Судьба зимней вишни
Шрифт:
– Понятно, – кивнула я. – Значит, никакой Мадам нет. Есть Месье, который уже посадил на иглу полгорода. Гений-Евгений. Хотя в твоей затее нет ничего гениального.
– Бизнес, знаешь ли, – пожал плечами Шаповалов. – Молодое красивое тело всегда в цене, а держать девок в послушании наркотиками гораздо проще, чем деньгами. Да и выгоднее, конечно.
– Какими наркотиками? Вы о чем? – подала голос Лора.
– А, золотко мое, не бери в голову, – отмахнулся Шаповалов, а я нахмурилась.
– Ты что, правда ничего не знаешь о наркотиках? А зачем, по-твоему, Петрович охотился за тобой, что описано
– За промышленный шпионаж, – ответила Лора. – Петрович работал на конкурентов Гения по автомобильному бизнесу. В этой тетради схемы, по которым гонялись серые автомобили.
– Серые автомобили твой Гений, думаю, действительно гонял. Почему бы и нет? – зло ответила я. – Но этот человек попутно содержит городских проституток и расплачивается с ними наркотиками. И это его основной бизнес. Ты что, совсем дура? Думаешь, гоняя машины, можно обеспечить такой уровень жизни и себе, и семье, да и тебе в придачу? Одной из этих проституток была сестра Петровича Галя. Она погибла, и Петрович поклялся за нее отомстить. А когда он подобрался близко к истине, наш Женечка его убил. Да, Евгений Николаевич?
– Да, – улыбнулся Шаповалов, и я впервые заметила, какая у него хищная улыбка.
– И та девушка на даче, которую выловили в реке, она ведь тоже погибла не случайно?
– Нет, конечно. Она выследила меня, приехала шантажировать, чтобы я бесплатно снабжал ее наркотиками в ответ на молчание. Ей тоже дали строенную дозу, а когда она отрубилась, сбросили в реку. Девка оказалась двужильная, приплелась в дом. Пришлось сделать ей еще укол, пока вы не видели.
– Геша!.. – Лора издала протяжный стон и сползла с кресла, в котором сидела, на пол. – Геша, скажи, что все это неправда, что ты пошутил!
– А что, для тебя это имеет какое-то значение? – Шаповалов с прищуром посмотрел на мою одноклассницу.
– Конечно, имеет! – Лора чуть не плакала.
– Ну, если имеет, то придется тебе разделить судьбу Алисы… Вот уж не думал, что ты у меня такая высокоморальная…
– Да при чем тут мораль! – Лора даже задохнулась от возмущения. – Просто то, чем ты занимаешься, очень опасно! Рано или поздно ты попадешься, а я что тогда буду делать? Я не хочу во второй раз в жизни потерять все – как тогда, когда посадили отца. Я не хочу! Не хочу! Я думала, что ты легальный бизнесмен, который не делает ничего противозаконного. Ну, почти ничего…
– Вот видишь, Алиса, мою девочку не волнует ничего, кроме денежков. Ей, в отличие от тебя, наплевать на молодых наркоманок, торгующих телом для того, чтобы у моей девочки была парочка лишних бриллиантиков. А ты у нас натура трепетная, нежная. Тебя отпускать никак нельзя, уж извини. Ты же будешь и дальше правду искать. Я к тебе очень хорошо отношусь, поэтому обещаю: больно не будет. Один укол – и все. Встретишься со своим несостоявшимся женихом на небесах.
– Гений! – Голос Лоры зазвучал встревоженно. – Не здесь, Гений! Я не хочу этого видеть! И вообще, я не хочу ничего об этом знать!
– Конечно, моя радость. Мы сейчас с Алисой уедем в одно тихое место, ко мне на дачу. Уедем вместе, а доеду я один. Давай, Алиса, вставай. Времени у меня мало, сегодня рабочий день как-никак. А тетрадку-то отдай. Она тебе больше не пригодится.
Я молча протянула ему тетрадь, кляня себя за то, что оказалась такой дурой. В голове я строила планы побега. Сейчас на улице – как побегу со всех ног! Как закричу! Конечно, еще раннее утро, прохожих на улице немного, но может быть, мне удастся привлечь чье-то внимание…
– Алиса, – услышала я голос Шаповалова, – ты не думай обо всяких глупостях, сейчас Вовчик сделает тебе первый укол и отнесет в машину на руках. Ты не дергайся, а то хуже будет.
Я поняла, что надежды на спасение не осталось. Вернее, почти не осталось.
Ну почему обо всех своих неблаговидных поступках мы задумываемся только тогда, когда нам что-то угрожает! Все-таки велик и мудр народ, придумавший пословицу про жареного петуха…
Сейчас, когда перспектива склеить ласты для меня весьма реальна, я искренне жалею, что грубила Илларии, была недостаточно нежна с Сережкой, много раз использовала свой острый язык, чтобы побольнее ужалить Артемия, обидела Павла, завидовала новым Лелькиным серым джинсам…
Я прошу у Бога прощения за все, что успела натворить в своей жизни! И маму я частенько расстраивала. И с женатым мужиком шашни крутила. И благотворительностью не занималась. Вот если бы у меня был шанс остаться в живых, честное слово, я бы вела себя совершенно иначе!
Кстати, один раз я уже давала себе такой зарок. Это случилось, когда я жутко отравилась креветками. В больнице мне промыли желудок, но мне было так плохо, что я всерьез решила, что умираю. Тогда я, как и сейчас, в уме перебирала все свои грехи, обещая Господу, что обязательно исправлюсь, если он не даст мне умереть молодой и красивой.
Правда, когда назавтра меня из больницы отпустили, я стряхнула со своей головы пепел, которым посыпала ее весь предыдущий день, и тут же забыла обо всех своих обещаниях.
Я думаю, такие чувства знакомы каждому человеку. Мы даем зароки и обеты в самый тяжелый, самый страшный час. И забываем о них, когда опасность проходит мимо. А зря. Потому что новые испытания мы, наверное, получаем как кару за несдержанное слово. И если мне представится такая возможность, в этот раз я свое слово сдержу, чего бы мне это ни стоило…
Глава 17
Смерть на конце иглы
Не выходите замуж за мужчин с кошельком для мелочи.
В комнату вошел амбалоподобный Вовчик со шприцем в руке. «К кому-то смерть приходит в капюшоне и с косой в руках, к мухам – в семейных трусах и с газетой, – некстати подумала я, – а ко мне вот так, в виде гориллы-бандита».
Мне стало ужасно жалко себя, такую молодую и красивую, погибающую по собственной дурости. А ведь предупреждали меня умные люди – и Игорь, и Инка, и даже Таракан: не лезь, Стрельцова, в детективы, сиди на попе ровно! Но я не послушалась.