Судьба или выбор
Шрифт:
— ЧТО? КАК? — все собрались возле Стауруса. — Как такое возможно?
— Он планирует уничтожить Повелителя Оборотней, Владыку Высших и Князя Низших.
— А у него Наполеоновские планы ни больше, ни меньше, — Студент подошел к Зару. — А скажи-ка нам, пожалуйста, а не ходили ли слухи в стае о том, как он собирается это сделать?
Оборотень с интересом посмотрел на этого Высшего. А ведь он не так прост и его стоит опасаться. Во время всей беседы он сидел в углу с книгой, и казалось, даже не слушал их разговор.
— Ходили, — осторожно ответил оборотень.
— И какие слухи ходили? — ласковым голосом уточнил Студент.
— Черт, давай выкладывай уже все и не тяни кота за хвост, — к оборотню подошел еще один член этой странной команды. Его движения были слишком быстрыми и стремительными.
— Э, я никого не тяну за хвост.
— Тогда давай все что знаешь, слышал, додумал, быстренько нам расскажи.
— Хорошо. Я слышал… — оборотень замялся, потом перевел взгляд на Студента и, глядя прямо в его голубые глаза, продолжил: — Я подслушал, как Дракулус говорил вождю, что хочет стать единовластным правителем, великим Императором Терриаса и за нашу службу даст нам силу и новые места проживания.
— Ага, скорее всего, обещал ему дворец Власлена. — На эти слова Стауруса, Зар опустил голову. — Знал я вашего вождя, тот еще прохвост был. Ладно, дальше рассказывай. Как он собирается убить правителей.
— Наверняка сказать не могу. Знаю только, что к нему присоединилось еще несколько кланов оборотней, и не малая часть их находиться непосредственно в столице, а также ему присягнули отверженные. Они и помогут ему убить Князя. Поговаривали, что кто-то из близкого окружения Князя помогает Дракулусу, то ли из-за мести, то ли из-за власти, этого я уже не знаю.
— Как хотят убить Ста… то есть Владыку Высших?
— Дракулус захватил его дворец, всех преданных людей запер в темнице. Зачем они ему — не знаю. Но говорят, что Владыка ради своих людей пойдет на все. И он приготовил ему какую-то ловушку. Вот там его и ждут. Но видать, Владыка не так прост, раз его еще не поймали, — и оборотень твердо посмотрел в аметистовые глаза Стауруса. Он уже давно догадался, с кем свела его судьба, и не понимал, почему все продолжают это скрывать
— Это все?
— Да, Владыка, — все напряглись, ожидая столкновения.
— Э, извините, что я опять вмешиваюсь, но нам бы не мешало подумать о ночлеге, ванне и ужине.
— Ленка, ты как всегда права. Но разве мы можем тут и дальше оставаться. Дракулус знает, где мы и может вернуться.
— Вряд ли, хотя этого варианта я полностью не стал бы исключать, — Студент подошел к своему месту и стал неторопясь складывать вещи.
Стаурус смотрел на оборотня, а Зар смотрел на Владыку, и казалось, что еще чуть-чуть и полетят искры, загремит гром и засверкают молнии, так накалился воздух вокруг. Ирэн наблюдала за происходящим и не знала, что ей предпринять. Она понимала, что Стаурус может сейчас легко убить оборотня, и никто ему не помешает и не скажет ничего в ответ. Но будет ли это правильным, и не пожалеют ли они, если все-таки рискнут и оставят его в живых?
— Хорошо, знаю я одно не плохо местечко, там можно будет отдохнуть и даже выкупаться, — Стаурус незаметно кивнул Женьке и вышел наружу.
— Класс, — этот возглас был произнесен сразу несколькими голосами. В башне все засуетились, пытаясь в полумраке затолкать все вещи по сумкам и ничего не забыть, стараясь не обращать на оборотня никакого внимания.
Антон все еще спал, скрутившись на своем одеяле, подложив под щеку ладошки. Он выглядел таким славным, что девушкам стало жалко его будить, но Рокер был не настолько сентиментален, поэтому подошел к мальчику и рявкнул тому прямо на ухо:
— Подъем!!
— Совсем сдурел! Чуть не оглушил, — Ленка толкнула Рокера в плечо. — Еще раз так сделаешь — укушу.
— Укуси, укуси, тогда у меня будет своя личная рабыня, и нить подчинения я не порву.
— Вот же зараза, а? — Ленка искренне возмущалась такому беззаконию.
— Ленка не расстраивайся. Придумай ему другую кару, — Студент подошел ближе и рассматривал моргающего спросонья Антона. — Как себя чувствуешь, герой?
— Хорошо, а что было? Чего меня никто не разбудил? Сколько я спал? — затем его взгляд наткнулся на одиноко стоящего посередине всего этого гамуза оборотня: — А это еще кто такой?
— Ну что очнулся? — в башню зашел Женька и за ним как привязанный шел Шир.
— А это кто?
— Давай вставай, собирайся, мы тебе все по дороге расскажем, хорошо? — Мальчик был все еще недоволен, что такие интересные события прошли мимо него, но встал и стал молча собирать свои вещи. Все еще некоторое время приглядывали за ним украдкой, но видимо падать в обморок он больше не собирался, поэтому, успокоившись, занялись своими делами.
Ирэн первая вышла из башни, обойдя оборотня, который так и стоял столбом посередине башни, и, увидев, что Стаурус подошел поближе к развалинам замка, пошла следом. Вот опять солнце начинало опускаться к горизонту, и его лучи снова окрашивали черные камни в розовый цвет.
— Всегда хотела его увидеть, — Ирэн встала сзади Стауруса, чтобы не мешать ему и не отвлекать.
— Я тоже, особенно, после того как ты показала этот рисунок сделанный твоим отцом. Помнишь? Я все еще надеюсь, что увижу, как этот замок возродиться во всем своем великолепии, и наш мир снова наполнит сила.
Стаурус обнял девушку за плечи и нежно прижал к себе.
— Не жалеешь, что пошла со мной, — он задал этот вопрос и со страхом ждал на него ответ. Ирэн подняла на него свои уставшие глаза и улыбнулась:
— Пока нет, а там … время покажет.
Да, его девочка выросла. Она стала осторожнее в своих словах и высказываниях, боясь ранить собеседника или расстроить его. Раньше в ней было столько беззаботности и задора, наивности и доверчивости. Казалось, что она любит весь мир и готова со всеми делить эту любовь. Она верила людям и любила их, и многие отвечали ей взаимностью. Она совсем не верила в подлость и зависть, поскольку сама никогда не испытывала таких чувств. А эта девушка, что стояла сейчас рядом смотрела на мир настороженно и с опаской, она не раскрывала своего сердца и никого не пускала в свою душу. Чтобы завоевать ее, ему придется многое понять и через многое пройти. И чтобы не ждало его впереди, он уже никогда не сможет ее отпустить. В его груди загорался огонь во много раз сильнее, чем триста лет назад.