом договаривались заранее. Позже капитан пришлет туда же и счет за ремонт «Серой чайки» – понятно, что оплачивать все это придется тоже из моего кармана, увы... Очень хочется надеяться, что драгоценные камни стоят недешево, а не то мне придется совсем невесело: искренняя благодарность от Святой церкви за оказанные услуги – это дело хорошее, но свои денежки инквизиция в любом случае заберет, потому как иначе поступить святые братья просто не могут.
– Коннел, знаешь, мне показалось, что порту я видела «Тау»... – вздохнула я, застегивая сумку и закидывая за спину свой дорожный мешок, в котором сейчас лежали два тяжелых мешочка с изумрудами. Увы, но в мою и без того туго набитую сумку эти камни никак не влезали, а раз так, то придется вновь нести их за спиной. Невольно покосилась на Якуба и Коннела: у каждого из парней все его имущество умещалось в одном мешке, а у меня в дорожной сумке лежали лишь самые необходимые предметы, вроде и лишнего ничего не взято, а она, меж тем, полностью забита! Чудеса, да и только!
– Тебе не показалось... – парень затянул завязки на своем тяжеленном дорожном мешке, в который он только что положил свое золото из сейфа. – Я тоже заметил этот корабль, ведь на него трудно не обратить внимания – уж очень он большой. Правда, мне было не до того, чтоб особо всматриваться в чужие суда. Видел, что сейчас «Тау» стоит у причала с убранными парусами, хотя люди на палубе есть. Можешь не сомневаться – они нас тоже увидели.
– Как ты думаешь, они к нам сунутся?
– Панкея – это тебе не Сейлс, тут территория нашего государства. Сама подумай: если даже в Зайросе людям с «Тау» требовалось создавать хотя бы видимость порядка, то уж здесь-то самовольства и захвата чужого судна тем более никто терпеть не будет. Разумеется, кто-то из экипажа «Тау» может попытаться подойти к «Серой чайке», но не более того. Стражи тут хватает, инквизиция тоже имеется, так что особо не забалуешь. К тому же вряд ли экипаж «Тау» ожидал нас сегодня увидеть. Неожиданный сюрприз, так сказать.
– Не думаю, что этот сюрприз их обрадовал... – чуть усмехнулась я. – Готова биться об заклад, что очаровательный и тактичный господин Ютек, с которым мы так мило пообщались в Сейлсе, скорее всего, уже вовсе не ожидал нас увидеть, решил, что мы безвестно сгинули в пучине моря. А в том, что они нас искали, рыскали по морю – в этом у меня нет ни малейших сомнений. «Серая чайка» ушла в сторону от привычных морских путей, тех, которые «Тау», без сомнений, только что не челноком прочесывал, разыскивая нас. Да и шли мы теми опасными водами, в которые добровольно не полезет ни один нормальный моряк. Естественно, что «Серая чайка» по собственной воле там бы и близко не оказалась, но у нас просто иного выхода не было. Вдобавок ко всему еще и скорость нашего судна была заметно снижена из-за постоянно поступающей в трюм воды... В общем, времени прошло столько, что на «Тау» почти не сомневались в нашей печальной кончине. Скорее, корабль из Польнии находится здесь только для того, чтоб быть полностью уверенным в том, что «Серая чайка» у здешнего причала уже никогда не появится, потому как давно лежит на морском дне.
– Как же мне приятно их разочаровать!.. – Коннел только что руки не потер.
– Ну, не тебе одному...
– Мы ведь все сейчас в столицу направляемся, верно?.. – Якуб приподнял свой дорожный мешок, в который убрал свое золото. – Ого, ничего себе тяжесть! От земли не оторвать! И как я только не надорвался, когда волок все это добро на своей спине?!
– Своя ноша не тянет... – хмыкнул Коннел, и поглядел в иллюминатор. – Надо же, сколько карет подогнали! Похоже, отправимся в столицу со всеми удобствами...
У меня не было особого желания очередной раз припадать носом к иллюминатору – стекла в них изготовлены из мутноватого стекла, обзор далеко не самый лучший, и потому мы втроем вышли на палубу. У борта стояли едва ли не все матросы, наблюдая за происходящим на берегу, так что наша троица присоединилась к ним, тем более что отсюда все было видно, как на ладони.
Коннел был прав: сейчас неподалеку от «Серой чайки» находится, наверное, с полдюжины карет, да и, надо отдать должное, народу хватает, причем рядом с мундирами стражников находятся рясы священнослужителей. Наверняка появления нашего корабля давно ждали, а иначе вряд ли получилось бы так быстро подогнать к причалу кареты, и пригнать едва ли не толпу вооруженного народа.
Сейчас самая большая из карет окружена кольцом стражи, и оттуда доносятся хорошо знакомые крики – понятно, что принц Гордвин уже находится внутри этого богатого экипажа. Хм, не завидую я тем людям, кто будет сопровождать его в дороге – как бы опальный принц не довел всех до белого каления еще до того времени, как появятся стены престольного града! Это мы к крикам и воплям опального принца если не привыкли, то притерпелись, и лишний раз стараемся не обращать внимания на очередное нелицеприятное высказывание в наш адрес, а остальным с непривычки придется туго.
А вот и наши святые отцы к трапу идут, причем не одни, их ведут под руки, а отец Арн все еще передвигается с огромным трудом – рана от ножа зириддара дает о себе знать, и молодого священника почти что несут на руках. Хочется надеяться, что умельцы в церковном лазарете быстро поставят парня на ноги. Вообще-то меня давно интересовал еще один вопрос: тогда, на Птичьей Гряде, что это за белый порошок Павлен давал святым отцам, да и сам его принимал? Как тогда сказал господин инквизитор? Кажется нечто вроде того, будто этот порошок подстегивает резервные силы организма, хотя при этом едва ли не полностью его истощает... Наверняка это какая-нибудь очередная выдумка заумных алхимиков, коптящих стены в лабораториях Святой инквизиции, чтоб ее!..
В этот момент отец Витор стал осматриваться по сторонам, словно кого-то искал, затем молодой человек поднял голову и увидел нас. Лицо святого отца озарилось улыбкой, он поднял руку и помахал нам. Сама не ожидая от себя ничего подобного, я помахала ему в ответ, невольно улыбнувшись при этом. Ох, делайте со мной что угодно, но отчего-то мне очень нравится этот парень, пускай он даже не обладает удивительной красотой моего бывшего мужа. Вон, даже Коннел чуть недовольно покосился в мою сторону. Впрочем, не одна я подняла руку для приветствия – матросы на палубе тоже замахали руками отцу Витору, прощаясь с ним перед отъездом. Вон, Якуб тоже не отстает, обеими руками в воздухе машет...