Субсидиарная ответственность: тенденции современного менеджмента

Рыков Иван

В законодательных нормах рассматриваемых государств некоторые элементы этой доктрины также присутствуют. Однако в большей степени ее применение основано именно на судебной практике. Главный принцип доктрины «снятия корпоративной вуали» можно охарактеризовать высказыванием из решения Нью-Йоркского апелляционного суда по делу Booth v. Bunce [6] , смысл которого в следующем: если компания используется с целью нарушения закона, то самостоятельность такой компании игнорируется, а ее участник несет личную ответственность.

6

33 NY 139 (Booth v. Bunce) / New York Court of Appeals. RecordsandBriefs. 1865.1040 p. //Br.html?id=0tchTbK2kKMC&redir_esc=y

Универсальных

критериев для привлечения владельцев компании к ответственности в рассматриваемых странах нет. Так, например, в США используется множество всевозможных тестов (checklists), по которым тот или иной суд определяет наличие оснований для «снятия корпоративной вуали». Примечательно, что в разных штатах содержание и название таких тестов могут различаться.

Основными факторами, которые принимаются американскими судами во внимание при взыскании долгов с владельцев компаний, являются следующие (так называемый тест Пауэлла [7] ):

7

Захаров А.Н. Некоторые вопросы снятия корпоративной вуали: американский опыт и возможности его использования в российском праве // Вестник экономического правосудия РФ. 2014. № 10. С. 32–62.

• отсутствие самостоятельности у фирмы (заключение от ее имени сделок, приносящих выгоду исключительно ее владельцам, но не ей) либо отсутствие признаков реальной деятельности (например, имущества, работников);

• использование компании как инструмента для нарушения закона, обмана;

• причинно-следственная связь между злоупотреблением корпоративной формой компании и убытками кредитора.

Чаще всего судам для «снятия корпоративной вуали» бывает достаточно одного, но ярко выраженного фактора – нарушения принципа самостоятельности компании либо ее использования как инструмента для обмана.

Однако формулировки перечисленных критериев слишком широкие и неопределенные. Поэтому для каждого из них американские суды того или иного штата разрабатывают и используют дополнительные подфакторы. Их довольно много, и при этом они нередко взаимозаменяемы.

Например, для такого фактора, как использование организации в качестве инструмента для нарушения закона и обмана, выделяют следующие подфакторы [8] :

• нарушение устава подконтрольной компании;

8

Там же.

• мошенничество;

• выведение активов компании;

• несоблюдение корпоративных формальностей.

В свою очередь, у этих подфакторов могут быть еще и свои дополнительные признаки.

К примеру, несоблюдение корпоративных формальностей определяется такими признаками, как отсутствие документирования сделок между контролирующим лицом и компанией, отсутствие делопроизводства, непроведение совета директоров или собрания акционеров и др.

Очевидно, что такое многообразие признаков, по которым суд может принять решение о взыскании долгов компании с ее участников, порождает неопределенность для владельцев компаний. Это в значительной мере умаляет те преимущества, которые обычно дает корпоративная форма юридического лица. Вместе с тем такой подход обеспечивает наибольшую гибкость системы, а значит, и более надежную защиту интересов кредиторов.

В Великобритании используются, по сути, те же основные критерии для «снятия корпоративной вуали» [9] :

• применение

незаконных и мошеннических схем с участием компании;

• использование компании с целью уклонения от исполнения обязанности перед кредиторами;

• искусственное разделение бизнеса на несколько формально независимых юридических лиц.

Однако у английских судей более сдержанное отношение к доктрине – они применяют ее только тогда, когда уже исчерпаны другие правовые средства защиты кредиторов.

9

Келли Д., Багаев В. Английское право содержит четкий набор принципов, регулирующих снятие корпоративной вуали // Закон. 2013. № 10. С. 43.

4.3. Ответственность учредителей в европейских странах континентального права – Германии и Нидерландах

В странах романо-германской правовой семьи роль судов коренным образом отличается от судов стран англосаксонской системы. Если последним присуща законотворческая функция, то в странах континентального права судьи применяют, но не создают правовые нормы.

В Германии и Нидерландах суды принимают решения, руководствуясь положениями законов, и только в крайних случаях пробелы в законодательстве восполняются судебной практикой.

Что касается ответственности участников по долгам фирмы, то в германском законодательстве находит отражение только ответственность основного акционерного общества по долгам дочернего. В Законе об акционерных обществах [10] предусмотрено, что доминирующее общество должно компенсировать убытки подконтрольной организации. Причем механизм компенсации зависит от того, контролируется ли подчиненное общество официально, на основании договора или фактически (без договора).

10

Aktiengesetz vom 6. September 1965 (BGBl. I S. 1089), das durch Artikel 5 des Gesetzes vom 10. Mai 2016 (BGBl. I S. 1142) (Закон Германии о компаниях) // https://www.gesetze-im-internet.de/aktg/BJNR010890965.html

В первом случае: основное общество ежегодно компенсирует убытки дочернего. Во втором случае ответственность жестче: по долгам подчиненного общества может ответить не только материнская компания, но и ее участники.

Однако стоит заметить, что здесь ответственность наступает скорее перед подчиненным обществом, а не перед его кредиторами. Положения, касающиеся взыскания долгов обществ с ограниченной ответственностью с контролирующих их лиц, в германском законодательстве отсутствуют. Поэтому судами Германии по аналогии с доктриной «снятия корпоративной вуали» США и Великобритании была сформирована теория «проникающей ответственности». Основными критериями применения данной теории являются [11] :

11

Егоров А.В., Усачева К.А. Субсидиарная ответственность за доведение до банкротства – неудачный эквивалент западной доктрины снятия корпоративного покрова // Вестник ВАС РФ. 2013. № 12. С. 6–61.

1) использование учредителем имущества организации как своего личного (невозможность разделения имущества);

2) недостаточная капитализация юридического лица, как изначальная, так и сложившаяся в результате вывода активов;

3) злоупотребление корпоративной формой юридического лица;

4) формальное разделение бизнеса, в то время как фактически организация и контролирующие ее лица представляют собой единое целое (например, группа компаний с одними и теми же директором, работниками, офисом и пр.);