Судьба или выбор
Шрифт:
Когда они подошли к тяжелой дубовой двери, Дрим резко остановил ее и, открыв дверь, не сильно толкнул в спину, поэтому в комнату она не вошла, а влетела. Ирэн повернулась к нему, чтобы сказать пару ласковых, но когда ее взгляд наткнулся на стенку справа от двери, она не только не смогла вымолвить ни слово, она даже не могла пошевелиться. Так и застыла, прижав одну руку к груди. На ее глазах выступили слезы, а в груди зарождался крик.
Прямо на стене, как Кощей Бессмертный из сказки, прикованный цепями висел Игорь. Вены на руках были перерезаны, и кровь капала в заботливо подставленные мисочки. Он был бледен и, скорее всего, находился без сознания, потому что никак не отреагировал на вошедших. Когда Ирэн смогла отвести от него взор и перевести дыхание, ее ждало новое потрясение: на полу у ног Игоря, в луже собственной крови, лежала Ленка. Ее шея была разорвана и кровь, уже не пульсируя, медленно стекала на пол.
— О Боже, что же вы за люди!!
— Ну что ты, дорогуша, мы не люди, — Дрим наклонился к ней сзади и лизнул ее в шею, а затем ее коснулись острые клыки. — Мы вампиры.
— Дрим, не пугай девочку. Ты свободен, — Ирэн передернуло от такого холодного и равнодушного голоса. Когда за молодым вампиром тихо закрылась дверь, Ирэн перевела свой взгляд в ту сторону, откуда этот голос доносился. Там в полутьме спрятавшись от света, сидел в кресле уже не молодой мужчина. Девушка оглядела его: красивые модные туфли из крокодиловой кожи, затем черные брюки без единой складочки или помятости, кристально-белая рубашка с золотыми запонками на рукавах, и поверх небрежно завязанный черный шейный платок. Но когда она дошла до его лица, то увидела сжатые губы, жесткие скулы, упрямый подбородок и вместо глаз — две равнодушные льдинки. В них совсем не было жизни и тепла, казалось, она видит перед собой качественно сделанную статую. В его глазах не было не малейшего интереса или любопытства, они просто холодно смотрели на девушку. Этот вампир вызывал не страх, а неконтролируемую жуть, которая заставляет тебя безоглядки бежать, куда глаза глядят, лишь бы только подальше от него.
Ирэн, чтобы спастись от этого всепоглощающего ужаса и холода, перевела взгляд на умирающих Игоря и Ленку. За что? Чем они заслужили это? Волна ярости и злости стала подниматься из глубины ее сознания и переполнять ее. Она почувствовала, как сила бушует внутри ее кокона, готовая вырваться наружу. Она резко вскинула голову и уже открыто без страха посмотрела в эти ледяные глаза.
Кем же это надо быть, чтобы сотворить такое и потом взирать на дело рук своих без малейшего расскаивания или жалости. Что же случилось в его жизни, что так ожесточило его сердце и душу? Ирэн так сильно захотелось увидеть и понять это, чтобы дать ему хоть малейший ничтожный шанс на прощение.
Но когда картинки из его прошлой жизни замелькали перед ее глазами, она пожалела о своем желании и порыве. Она видела только смерть и горе, которое он причинял. Будучи раз в жизни обманутым, он мстил за это все свои прожитые годы, мстил и даже не раскаивался. Не сожалел о пролитых из-за него слезах и реках крови, его сердце не дрогнуло, когда он убивал детей и внуков своих врагов прямо у них на глазах, когда он издевался над стариками и беременными женщинами, даже сдирая шкуру с еще живых собак на глазах маленьких детей, он улыбался. И она еще хотела его пожалеть, оправдать его жестокость, простить? Да таких надо уничтожать безжалостно, не задумываясь! Но не станешь ли ты сам после этого таким же бесчувственным и пустым? Ирэн продолжала неотрываясь смотреть в его глаза, которые все также холодно и равнодушно смотрели на нее. Как же ей захотелось хоть что-то увидеть в этой его ледяной бездне, чтобы хоть какое-то подобие эмоций промелькнуло в его глазах.
Ей так захотелось, чтобы он почувствовал то, что по его вине чувствовали и переживали другие, что она собрала всю боль и горе матерей, все отчаяние и безнадежность мужей и отцов, страх и слезы детей, и швырнула в него эти эмоции. Только когда его черные зрачки увеличились на всю радужку глаза, а тонкие холеные пальцы намертво вцепились в подлокотники дорогого кожаного кресла, когда его рот открывался и закрывался в немом крике, не издавая не звука, она поняла, что добилась своего. Он не просто вспоминал с ее помощью свою жизнь день за днем снова и снова, но и все это переживал вместе со своими жертвами. Обессилив, Ирэн опустилась на колени. Ее ноги дрожали, сердце норовило выскочить из груди, в голове стоял непонятный шум и все еще звучал крик, полный боли и отчаяния, и по ее щекам потекли слезы.
— Зачем? Господи, зачем? — Ее голос дрожал от перенапряжения и бессилия. — Почему надо было быть таким жестоким? За что? — Она задавала эти вопросы, скорее всего себе, и не ждала, да и не хотела, получить на них ответы. Ирэн стремилась понять, осознать эту бессмысленную жестокость, чтобы иметь возможность хоть как-то ее объяснить, нет, уже не простить, а хотя бы суметь объяснить, почему и зачем.
— Почему? Да потому что они предали меня, — голос Магистра звучал тихо и хрипло. Он продолжал сидеть в кресле, но теперь его поза не выражала той надменности и превосходства, как раньше. Перед ней сидел уставший от жизни человек, на долю которого выпало много испытаний и несчастий. Ирэн стало жалко его. Прожить столько лет в одиночестве, помня только предательство, боль, измену и утраты. Это страшно, и такое даже врагу не пожелаешь. — Они предали меня, опозорили память моих предков, уничтожили мой род. Они заслужили такую смерть.
— Заслужили? Предали? Уничтожили твой род? — Ирэн не на шутку закипала. Как может человек быть настолько уверенным в своей правоте и правильности своих поступков. — Да это ты! Ты сам, собственными руками уничтожил свой род, так же как ты смел с лица земли свой родовой замок. Ты разрушил, уничтожил все, что у тебя было. Ты убил единственную женщину, предназначенную тебе самой судьбой, которая, не смотря ни на что, смогла полюбить тебя! А ты? Что ты сделал? Ты просто убил ее!
— Она предала меня! — Магистр вскочил с кресла и шагнул к Ирэн, но не его сердитый и страшный взгляд, не его резкий выпад в ее сторону, не могли остудить праведный гнев, который затмевал разум и любой страх.
— Она любила тебя! И это не была измена. Она не изменяла тебе, когда вышла за тебя. Она уже была беременна.
— Она обманула меня.
— А что ты хотел? Чтобы она правду тебе сказала, что ждет ребенка от другого? Чтобы тогда ты сделал? Опозорил ее семью и ее? Чтобы ты сделал? — Ирэн с вызовом смотрела в голубые глаза Алексиса.
— Тогда бы я просто на ней не женился.
— Но ведь ты любил ее?
— Свой род и честь я любил больше. Гордость превыше всего.
— Гордость. И что тебе дала эта твоя гордость. Ты один, тебя никто не любит, у тебя нет близких, ты никому не нужен и если тебя не станет, никто и не заплачет на твоей могиле.
Смех, зазвучавший в ответ, погнал толпы мурашек по ее спине и рукам.
— А мне и не нужно ничье сочувствие, любовь и тем более жалость. Я самый сильный и могущественный в этом мире и никого нет выше меня. Страх, вот что имеет значение, вот что является главным для меня сейчас. Страх и беспрекословное подчинение.
— Как наивно. Ты забыл, что на любую силу, всегда найдется другая сила. И поверь мне, найдется даже быстрее, чем ты думаешь.
— Вот как? И где она — эта твоя сила? Почему она позволяет умирать твоему жениху и подруге?
Ирэн посмотрела в сторону Игоря и Ленки. Она знала, чувствовала, что они живы, но как долго они еще могут протянуть, когда придет помощь?
Вдруг в этот момент она услышала в своей голове голос Горца: «Ирэн, еще чуть-чуть потяни время. Мы скоро будем. Отвлеки его».
Легко сказать, а как это сделать.
— С чего ты взял, что Игорь мой жених и мне есть до него дело?
— А теперь еще скажи, что и на подругу тебе плевать. Что-то здесь не так, — Алексис подошел к Ирэн и схватил ее за подбородок своими холодными и сильными пальцами, заставляя ее приподнять голову, и смотреть ему прямо в глаза. — Что дружки-спасатели объявились? Думаешь, я не почувствовал их? И почему ты решила, что сможешь меня обмануть? Я чувствую ложь, я слышу как она пахнет. Да, он не твой жених, но все еще очень дорог тебе. А теперь скажи-ка мне, дорогая, кто придет за тобой? — Магистр еще сильнее сжал пальцами ее подбородок, специально делая ей больно. Но у многих людей боль вызывает желание подчиниться, чтобы тем самым прекратить ее, а у других боль вызывает абсолютно непредсказуемую реакцию, подстегивая их к ответным, может и безрассудным, действиям. Ирэн относилась ко второму типу людей, поэтому резко отклонилась назад и ударила вампира по локтевому суставу. От неожиданности Алексис отпустил Ирэн, она упала на спину, и быстро откатившись в сторону, поднялась на ноги. Она понимала, что он все равно поймает ее и ей не уйти, но ничего более умного в голову пока не приходило.