Судьба или выбор
Шрифт:
Стаурус закрыл глаза и мысленно позвал, вложив в свой зов всю любовь и боль, печаль и нежность. Девушка продолжала что-то весело рассказывать своему собеседнику и мило улыбаться, но на середине фразы внезапно запнулась и замолчала.
— Ирэн, что с тобой? Что-то случилось? — в голосе мужчины была тревога и волнение.
— Не знаю, как-то странно стало, — девушка положила руку на грудь, стараясь унять боль в сердце. — Вроде внутри меня что-то лопнуло, заболело и заныло.
— Может к врачу надо, — мужчина обнял ее за плечи, поддерживая.
— Нет, нет. Уже все нормально. Переволновалась, наверное, —
Если бы ее спросили, что она чувствует сейчас, то она не смогла бы описать это чувство. Она бы не смогла объяснить то, что сейчас делается в ее сердце и душе. Тоска о потере, о несбывшейся мечте, об утраченной и забытой любви — точнее она бы не смогла сказать. Это было страшно и непонятно.
Стаурус смотрел и не мог поверить. Его метка сияла всеми цветами радуги. Это была она. Это действительно была она. Он продолжал смотреть и боялся отвести глаз хоть на минуту, вдруг она сейчас исчезнет и больше он ее не увидит, не сможет найти. Он даже не дышал, и сердце замерло в его груди. Ему хотелось кричать от радости и боли. Но из его горла не вырывалось ни звука.
— Стаурус, это правда, она? — Эрио схватил Владыку за плечи, пытаясь оторвать от шара, который снова стал наполняться белым туманом, и в нем начало все таять и исчезать. Но сдвинуть Владыку было не так-то просто. Даже когда видения в шаре исчезли полностью, Стаурус продолжал в него всматриваться, схватившись за треногу.
— Я же говорил, что нашел ее, нашел, — Люциар был счастлив, но его голос дрожал, а в глазах была настороженность и тревога, и это Эрио не понравилось.
— Что такое? — Эрио оставил свои попытки вернуть Стауруса в этот мир и обратил все свое внимание на Люциара.
— Понимаешь, Эрио, она теперь чистокровный человек, и сейчас она находиться в другом мире, — Люциар запнулся.
— Разве это проблема. Сколько раз Владыка вытаскивал переродившихся Высших в наш мир, а уж Ирэн тем более сможет.
— Ты не понимаешь, Эрио. Мне очень жаль, но это мир Зета, — Люциар произнеся это страшное слово, тихо всхлипнул и опустил голову.
— Что? Как? Почему? За что? — Эрио прислонился к холодной стене каменной лаборатории и закрыл лицо руками. Он боялся посмотреть в сторону Стауруса и встретиться с глазами, полными боли и безнадежности. Но создавалась впечатление, что Владыка не обращал на них никакого внимания, ничего не слыша и продолжая гипнотизировать туманный шар. Вот только его пальцы еще больше побелели и прутья треноги все же не выдержали такого напряжения и стали прогибаться под его руками.
В мире Зета. Что ему теперь остается? Нарушение всех мыслимых и немыслимых законов или опять долгие годы ожидания? Ждать. Снова ждать. Не известно, сколько дней и ночей опять провести в одиночестве; не иметь возможности прикоснуться к ней;
— Я пойду за ней, — в голосе Стауруса была твердость и решимость. Он повернулся и твердо посмотрел на телохранителя и Люциара. — Я пойду за ней, — повторил он снова.
Для себя он уже все решил окончательно и бесповоротно. Отговаривать его от этой опасной затеи было бессмысленно и небезопасно, да и кто посмеет отговаривать Владыку от принятого им решения, только настоящие друзья, поэтому следующую фразу они произнесли одновременно, чем вызвали улыбку на серьезном и сосредоточенном лице Стауруса:
— Возьми меня с собою.
— Нет, я пойду один. Вы сами знаете, как трудно мне будет попасть в мир Зета, я не могу рисковать вами.
— Что? Рисковать? Ты с ума сошел или тебе напомнить, кто тут должен рисковать, кому по должности положено рисковать? — телохранитель подскочил к Стаурусу и, схватив того за плечи, начал трясти.
— Прекрати, Эрио, он прав. Ему не хватит сил перетащить еще и кого-то из нас. Над миром Зета слишком сильная защита. Хотя с каменем-перехода, будет гораздо легче туда попасть, но все равно взять кого-то еще он не сможет.
— Камень-перехода, говоришь, — Стаурус задумался, у него появилась одна интересная идея по этому поводу, но получится ли? Сможет ли он убедить Повелителя Оборотней отдать ему свой камень-перехода, ведь камень, который принадлежал расе Высших, пропал много лет назад вместе со старшим братом Владыки. У него нет выхода, он должен его убедить, он просто обязан это сделать. — Люциар, если что измениться — свяжись со мной.
— Конечно, Владыка.
Что-то в голосе Люциара, насторожило Стауруса, он обернулся и внимательно к нему присмотрелся. На Владыку взирали красные от недосыпа глаза, под которыми хорошо виднелись темные круги от усталости, осунувшееся лицо такого бледного оттенка, как будто отродясь не видело солнца. Перед ним стоял очень худой и изможденный молодой человек, то ли в халате, то ли в балахоне странного тусклого цвета. Его волосы были расстрепаны и кое-как собраны в хвост. Когда он последний раз нормально ел и отдыхал? Небеса, что же он с ним сделал?
Как только Владыка узнал о даре Люциара, то сразу же пристроил его на эту так сказать работу по отслеживанию Высших в других мирах, но главной его задачей всегда оставался поиск Ирэн. На протяжении многих десятков лет, Люциар покидал свою башню очень редко и не надолго. Только сейчас Стаурус осознал и прочувствовал, как много сделал для него этот человек, и как под час он был к нему не справедлив и не внимателен, даже позволял себе повышать на него голос и срываться, когда в очередной раз он ошибался, и метка не отзывалась на призыв. А Люциар перед ним только извинялся, считая себя виноватым, и снова до рези в глазах всматривался в шар, пытаясь отыскать самого близкого для Владыки человека.