Судьба Темного Меча
Шрифт:
— Хвала Олмину! — выдохнул катал ист.
— Нет, постойте! — Внезапно из ниоткуда появился Симкин. — Не ходите туда. Этого здесь быть не должно.
— Значит, этого здесь быть не должно, да? Ну и ладно! — пробормотал Мосия.
Все трое — Мосия, Джорам и Сарьон — развалились на мягкой густой траве, и наслаждались ее теплым, сладким ароматом, и ели чудесные фрукты, которые нашлись на кустах, окружавших теплый источник.
— По-моему, это место гораздо более настоящее, чем он!
Однако Симкин отказался даже выйти на прогалину.
— Говорю же вам, здесь этого не было в прошлый раз, когда я... — говорил он, но его никто не слушал.
Джорам, Мосия и Сарьон решительно вознамерились остаться на ночь на прогалине, у чудесного источника.
— Мы не будем шуметь, — нетерпеливо сказал Джорам, когда неопределенные устрашающие намеки Симкина стали казаться прямо-таки смехотворными. — На самом деле, здесь, в траве, даже безопаснее. Мы заметим любого — что бы это ни было — задолго до того, как оно до нас доберется.
Симкин умолк и нахмурился. Он все-таки прошел вслед за остальными на прогалину, рассеянно отрывая головки с цветов. Остальные вволю напились прохладной воды из водопада, искупались в теплом источнике и принялись жадно поедать сочные фрукты. Потом они втроем расстелили свои одеяла под гигантским деревом на краю прогалины и улеглись среди высокой травы. Чувство единения и теплой дружбы охватило их с новой силой.
А Симкин все это время беспокойно расхаживал по краю прогалины, тревожно посматривая на траву или вглядываясь в чащу леса, и постоянно менял отделку на своей одежде.
— Не обращайте на него внимания, — сказал Мосия, заметив, что Сарьон следит за молодым щеголем и явно обеспокоен.
— Он ведет себя странно, — ответил каталист.
— С каких это пор вас это удивляет? Он все время ведет себя странно, — возразил Мосия. — Лучше расскажите нам о Мерилоне, отец. Из нас только вы один жили там когда-то — а до сих пор вы не сказали ни слова. Я знаю, вы не одобряете наше стремление попасть туда...
— Я знаю. Я был таким же угрюмым, как Симкин. — Сарьон улыбнулся. Ощущая приятную усталость, он начал неторопливо рассказывать о том Мерилоне, который остался в его воспоминаниях, — о прекрасном хрустальном соборе и чудесах волшебного города. Он описывал причудливо украшенные экипажи, в которые были запряжены огромные белки, или павлины, или лебеди. Рассказывал, как эти экипажи парили в воздухе на крыльях магии, неся своих благородных пассажиров ввысь, за облака, на дневной прием в хрустальном императорском дворце. Он рассказал о роще, в которой стоит гробница Мерлина, великого волшебника, который привел свой народ в этот мир. Рассказал о волшебных рассветах, о погоде, которая всегда либо весенняя, либо летняя, о дождях из розовых лепестков, которые сыплются с неба, придавая воздуху в городе сладостный аромат.
Мосия сидел, опираясь спиной о ствол дерева, и слушал, разинув рот. Джорам лежал навзничь на земле, глядя на небо. Суровое угловатое лицо юноши было необычайно мягким и спокойным. Он слушал с наслаждением, его темные глаза стали мечтательными — Джорам явно воображал, как едет в одном из таких чудесных экипажей, о которых говорил Сарьон.
Внезапно Симкин выглянул из-за дерева и стал пристально вглядываться в траву на прогалине. Каталист замолчал.
— Ложись уже, ты сводишь нас с ума! — раздраженно сказал Мосия.
— Если я лягу, то никогда уже не встану, — мрачно пошутил Симкин. — Как только наступит ночь, я весь застыну, как герцог де Гранди после одной из речей императора. Нам пришлось окунуть его в чан с вином, чтобы снова привести в чувство.
— Рассказывайте дальше, отец, — попросил Мосия. — Расскажите нам еще о Мерилоне. Не слушайте этого дурака.
— Вам и не придется меня слушать, — надменно сказал Симкин. — Потому что я ухожу. Говорю же вам — это место мне не нравится!
Кивнув напоследок головой, которую теперь украшала островерхая зеленая шляпа с длинным фазаньим пером, свисающим на спину, окутанную зеленым же плащом, Симкин покинул место стоянки и быстро скрылся в чаще леса.
— Какое у него странное настроение, — задумчиво сказал каталист. Заметив, что у него под одеялом оказался выпирающий из-под земли корень дерева, Сарьон встал и передвинул постель на более ровное место. — Наверное, нам не следовало бы его отпускать...
— И как вы предлагаете его остановить? — лениво спросил Джорам, бросая крошки хлеба ворону.
Птица сидела на ветвях того дерева, под которым они устроили лагерь, и теперь слетела вниз, со снисходительным видом принимая предложенное угощение. Всем было так хорошо здесь, что никому из троих не пришло в голову задаться вопросом: откуда здесь взялась эта птица, если за много дней пути через лес им не встретилось никакой живности, ни птиц, ни зверей?
— Да с Симкином все в порядке, — сказал Мосия, с улыбкой глядя на птицу, которая подбирала крошки важно и с достоинством. — Он бесится потому, что заблудился и не хочет в этом признаваться. Расскажите еще про Мерилон, отец! Расскажите о летающих каменных платформах и гильдейских домах...
— Если он заблудился, то и мы тоже заблудились! — Умиротворенное настроение Сарьона растаяло словно дым. Солнечные лучи на прогалине внезапно показались ему слишком жаркими, слишком яркими. От этого у каталиста вдруг заболела голова.
— Только не начинай снова про Симкина, каталист! — недовольно проворчал Джорам. Юноша вдруг помрачнел и швырнул в птицу хлебной коркой. Возмущенно каркнув, ворон снова взлетел на дерево, уселся на ветку и принялся деловито чистить перья. — Как же вы оба мне надоели!..
— Тихо!
Услышав голос, который раздался как будто из воздуха, все вздрогнули от неожиданности. Мосия бросил испуганный взгляд на птицу, но, прежде чем он успел сделать что-нибудь еще, из воздуха материализовался Симкин — прямо посредине прогалины. Его щегольская зеленая шляпа съехала набок, красивое лицо с тонкими, изящными чертами стало смертельно бледным.
— Ну, что там еще такое? — Джорам вскочил на ноги и привычно схватился за рукоять Темного Меча.
— Ложись! Прячься! — прошипел Симкин и повалил юношу в высокую траву.
Остальные тоже припали к земле, распластались на животах среди густой травы, едва осмеливаясь дышать.
— Кентавры? — с ужасом спросил Мосия.
— Хуже! — прошипел в ответ Симкин. — Дуук-тсарит!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ПОПАЛИСЬ!
— Дуук-тсарит! — ахнул Мосия.