Subconscentia

Создание литературного произведения для меня целая каторга. Во-первых, надо поймать музу, которая вечно играет со мной в кошки-мышки, то неожиданно появляясь, то так же бесследно пропадая. Во-вторых, случается, что я не могу подобрать подходящие слова для описания того или иного события, даже если прекрасно представляю, о чем хочу сказать. Даже сейчас я пытаюсь собрать в кучу проказливые слова, разбегающиеся в разные стороны, как стайка расшалившейся ребятни. Что ж, постараюсь в этот раз не изобретать велосипед и сделать слог попроще.

Я хочу сказать простое человеческое спасибо

хоть и не многочисленным, но очень значимым людям в моей жизни, без помощи которых я бы никогда не смогла все сделать, закончить и при этом сохранить здравый рассудок.

Начну я, конечно же, с моих родителей, которые вложили в меня всю свою душу. Спасибо вам за то, что зародили во мне любовь к литературе, никогда не запрещали увлекаться чем-либо, а, наоборот, поощряли, хотя я доподлинно точно знаю, что далеко не все мои увлечения и действия вам нравились. Вы не одергивали меня, «не били по рукам», даже если мои идеи и авантюры были очень сомнительными. Вы дали мне свободу во всем и позволили мне просто быть собой. Вы научили меня ответственности и признанию своих ошибок. Я вас очень люблю и делаю все, чтобы вы мной гордились. Спасибо вам за все.

Второй человек, которого я бы хотела особо отметить – Андрей Степанов. Без тебя, твоей поддержки, безграничной веры в мои силы и возможности я многое не смогла бы сделать, закончить и довести до ума. Спасибо за то, что ты так много делаешь для меня и для моего творчества в частности. Я ценю все то, что ты мне даешь и надеюсь, что хотя бы частично плачу тебе тем же. Спасибо тебе огромное.

Кого бы мне еще хотелось поблагодарить, так это Павла Вакуленко. Спасибо тебе за твои железные нервы и выдержку, за то, что терпишь капризы и общую вредность, а также иногда поправляешь мою корону. Мой характер – стекло с сахаром, и я прекрасно это понимаю и знаю, каких усилий стоит меня выносить. Также я благодарна тебе за помощь как в творчестве, так и по жизни. Она неоценима и своевременна, как ложка к обеду. Знай, я ценю все, что ты для меня делаешь, несмотря ни на что.

Следующая моя благодарочка улетает Антону Попову. Спасибо за долгие разговоры, за проявленное терпение и утирание моих соплюх, которые я иногда очень люблю полить. Ты – лучше психолога. Поговорю с тобой, и жизнь налаживается. Спасибо за твою дружбу.

Также я не могу обойти вниманием Анну Кузнецову с ее замечательным проектом, результат которого одухотворил меня, показал, что я могу больше, чем мне кажется. Если бы ты не пригасила меня принять в нем участие, я бы не сделала многое из того, чего всегда хотела. Я бы не поверила в свои силы и не поняла бы, что я больше, чем просто любитель писать страшные истории.

Не могу я также обойти вниманием и Павла Нерика, который после моего сильнейшего поражения вдохнул в меня силы и поддержал тогда, когда я была готова сдаться окончательно и бесповоротно. Я безмерно благодарна тебе за поддержку.

Кроме того, хотелось бы отдельно поблагодарить Дмитрия Виландеберга за подаренное мне чудо техники, которое не только скрашивает мой досуг, но и помогает в творчестве и других неотложных вопросах, которые нужно решить оперативно. Знай, твой комп просто палочка – выручалочка. Мне бы пришлось без него довольно тяжело. Спасибо тебе.

Последнего человека в этом списке, но не по значению, хочу поблагодарить Василису Пассерову. Ты не представляешь, как я благодарна тебе за твою отзывчивость, помощь, поддержку и

доброту. Я восхищаюсь твоей жизнерадостностью и зарядом сил и энергии. Это все греет и передается мне. Я смотрю на тебя и понимаю, что раз можешь ты, значит, смогу и я. Зажигай меня дальше и спасибо тебе за тебя.

Спасибо также всем тем, кто сыграл свою роль в моей жизни. И неважно, какой она была, хорошей или плохой, главной или второстепенной, каждый даже случайно встреченный человек неслучаен. От каждого я что-то переняла, чему-то научилась или просто сделала выводы, став умней и взрослей.

Спасибо каждому из моих читателей, кто держит в руках эту книгу. Каждый из вас важен и ценен для меня, хотя я не знаю никого из вас лично, я верю, что каждый из вас – прекрасный человек.

Подводя итог всему вышесказанному, смело могу сказать – я счастливый человек, ведь имея рядом таких мощных друзей, я точно знаю, что смогу и горы свернуть, если потребуется. Спасибо вам всем за то, что вы рядом, за то, что вы такие классные и удивительные люди. Я вас действительно люблю.

Из дневника Билла Хоупа.

«Какая же странная вещь воспоминания. Одни из них могут сделать тебя счастливее и поднять настроение даже в самый тяжелый жизненный период. Другие же, наоборот, словно паразиты, точат, жрут изнутри, оставляя кровоточащие незаживающие язвы, которые люди имеют обыкновение не оставлять в покое, а периодически расчесывать. Из них, словно гной из зараженной гангреной раны, вытекают наши слабости, душевная боль, комплексы, чувства неполноценности. Как следствие, человек становится негативным, с разрушенным или трансформированным «Я».

Меня зовут Билл Хоуп, и я помню все, будто это было вчера.

Я рано потерял родителей. Мать умерла вскоре после моего рождения от сердечной недостаточности, поэтому я совсем не знал ее, а отца я не видел вовсе: когда я родился, он давно покинул нашу семью. Я жил со старшим братом, который так много работал, что мы почти не виделись. Так что рос я сам по себе, но был прилежным учеником, потому что знал, что брат пашет как лошадь не только для того, чтобы прокормить нас, но и для моего дальнейшего обучения, поэтому я не мог пустить его старания псу под хвост и усердно занимался. Конечно, мне не хватало родительской любви и внимания, но я не сетовал на судьбу и быстро приучился к самостоятельности. Иногда нам с братом даже удавалось поговорить о чем-то, если он приходил домой пораньше, а не как обычно, за полночь.

Все началось ранней осенью. Стоял нехарактерный для того времени года холод, который можно встретить только в Аду. Не знаю, почему люди решили, что там должно быть непременно жарко. Лично я считаю, что там царит вечная мерзлота, но все это понятия субъективные, и каждому из нас уготован свой личный Ад.

Холод этот был похож на смерть. Он был осязаемым, чувствовался на подсознательном уровне, но пробирал до костей на вполне материальном. Идя по улице, можно было увидеть, как люди, укутанные в свои теплые куртки и замотанные чуть ли не до глаз в шарфы, начинали ежиться и кряхтеть, будто что-то неприятное прошло рядом с ними, дотронулось, пробив брешь в их тщетных попытках утеплиться, до самого сердца, которое на секунду замерло, словно чем-то ошарашенное, а потом снова принялось разгонять горячую кровь по венам.