СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ
Шрифт:
Не ожидая происшедшего, он не сразу среагировал, а, возможно, еще и обернулся в мою сторону, чтобы понять, что произошло. И, машину с такой массой, вынесло с дороги в кювет, как из катапульты, так что он пулей покатился по спуску. Он просто выскочил за ограждение, промахнувшись мимо меня.
Но, моя жизнь кончалась не лучше. Я взлетела вверх на трамплин. Точно ринулась вверх в полет. Внизу навстречу шли по петле две машины борт к борту под трамплином. Углядев, куда мне придется лететь, я задергалась и попыталась затормозить.
Но это не помогло.
Душа ахнула.
Лишь скорость упала, но я все же вылетела с трамплина. И, вместо того, чтобы перелететь полоску трассы с машинами внизу, с треском прыгнула аккурат на крыши гоночных машин, только вышедших из петли и идущих бок к боку. Передние колеса как раз врезали по первой, задние по ближней ко мне. Я только ухнула, когда я сравнительно целой приземлилась на землю, смяв эти крыши. Спасибо им! Они здорово смягчили удар, и второй прыжок с них на землю по касательной от крыш уже прошел не так страшно.
Со смятыми крышами и лопнувшими передними стеклами обе машины не удержали управления, и, столкнувшись, вылетели с трассы. А может, некому было удерживать управление. Одна машина врезалась в одиноко растущее дерево, другая, скатившись, лежала вверх ногами и забавно дрыгала вращающимися колесами.
Трибуны взвыли.
– Нет, жива еще черепашка ВАЗи! – бешено вопил в микрофон незримый голос. – Это невиданно!
Он что-то бормотал, пока я не прошла еще раз по той же петле, но уже правильно, а не через трамплин, ибо съехала на другую дорогу.
И тут я поняла, входя в петлю, что с моим правым колесом от прыжков что-то случилось – оно как-то странно болталось.
Я мигом затормозила и с ужасом выскочила наружу.
Трибуны застонали.
– О Боже, у него еще и проблемы с колесом... Неудивительно после таких штук! Не видать ему победы, как своей жизни! – вздохнул бесплотный голос.
А я увидела несшуюся вдали по трассе иномарку. Видно, кто-то прошел все заторы без преград, и теперь догонял меня.
Вспомнив, что при остановке на шоссе нужно выставить знак, я с трудом вытащила из багажника чудовищную шестидесятилитровую канистру и перетащила подальше от машины. И гордо счастливо улыбнулась – я точно знала, что это знак поломки, ибо видела такие канистры. Я все вспомнила – да, надо выставить знак. Я поставила эту громадную канистру вертикально. Как обычно. Знак – я ремонтирую, не мешать. Я честно поставила машину сбоку, никому не мешаю, – дрожа, подумала я.
А потом быстро кинулась к колесу. То, что я увидела, меня ошеломило. Часть винтов была сорвана, часть поотворачивалась.
Я кинулась к инструментам. Слава Богу, брат доверял мне настолько, что всегда поручал мне накачивать колесо, не боясь, что я его сломаю. И я знала, каким ключом завинчивать эти дурацкие гайки!
Тем, что можно долбануть по голове.
А потом подняла голову и обалдела. Прямо на меня шла гоночная иномарка. Чего только человек не запомнит за долю секунды. Я запомнила оригинальное конструкторское решение – вместо бампера у нее был приварен рельс. Причем иномарка вовсе не собиралась проехать мимо – она неслась по этому краю прямо на предупреждающую канистру.
Я даже вспомнить не смогла, как я прыгнула в открытую дверь работающей машины, а потом машиной рванула в сторону. Просто съехав в кювет по почти вертикальному склону носом вниз, заняв положение под названием – под углом. Выругавшись, я повисла на ремнях, больно ударившись при рывке.
Я еле успела.
Гоночная машина прошла рельсом точно, где я была за мгновение. Собрав жатву в виде полной канистры. Лопнувшей, будто перезрелый арбуз.
Гоночную машину точно выкупало в бензине.
Заворожено я смотрела, как она через несколько мгновений превратилась в пылающий факел, сошла с трассы и прямо на ходу превратилась в облачко.
Трибуны выли стоя.
– Какое коварство! – выл в микрофон бесившийся голос. – Он поставил вместо пустой полную канистру!!! Этот парень и на том свете будет пугать врагов!! Второй раз ни один дурак его не тронет!
Я передернулась.
У меня были свои заботы. Машина съезжала вниз по спуску вниз головой, и мне приходилось рулить, думая каждую минуту, как не сорваться. Ехать на тормозах почти лицом вниз по вертикали, медленно сползая вниз по почти крутому склону, занятие не слишком приятное. Каждую секунду я ждала, что медленное сползание сменится тем, что я рухну вниз.
И тут кустарник перед моим лицом, направленным вниз, расступился.
У меня все внутри отнялось.
Кустарник исчез, открыв внизу пропасть. Я чудом висела на чуть-чуть пологом заросшем склоне машиной почти вертикально вниз. Чуть-чуть уже переваливаясь с этого бугорка к отвесному “спуску”.
Внизу, метрах в сорока прямо под машиной, вилась серпантином вниз трасса.
Незримый голос как-то напряженно ахнул.
Сказать, во что превратилось мое лицо, когда я это разглядела, вися в чудом задержавшейся машине, могущей сорваться от случайного движения, невозможно. Я раскрыла рот от этого великолепия.
Сбоку по серпантину шла машина.
Я дернулась, чтобы хоть разглядеть ее перед смертью, и тут “жигуленок” сорвался. Я еще успела в последний момент безумно заорать, зарыдать, и, дернув руль нажать на газ...
И рухнула вниз вместе с машиной, приземлившись неожиданно сверху, как сокол упав на жертву, точно на машину. Я только ахнула, когда сорвалась. Точно молния, тигр на врага. Меня ударило, но я очнулась едущей на своем “жигуленке” сверху на чужой машине, в которую врезалась сверху, как волк на спине медведя. Вмяв его до плоскости.
На трибунах, которые я теперь разглядела, творилось нечто невообразимое.
– Нет, вы только гляньте на этого дьявола! – ревел плачем в микрофон голос. – Он просто сукин сын!!!!!!
Заметив, что машина подо мной не думает рулить, а идет строго прямо в пропасть, я, газанув и вывернув руль, съехала с коня на трассу, точнее спрыгнула на колесах. В самый последний момент.
Оставшаяся без меня гоночная машина, сыгравшая такую благородную роль, рухнула с уклона, но повисла в кустах.