Судьба знает твоё имя

Кравцова Алиса

– Да вот понять все пытаюсь, какое я имею отношение к вашему загадочному пророчеству, а самое главное, почему вы мне можете о нем рассказать, а король и родители явно против такого поворота событий… – задумчиво протянула я, с огорчением отмечая, что на лице сидящих передо мной мужчин ни один мускул не дрогнул.

– А мы расскажем? – спросил Целестин, изучая меня снисходительно ленивым взглядом, я бы даже сказала безразличным, стало обидно.

– Конечно, – уверенно кивнула, расплываясь в широкой улыбке.

– Расскажем, –

подтвердил ректор.

– Лиониэль, – с укором протянул куратор.

– Пусть знает, и сама все решает. В конце концов, она ведь может и испугаться.

Что-то эта идея уже не кажется мне такой радужной.

Еще с минуту посверлив меня взглядом, ректор подвинул лежащую перед ним книгу к противоположному краю стола.

В абсолютной тишине я поднялась из кресла и неуверенно подошла к столу, с некоторым трепетом касаясь пальцами ветхих страниц многовековой книги.

На огромных желтых страницах, с помощью чернил простым каллиграфическим почерком было выведено пророчество:

Когда земля позовет дитя потерянное,

Когда беда отравиться в зеркале времени,

Вернется зверь, первый из проклятых,

Верх возьмет над братьями прочими.

Будет связан опять узами неразрывными

С тем, кто придет на голос призыва.

Ярко горит пламя в глухой ночи,

Вихри ночные ветер горячий мчит

Оттуда, где небо чужое и воды – яд.

Так знаки времени говорят.

Срок придет, цепи будут разрушены

Чар, опутавших верные души.

Спящий проснется, излечится проклятый,

Открывая дорогу новому.

Понятно – что ничего не понятно.

– И причем тут я?

– Вернется зверь, первый из проклятых, – нараспев проговорил ректор – ты ведь в курсе кто был фамильяром Альвы, зачинщицы войны?

Отрицательно мотнула головой, пытаясь понять почему такой немаловажный факт укрылся от меня на уроках истории этого мира.

– Дикарский заяц.

– И-и?

– И с тех самых пор, одни из четырех королей леса больше никогда не становился фамильяром для людей.

– И тогда, пришла я…

– Да, тебе ведь снились сны? Что-то из этого мира?

Кивнула, понимая, к чему он клонит. Мне уже говорили, что этот мир, желая спасти себя – приходил ко мне во снах, взывая ко мне, умоляя вернуться. Я помню эти сны. Потрясающе необычные, до невозможного реальные и до ужаса жуткие. Я просыпалась по среди ночи заходясь в истерике и дрожа от страха.

Если этот мир и правда нуждается в спасителе, то он выбрал не того человека, потому что стоит мне только вспомнить один из тех далеких снов – как по коже пробираются мурашки, сковывая сердце в паутине ужаса и отключая мозги. Страшно. Впервые в этом мире я испугалась, и одновременно я понимала, что выбор давно сделан за меня, впервые за все время нахождения в этом мире меня посетила обреченность.

Глава 2

– Значит, ты говоришь, они уверенны в том, что этот бред сумасшедшего, написанный еще до войны – про тебя?

– Угу.

Брат иронично приподнял бровь, молчаливо выражая все свое мнение по этому поводу.

– Мне нужно это как-то комментировать?

Теперь настал мой черед иронично вздергивать бровь. Чтобы Алек и промолчал?

– Что сама-то думаешь?

Если бы я знала, в голове такой кавардак, еще и Сэм предательски молчит после нашего «совместного» посещения ректорского кабинета.

– Да фиг с ним, само как ни будь разрулится, – махнув рукой, я нетерпеливо заозиралась по сторонам, и убедившись в том, что нас никто не видит, поддалась к парню, – как тебе все таки удалось попасть в академию?

– Не беспокойся, все вполне законно, – подняв руки произнес Алек, – я просто заменяю учителя этики.

– М-м, а что случилось со старым?

– Кто знает? – задорно улыбнулся парень пожимая плечами, и тут же обидно щелкнул меня по носу.

– Мне стоит волноваться?

– Не-а.

Ну и демон с ним, меня больше другое волнует. Окинув его взглядом, придирчиво осмотрела светлые брюки и темно-синюю рубашку с закатанными рукавами.

– Серьезно?! А проблем не будет? – спросила, кивком головы указывая на оголенную кожу рук, на которых извивалась черная вязь татуировок.

– Нет ничего такого с чем я бы не справился, – самоуверенно произнес Алек, и взяв меня под локоток повел на выход из пустой аудитории.

– Справиться он, а мне что прикажешь отвечать?

– Ну хочешь, давай всем скажем что мы пара, – еле сдерживая улыбку заговорчески прошептал мужчина.

Фыркнув, я шутливо ткнула его локтем в бок, шутник блин.

Сейчас глядя на Алека я с трудом узнавала в нем того молчаливого забитого юношу, который волком смотрел за каждым моим движением, пытаясь во всем найти скрытый смысл и уловить слова предательства. Даже спустя неделю, как я отвоевала у родителей право на существование брата в нашем доме – он все еще сторонился меня, молчаливо ожидая от меня ножа в спину.

Я же… я не могла представить, как он выжил. Где скитался, на что существовал и как умудрялся так долго скрываться. Тогда Алек напоминал мне щенка с улицы – с диким огнем в серо-золотых глазах. Волна его будоражащих эмоций смешалась с моими, заставляя сердце сжиматься от нежности и боли одновременно.

Иногда по ночам, после ночных разговоров, мы ложились на мою кровать и просто смотрели друг другу в глаза, молчаливо понимая друг друга. Но это было после того, как меня наконец признали неопасной.