Судьба Десятой
Шрифт:
Охотник бросает взгляд на свое тело и, видя, как оно превращается в камень, издает растерянный визг.
Как только Даниэла начинает работать новым Наследием, я осознаю, что тоже так могу. Сосредотачиваюсь на давлении за глазными яблоками — оно ощущается как валун, готовый покатиться вниз по горе, — и выталкиваю его. Когда из моих глаз вырывается луч энергии, все вокруг окрашивается в серебристые оттенки. Поначалу дело идет тяжело: мне приходится контролировать луч собственными глазами, поэтому быть точным не так–то легко. Но очень быстро
Охотник пытается прыгнуть вперед, чтобы добраться до Девятого и Пятого, но его лапы больше не слушаются своего хозяина, ведь они превратились в две каменные глыбы.
Через несколько секунд все закончено. Рядом со Статуей Свободы возвышается сероватый памятник самому устрашающему созданию могадорцев на моей памяти. На его страшной морде навеки застыло выражение ярости и смятения. Девятый и Пятый, задрав головы, таращатся на изваяние, слишком шокированные, чтобы продолжать драку. Вокруг кружат вертолеты. Похоже, их пилоты осмелели, увидев, что чудовище больше не представляет опасности.
— Ой, — говорит Даниэла и облокачивается на меня, ища поддержки. — Мда, это были не самые приятные ощущения.
Тру лицо руками:
— И не говори.
— Это было офигенно! — кричит Сэм. — Ты прямо как Медуза Горгона.
— Только не надо давать мне такую супергеройскую кликуху, — резко отвечает Даниэла. — Брр!
— А ты как… как… — Сэм так возбужден, что не решается произносить это вслух.
— Как Питтакус, — заканчиваю я.
— Господи, да! Это так круто! Ты хоть понимаешь, как это круто?!
— Круто, да.
— Типа присвоил мои лавры, — ухмыляется Даниэла.
Я качаю головой и смеюсь, наверное, впервые за последние дни, ощутив настоящее облегчение. Уперев руки в бока, Девятый подходит к каменному изваянию и стучит по нему костяшкой. Пока Девятый занят всякой ерундой, Пятый поскорее подходит к нам. Я замечаю, что он надел на шею кулон, который достал из черепа монстра. Интересно, не его ли это кулон, который он добровольно отдал Сетракусу Ра или тот забрал у него его силой? Или же кулон принадлежал кому–то из павших Гвардейцев? Сейчас у меня нет желания это выяснять. Пятый протягивает руки.
— Что ж, я попытался, — говорит он. — Если хочешь, можешь снова меня связать.
Я быстро обмениваюсь взглядом с Сэмом. Я знаю, что Пятый только что помог нам и помню, как он сказал, что мог бы разорвать веревки, если бы захотел, но все же покамест я чувствую себя более комфортно, только когда он связан. Он убийца и вообще непредсказуем. Не знаю, смогу ли когда–либо по–настоящему ему доверять.
Пока я подбираю веревки, которые несколькими минутами ранее перерезал Сэм, к нам подходят агент Уокер и ее команда. Она вовсю ведет какие–то секретные переговоры по своему спутниковому телефону. Пока она занята, агент Мюррей, улучив минутку, улыбается нам и поднимает
Вертолеты приземляются на некотором расстоянии от нас, выбрав для посадки один из немногих уцелевших участков площадки, которые не успел уничтожить Охотник. Полагаю, они должны отвести нас обратно в военный лагерь. Мне необходимо срочно узнать, что происходит у остальных Гвардейцев. Пока на лодыжке нет новых шрамов, а это означает, что–либо битва выиграна, либо еще продолжается. Мне надо срочно до них добраться, а также и до Сетракуса Ра — пора найти новому Наследию достойное применение.
Ну, по крайней мере, когда я точно узнаю, как им пользоваться.
— Да, сэр, — говорит в телефон агент Уокер, потом отводит трубку от лица, шокировано моргая, словно, не веря в происходящее. Похоже, ее удивление больше вызвано разговором по телефону, чем гигантской статуей, которую мы с Даниэлой только что возвели. Она прикрывает рукой микрофон и протягивает мне:
— Джон… э-э… Это президент, он хочет с тобой пообщаться.
Я ошарашенно смотрю на нее:
— Как? Серьезно, что ли?
Уокер кивает:
— Он, очевидно… хм… изменил свое мнение и теперь полностью поддерживает лориенцев. Он требует срочно доставить тебя в Вашингтон для обсуждения дальнейших действий.
Я вручаю веревки Девятому, который как раз неспешно подошел к нам. Он чересчур рад быть ответственным за связывание Пятого.
— Не думай, что мы в расчете, из–за того, что поймал меня, — слышен его шепот Пятому.
— Я и не думаю, — тихо отвечает Пятый.
Сейчас мне не до них. Сейчас я буду говорить с президентом. Я качаю головой, все еще таращась на Уокер.
— Это же не уловка, правда?
— Нет, — отвечает Уокер, настойчиво протягивая мне трубку. — Он настоящий. Звучит бредово, но, по–видимому, у его старшей дочери только что было нечто вроде… видения? Где ты толкал речь?
Сэм не может сдержать смех:
— Да ладно!
Уокер вопросительно смотрит на нас.
— Я что–то пропустила?
— Нет, — говорю я, улыбаясь, и тянусь за телефоном. — Позже объясню.
Прежде чем я успеваю взять спутниковый телефон Уокер, в заднем кармане начинает вибрировать уже моя трубка. И только у двух людей на свете есть это номер — у Сары и у Шестой. Должно быть, битва с Сетракусом Ра окончена, раз они мне звонят. Черт, может, им даже удалось убить этого мерзавца.
— Простите, — говорю я Уокер, доставая свой телефон. Уокер смотрит на меня, как на психа. — Попросите президента подождать. Мне правда нужно ответить на этот звонок.
Я принимаю вызов, и мое хорошее настроение вмиг улетучивается. Я слышу порывы ветра, звуки отдаленной стрельбы из бластеров и крики, много криков. Судя по голосу, это Марк — он орет, как безумный, прося кого–то очнуться. У меня сводит живот.
А потом звучит голос Сары.
— Джон… — ее слабый голос дрожит. — Слушай, у меня мало времени…