Судьба знает твоё имя
Шрифт:
– Да вот понять все пытаюсь, какое я имею отношение к вашему загадочному пророчеству, а самое главное, почему вы мне можете о нем рассказать, а король и родители явно против такого поворота событий… – задумчиво протянула я, с огорчением отмечая, что на лице сидящих передо мной мужчин ни один мускул не дрогнул.
– А мы расскажем? – спросил Целестин, изучая меня снисходительно ленивым взглядом, я бы даже сказала безразличным, стало обидно.
– Конечно, – уверенно кивнула, расплываясь в широкой улыбке.
– Расскажем, –
– Лиониэль, – с укором протянул куратор.
– Пусть знает, и сама все решает. В конце концов, она ведь может и испугаться.
Что-то эта идея уже не кажется мне такой радужной.
Еще с минуту посверлив меня взглядом, ректор подвинул лежащую перед ним книгу к противоположному краю стола.
В абсолютной тишине я поднялась из кресла и неуверенно подошла к столу, с некоторым трепетом касаясь пальцами ветхих страниц многовековой книги.
На огромных желтых страницах, с помощью чернил простым каллиграфическим почерком было выведено пророчество:
Когда земля позовет дитя потерянное,
Когда беда отравиться в зеркале времени,
Вернется зверь, первый из проклятых,
Верх возьмет над братьями прочими.
Будет связан опять узами неразрывными
С тем, кто придет на голос призыва.
Ярко горит пламя в глухой ночи,
Вихри ночные ветер горячий мчит
Оттуда, где небо чужое и воды – яд.
Так знаки времени говорят.
Срок придет, цепи будут разрушены
Чар, опутавших верные души.
Спящий проснется, излечится проклятый,
Открывая дорогу новому.
Понятно – что ничего не понятно.
– И причем тут я?
– Вернется зверь, первый из проклятых, – нараспев проговорил ректор – ты ведь в курсе кто был фамильяром Альвы, зачинщицы войны?
Отрицательно мотнула головой, пытаясь понять почему такой немаловажный факт укрылся от меня на уроках истории этого мира.
– Дикарский заяц.
– И-и?
– И с тех самых пор, одни из четырех королей леса больше никогда не становился фамильяром для людей.
– И тогда, пришла я…
– Да, тебе ведь снились сны? Что-то из этого мира?
Кивнула, понимая, к чему он клонит. Мне уже говорили, что этот мир, желая спасти себя – приходил ко мне во снах, взывая ко мне, умоляя вернуться. Я помню эти сны. Потрясающе необычные, до невозможного реальные и до ужаса жуткие. Я просыпалась по среди ночи заходясь в истерике и дрожа от страха.
Если этот мир и правда нуждается в спасителе, то он выбрал не того человека, потому что стоит мне только вспомнить один из тех далеких снов – как по коже пробираются мурашки, сковывая сердце в паутине ужаса и отключая мозги. Страшно. Впервые в этом мире я испугалась, и одновременно я понимала, что выбор давно сделан за меня, впервые
Глава 2
– Значит, ты говоришь, они уверенны в том, что этот бред сумасшедшего, написанный еще до войны – про тебя?
– Угу.
Брат иронично приподнял бровь, молчаливо выражая все свое мнение по этому поводу.
– Мне нужно это как-то комментировать?
Теперь настал мой черед иронично вздергивать бровь. Чтобы Алек и промолчал?
– Что сама-то думаешь?
Если бы я знала, в голове такой кавардак, еще и Сэм предательски молчит после нашего «совместного» посещения ректорского кабинета.
– Да фиг с ним, само как ни будь разрулится, – махнув рукой, я нетерпеливо заозиралась по сторонам, и убедившись в том, что нас никто не видит, поддалась к парню, – как тебе все таки удалось попасть в академию?
– Не беспокойся, все вполне законно, – подняв руки произнес Алек, – я просто заменяю учителя этики.
– М-м, а что случилось со старым?
– Кто знает? – задорно улыбнулся парень пожимая плечами, и тут же обидно щелкнул меня по носу.
– Мне стоит волноваться?
– Не-а.
Ну и демон с ним, меня больше другое волнует. Окинув его взглядом, придирчиво осмотрела светлые брюки и темно-синюю рубашку с закатанными рукавами.
– Серьезно?! А проблем не будет? – спросила, кивком головы указывая на оголенную кожу рук, на которых извивалась черная вязь татуировок.
– Нет ничего такого с чем я бы не справился, – самоуверенно произнес Алек, и взяв меня под локоток повел на выход из пустой аудитории.
– Справиться он, а мне что прикажешь отвечать?
– Ну хочешь, давай всем скажем что мы пара, – еле сдерживая улыбку заговорчески прошептал мужчина.
Фыркнув, я шутливо ткнула его локтем в бок, шутник блин.
Сейчас глядя на Алека я с трудом узнавала в нем того молчаливого забитого юношу, который волком смотрел за каждым моим движением, пытаясь во всем найти скрытый смысл и уловить слова предательства. Даже спустя неделю, как я отвоевала у родителей право на существование брата в нашем доме – он все еще сторонился меня, молчаливо ожидая от меня ножа в спину.
Я же… я не могла представить, как он выжил. Где скитался, на что существовал и как умудрялся так долго скрываться. Тогда Алек напоминал мне щенка с улицы – с диким огнем в серо-золотых глазах. Волна его будоражащих эмоций смешалась с моими, заставляя сердце сжиматься от нежности и боли одновременно.
Иногда по ночам, после ночных разговоров, мы ложились на мою кровать и просто смотрели друг другу в глаза, молчаливо понимая друг друга. Но это было после того, как меня наконец признали неопасной.