Судьба астероида
Шрифт:
Офицер потянул его за рукав.
— Иду, — тихо проговорил Бранд. — Удачи, Ники!
25
Джей Хардин не пришла на следующий день. Дженкинс не сводил глаз с двери в надежде увидеть ее. Но вошел Ворринджер. Дженкинс мужественно ждал приговора. Специалист ощупывал тело, выслушивал легкие и сердце, смотрел горло и светил в глаза резким светлячком прибора. Ник решился:
— Ну, доктор? Когда я откину коньки?
— Не задавай мне этого вопроса, — Ворринджер строго глянул в сторону медсестры, делающей кожную пробу на руке Ника. — Ты не бессмертен, тем более если
— Да? — только сейчас Ник осознал, что давно не ощущал боли в горле.
— Вы хотите сказать, что я не умру?
— Не в этот раз, по крайней мере.
— Но… — Дженкинс недоуменно заморгал. — Я думал…
— Ты был едва жив, когда мисс Хардин доставила тебя сюда, — сказал Ворринджер. — Но ты оказывается, принес нам вакцину — в крови капитана Роба Мак-Джи.
Дженкинс ощущал себя как во сне.
— Это первый случай в моей практике! — Ворринджер сделал паузу, изучая пятна, проступившие на руке Дженкинса. Наконец, он одобрительно кивнул. — Я имею в виду Мак-Джи. Я думал, что он умирает, так высока была температура. Но на следующий день все симптомы исчезли. У него естественный иммунитет».
— Потому что он… отличается от нас?
— Адаптивный мутант! — бородач отметил что-то в карточке Ника. — Вот что это такое. Эволюция. Жизнь реагирует на изменения окружающей среды. Роб Мак-Джи — результат борьбы нескольких поколений за существование в условиях жесткой радиации.
— Но… — Ник вспомнил, что произошло с Джимом Дрейком, Астерией Роджерс и Робом Мак-Джи на пораженном «Ультима Туле». — Так вы мне влили его кровь?
— Двадцать кубиков сыворотки его крови внутривенно, — кивнул Ворринджер. — Она останавливает разрушение ткани и стимулирует ее регенерацию. Я уже выделил активный элемент — новый гормон. Предполагаю, что он вырабатывается в надпочечниках, хотя сейчас это не имеет значения: синтез этого вещества — это вопрос времени. — Он победно посмотрел на Ника: — «Этот синтетический гормон может дать человеку иммунитете, который обладает сегодня Мак-Джи. Итак, мы справились с сити-шоком!»
Дженкинс сел. От удивления на какое-то время он лишился дара речи, потом с трудом прошептал:
— А как другие? Дрейк и остальные — вы можете спасти их?
— Всех, кроме одного. Он уже умер.
Дженкинс боялся услышать имя погибшего.
— Мне не удалось спасти Джима Лазарини. Он получил слишком большую дозу облучения. Даже кровь Мак-Джи не помогла.
Хотя предатель заслужил смерть, Ник содрогнулся.
— Наверное, это я убил его, — пробормотал он. — Тестирующим ружьем. Я не целился в него, но, наверное, Лазарини находился слишком близко к кораблю.
— Нет, — оборвал его Ворринджер. — Он уже умирал, когда попал на военный корабль. Джим все рассказал мне перед смертью. Он признался, что украл сити-оборудование на Фридонии и пытался установить его на другой планете. Но что-то произошло. Лазарини не успел уйти из района взрыва. Все оборудование погибло. Я влил ему восемьдесят кубиков сыворотки, как только О'Банион доставил его сюда. Но было уже слишком поздно, он умер вчера ночью.
Каждый день Ник ждал Джей, засыпал и просыпался с надеждой увидеть ее. Но она не приходила. Он расспрашивал медсестер и больных с Фридонии. Медсестры улыбались, говорили, что ему нельзя волноваться, давали снотворное. Нику нужно было восстанавливать силы, и доктор Ворринджер не хотел, чтобы он волновался по какому-либо поводу.
День за днем пораженные ткани восстанавливались. И, наконец, ему разрешили встать. В халате и тапочках он медленно пошел по коридору с надеждой найти Мак-Джи, Дрейка и Пола Андерса. Но среди больных ему не встретилось ни одного знакомого лица. Это все были астериты, раненные на «Завоевателе сити».
— Люди с Фридонии выписаны на прошлой неделе, — сообщила ему сестра.
— Мистер Дрейк хотел навестить вас, но вы спали, и доктор Ворринджер не разрешил вас будить.
Он вернулся в палату со смешанным чувством радости жизни и одиночества. Ему не терпелось выйти из клиники и увидеть своими глазами действие освобожденной энергии. В этот момент вошла рыжеволосая жена Рика Древка.
— Я звонила каждый день, — сообщила она. — Но доктор Ворринджер сказал, что посещения утомительны для тебя, и только сегодня разрешил придти сюда.
— Я волнуюсь за Джей Хардин, — сказал он. — Надеюсь, что она навестит меня. Если увидишь ее, пожалуйста, передай ей…
— Я не увижу ее, — холодно произнесла Карен.
Для нее Джей Хардин была шпионом, врагом свободной энергии. Желая сменить тему, она протянула ему небольшой пакет:
— Это тебе.
Не глядя, Ник взял пакет.
— Я должен повидать Джей, — настаивал он. — Даже если она работала против нас. Ты знаешь, где она?
— Джей жила у Анны, в особняке старого О'Баниона, — на лице Карен он прочитал заботу и сочувствие. — Но она уехала. — Она взяла его за руку и добавила:
— Забудь ее, Ник.
— Уехала? — он покачал головой, не в силах высказать свой протест.
Силы внезапно покинули его. Он покачнулся от приступа головокружения, и Карен помогла ему сесть. Он сидел, бесцельно вертя пакет в руках.
— Джей… Я не хочу забыть ее. — Он наклонился вперед: — Ты знаешь, куда она поехала?
— В Палласпорт, — ответила Карен. — Ее вызвали вместе с мистером Дрейком и О'Банионом давать показания в суде против твоего дя… — она осеклась и поправилась: — …против Мартина Бранда.
— Он мой дядя, — спокойно подтвердил Ник. — И я не могу злиться на него, даже сейчас. Это он обосновал появление освобожденной энергии в своей книге, он достал кондюллой для передатчика. — Дженкинс выжидательно смотрел на собеседницу: — Что они сделали с ним?
— Суд еще идет, — ответила Карен. — Но вчера звонил О'Банион, чтобы справиться об Анне и сказал, что ничего хорошего Бранда не ждет.
Дженкинс представил себе, как не хочется умирать дяде. Но больше всего его волновала Джей. Он поедет за ней в Палласпорт, как только сможет. Может, она простит его, когда увидит, что несет людям освобожденная энергия.
— Что там на Обании? — он с надеждой посмотрел на Карен. — Сити-энергия оправдала наши ожидания?
— Думаю, что да, — она нерешительно кивнула. — Конечно, за одну ночь людей не изменить. Полагаю, что мистер Дрейк был чересчур оптимистично настроен — пессимист не стал бы работать с сити!
Он мрачно кивнул. Утопии не суждено осуществиться, люди всегда будут менее совершенными, чем машины, и прогресс всегда будет относительным. Даже космические инженеры, создавшие новую эру, оказались не намного лучше, чем генералы, политики и финансисты, пока среди них встречались такие, как Мартин Бранд и Лазарини.