Стюардесса
Шрифт:
— На каком основании вы мне не верите? — дерзко спросила она. — Я не знаю, какой там должен быть ореол, я говорю то, что есть! Вы что, меня в чем-то подозреваете?
— Угадали, Диана Филипповна, — кивнул он. — Согласитесь, все это очень подозрительно выглядит. У вас вчерашний синяк. Его явно поставил вам мужчина. Удар пришелся снизу, под ребро, с лестницы так не падают.
Динка закусила губу и прищурилась.
— А на щеке царапина тоже вчерашняя, — продолжил Истомин. — Ее могла оставить женщина, причем с хорошим
Динка побледнела. Это он на что намекает?
— И потом, у вас был повод, — развел руками следователь. — В нашем деле главное — найти, кому выгодно…
— Мне? — осипшим голосом спросила Динка.
— Да. — Он словно сочувствовал ей. — Учитывая ваши бурные чувства и принимая во внимание, что пострадавшие в момент совершения преступления находились в одной постели…
Несмотря на напряженность момента, Динка не выдержала и расхохоталась. Истомин явно не ожидал такой реакции, он, видимо, думал, что сейчас после эффектного разоблачения Динка начнет рыдать, бледнеть, заламывать руки…
— Это… нервное?
— Какая глупость! — с трудом проговорила Динка. — Думаете, я выследила неверного любовника и укокошила обоих? Ой, не могу!
Следователь смутился, отвел взгляд и нервно перелистал лежавшие перед ним записи.
— Это вовсе не смешно, Диана Филипповна, — строго сказал он. — Ваш любовник чудом остался жив. У него сквозное пулевое ранение. А Наталья Симакова выпала с шестого этажа и в данный момент находится в коме.
Динка ахнула и сразу перестала смеяться. Вот изверги! Скоты! Наташку-то за что?!
— Это… серьезно? — наконец смогла выдавить она.
Истомин развел руками:
— Я не врач. Но думаю, что шансов у нее мало.
— Тогда что вы здесь делаете? — крикнула Динка. — Какую-то чушь у меня спрашиваете, время тратите! Вы их найдите! И поскорее! Пожалуйста!
Следователь опешил:
— Я как раз этим и занимаюсь… Я ведь обязан проверить все версии. А из показаний вашего славного экипажа получается, что всему виной крутой любовный треугольник.
— А больше наш экипаж ничего у себя под носом не видит?! — взорвалась Динка.
— Это вы о гибели Валентина Агеева?
— Ну наконец-то! Дошло! — всплеснула руками Динка. — Это же одних рук дело!
— Откуда вам это известно?
— А вам так не кажется? — язвительно перебила она. — Вас элементарной логике не учили?
— Учили, — кивнул Истомин. — Но мне интересно, почему вы так думаете?
— Ну… — Динка растерялась. — Наверное, у них были общие дела… И они кому-то задолжали…
— Ну-ну…
— Это я просто предполагаю, — торопливо добавила она. — Я здесь человек новый… А со стороны виднее, вы сами сказали… Вот я, например, видела, как Антон с каким-то человеком подозрительным разговаривал. Как раз накануне, мы из рейса вернулись.
— С каким человеком?
— Невысокий, седой, в черном пальто… Интеллигентный такой.
— И что в нем было подозрительного?
— С ним такие качки были, на джипе.
— Это интересно, — сказал Истомин, записывая ее слова, но по его лицу Динка видела, что он не придал им значения. — Возможно, это его знакомый. Сейчас бизнесмены все с охраной ходят. А чего-нибудь более существенного вы не заметили?
Динка сморщилась от досады. А с виду такой умный!
— Я думала, вас интересуют внеслужебные контакты Антона Потемкина. Мне кажется, преступников надо искать там. Я, конечно, не специалист, — добавила она с легкой издевкой, — но вы же не всерьез затеяли все это?
— Что? — удивился Истомин.
— Копание в грязном белье экипажа. Знаете, когда люди сутками вместе, всегда бывают трения, на кого-то обижаются, кого-то обожают. Это нормально, за это не убивают. Вам, наверное, трудно понять… но когда ты знаешь, что твоя жизнь в воздухе зависит от пилота… а Антон Васильевич классный пилот!.. то на время полета он для тебя бог!
— Да, это понятно. — Следователь с интересом смотрел на Динку. — То есть вы хотите сказать, что командир для экипажа — это святое?
— Вот именно! — с жаром подтвердила Динка. — Поэтому никто из наших этого не мог сделать. Я за всех как за себя ручаюсь!
— А вот они как раз дали мне понять, что ваш любовный треугольник мог привести к непредсказуемым последствиям.
— Кто? — быстро спросила Динка. — Олег Петрович?
— Почему вы так решили?
— Просто он меня не любит, — пожала она плечами. — Я заметила. У штурмана Васина вообще такое своеобразное отношение к женщинам…
— Он гомосексуалист? — уточнил Истомин.
— Да вы что! Он просто женоненавистник. Он даже дочку свою видеть не желает.
— А второй пилот, Акимов? У них с Потемкиным были трения?
— Да они все почему-то недолюбливают Костю, — сказала Динка.
— За что?
— Откуда мне знать. У них так сложилось.
— Почему же он не попросит перевод в другой экипаж?
— Да мне-то откуда знать? — удивилась Динка. — Я здесь без году неделя. Бандитов надо искать! А не отношения в чужом коллективе налаживать.
Истомин пристально посмотрел на Динку:
— Может, вы скажете конкретно, кого мне следует искать?
Динка испугалась.
— Никого, — поспешно ответила она. — Я ничего не знаю!
Найдет ли милиция преступников, это еще бабушка надвое сказала, а вот бандиты, узнав о том, что Динка проболталась, ее точно разыщут. И тогда она не отделается синяком и легким испугом. Она вся у них как на ладошке: и квартира, и дача, и родители, и даже бывшие любовники — все под контролем.
— Хорошо, — сказал Истомин. — Мы, конечно, проверим все версии. А пока скажите мне, Диана Филипповна, где вы были сегодня с пяти до семи утра?