Шрифт:
СУДЬБА ИЗГОЯ.
Судьба изгоя, незавидная участь во все времена, у любых народов. Эта книга об отце и сыне, охватывает период, конца 13, начало 14 столетия. Тяжелое время междоусобиц, татарского ига, и натиска ордена крестоносцев. Жизнь распорядилась так, что они оба разделили, по разным причинам, участь изгоя. На их долю выпали суровые испытания, потеря близких, и родных людей, но они не только выдержали все то, что уготовила им судьба, но, и вошли в историю, как великие герои, и защитники родной земли. Отец был канонизирован церковью
ГЛ 1
В который уже раз, Псковичи, взявшись за оружие, выходили за городские стены сразиться с подступившим к городу врагом, а сколько еще возьмутся. Кто-то скажет, что время было такое. И окажется прав. Действительно, времена были тяжелыми. Не было в то время места на земле, где не шла бы война. И что удивительно, люди всегда бьются, на всех войнах, чтобы жить в мире. Казалось-бы, перестаньте воевать, и мир наступит сам собой. Что мешает? А мешает то, что люди обуздать в себе никак не могут. Это жажда наживы и власти, которые всегда прикрываются, благими намерениями.
Вот и сейчас, Ливонский Магистр привел свой орден, и гостей-рыцарей с Европы, под стены Пскова не для того, чтобы грабить насиловать, и убивать, а из человеколюбия, как они выражались. Для того чтобы вернуть обманутых православием людей, в лоно истинной, Католической церкви. Давно они не объявлялись под стенами города. Боялись. Князь Литвинский, Давмонт, в православии Тимофей, неплохо прошлому магистру пенделей понадовал. При последней их встрече, уехал магистр обратно в Ригу с обезображенным лицом, так его Давмонт мечом приласкал, и почти два десятка лет, орден в пределы Пскова, нос свой больше не совал. Ну, вот видишь ты, расхрабрились. Думают, раз князь к восьмому десятку лет подбирается, так по старости уже ни на что не годен. Ой, ошибаются рыцари, ой ошибаются.
Богуш бросил быстрый взгляд на князя. Может он и стар. Но по-прежнему уверенно держится в седле, и в руке крепко держит копье. Он перевел взгляд, на выстроившуюся напротив, ливонскую рать. Кнехты пиками ощетинились, рыцари коней своих горячат. Видно дождаться не могут, когда Магистр им отмашку даст.
– Ишь, горячие какие.
– Хмыкнул, находящийся рядом с Богушем, Тур.
– Глянь, как не терпится людям христовым, кровушку людскую пролить. И вот надо было Владимиру Полоцкому, сто лет назад, этого их основателя Мейнарда, на свои земли пустить? Теперь спасу от этой орденской заразы нет. Уж сколько бьемся, а извести их никак не получается, все лезут и лезут. Откуда только берутся?
Богуш не обращал внимания на разворчавшегося соседа. Была за Туром такая привычка. Перед боем, бубнит не переставая. Но в одном он прав. Тогда, Владимир большую ошибку допустил, а когда опомнился, было уже поздно. Жаль, не дано нам знать, что нас впереди ожидает. Хотел-то ведь, как лучше, торговые связи думал расширить, а получилось, волка в овчарню пустил. Пока понял, что к чему, пока воинов собирал, отравили его эти друзья заморские. А потом, наследникам его, не до ордена было. Не прекращающиеся, междоусобные разборки, за земли. Потом монголы нагрянули. Орден только жирел, на общем горе в это время, да расширял свою территорию, подминая на себя ближайшие племена.
Ладно, Владимир не знал, с кем дружбу заводил. А ляхи вон, целенаправленно Тевтонов к себе перетащили. Думали, они им помогут новыми владениями разжиться, за счет соседних, славянских Прибалтийских племен. Как же, держи карман шире. Мало того, что Тевтоны те народы себе подчинили, так и самих ляхов уже, под
– Ну, все, кажись, началось.
– Вскрикнул Тур, размахивая своей палицей.
Конечно, мог-бы и не кричать, Богуш и сам видел, как качнулась шеренга кнехтов, и не спеша поползла в их сторону. Им на встречу, так же не спеша, двинулись Псковские ополченцы. Княжеская дружина в бой не вступала. У дружинников свой враг. Закованные в броню рыцари. Тяжело с ними биться. Но, кроме княжеской дружины, все одно больше не кому. Если дружина не выдюжит, ополчение тем более не устоит. Это все прекрасно понимают. Ну, вот кажись и их черед пришел. Даже сидя в седле, Богуш ощутил, как содрогнулась земля. Это рыцари, пустили своих боевых коней в разбег.
– Гайда.
– Крикнул Давмонт, и первым пришпорил свою лошадку, им навстречу. Правда, его тут же нагнали телохранители, и на всякий случай окружили со всех сторон. Будь князь моложе, так бы не поступили. Но, в том-то и дело, он уже давно не молод.
Вслед за ним, ломанулась вперед, навстречу рыцарям, и дружина. Богуш, перехватив поудобнее сулицу, и подгоняя своего коня, пригляделся в быстро приближающуюся толпу всадников, выбирая первую цель. Сшибка закованных в железо всадников, страшное дело. Даже, если просто вывалился из седла, шанс, остаться живым, у человека не велик. Тут даже никакая броня не поможет. Кони копытами так в землю вгонят, что и могилу рыть не надо. Главное, первый удар пережить, а там уж, как копья сломаются, полегче станет.
Никому не известно, как боги людям противников подбирают. Нацеливался Богуш на одного рыцаря, но тот ушел чуть в сторону, а вместо него, на дружинника налетел совсем другой. Только благодаря выучке, а еще больше чуду, он остался в седле, хотя, даже его конь, от такого удара, что он принял, присел на задние ноги. Удар рыцаря пришелся прямо в центр щита. Богуш даже сам не понял, как успел прикрыться. В такой ситуации, об ответном ударе не могло быть и речи, но, ему повезло. Прикрываясь щитом, он дернул и рукой с копьем, а то, в свою очередь, скользнув по щиту напавшего на него рыцаря, попало тому прямо в забрало. Хорошо так попало, нужно сказать, качественно. Острие даже с другой стороны шлема вышло. Копье хоть и не переломилось, но удержать его в руке Богуш не смог, да это, пожалуй, уже было и не к чему. После первого удара, копье перестает играть свою важную роль, превращаясь скорее в обузу.
Сейчас, в ход пошли мечи, топоры, да палицы. Выхватив меч из ножен, дружинник слегка развернул коленями своего коня, и напал на ближайшего к нему рыцаря. В битве, все приемы хороши, поэтому приняв вражеский удар на щит, Богуш ответил не таким же ударом, а рубанул по лошадиной голове. Забыв о защите, крестоносец озаботился тем, как-бы его конь, его же самого, и не придавил при падении, поэтому, второй удар дружинника пришелся прямо в цель. Радоваться победе, особо было некогда, тут, в драке, крути головой как сова, если сам не хочешь вражеский удар получить, да еще следи за тем, куда конь ступает. Мало того, что земля телами людей, и коней устлана, так еще, и скользкая, от пролитой крови. Стоит коню оступиться, или поскользнуться, пиши, что все пропало.