Судьбa
Шрифт:
Дежурный удивленный тем, что Андрей все еще здесь, вновь оторвался от газеты, хотел, было рявкнуть, но встретился взглядом с его глазами. Руки судорожно смяли газету.
– Отдай тапки – настойчиво попросил Андрей. Дежурный, побелев, стал слепо шарить по столу.
– Я только сегодня принял смену, я не знаю!
– Второй ряд, третий ящик слева – подсказал Андрей, запомнивший куда положили изъятые у него вещи. Дежурный, осторожно, бочком прокрался к ящикам, достав тапки, кинул их Андрею так, как кидают мясо тигру, близко не приближаясь. Андрей поблагодарив, прошагал остаток пути до автозака, насвистывая веселый мотивчик, он усвоил первое тюремное правило, сильный получает все. Надо только, почаще показывать зубы.
Тимрак услышав, что привезли новенького, обвиняемого в убийстве трех боевиков Копченого сообразил, дружки главаря криминальной группировки непременно отомстят, поэтому поспешил к канцелярии, чтобы узнать в какую камеру его поместят.
Подслушав номер он помчался к камере, чтобы опередить арестованного. Путь по шахтам вентиляционных колодцев, это тебе не напрямки по коридорам, пришлось попетлять. Что поделаешь, такова жизнь домовых, приходится прятаться от людских глаз. Успел. Устроившись поудобней в продушине стал ждать, гадая как все произойдет. То, что Градова пришьют это факт, значит одна душа, но он же не телок, как никак трех боевиков завалил без всякого оружия, будет сопротивляться, значит, кого-нибудь прихватит с собой. Итого – две души гарантированы, а может четыре, должно быть четыре, троих же он на воле замочил и в тюрьме обязан убить столько же. Тимрак от предвкушения заскреб когтями.
– Ну крысы обнаглели, мало того, что по ночам спать не дают, так теперь и днем скребутся – здоровый амбал, покрытый татуировками запустил в вентиляционную решетку тапкам.
– Жратву чуют, сядь Стас, ты что задергался, боишься, что ли? – спросил второй амбал сидящий на лавке под окном – не дрейфь, поможем. – Обойдусь без помощников – отказался Стас, запрыгивая на верхнюю койку. «Обойдется, как раз, покойник ты Стас, а если выживешь, будешь дело иметь со мной. Я покажу тебе, как бросаться тапками в меня, хозяина тюрьмы». Тимрак стал обдумывать планы мести, возможности у него были; Отдать приказ о помещении в карцер, Тимрак мастерски подделывал подпись и копировал голос начальника СИЗО, мог выпотрошить все самое ценное из передач для Стаса, мог прибегнуть к применению оружия массового поражения. Подсыпать в котел с тюремной баландой гадости, от которой все постояльцы неделю не будут слазить с параш. Затаившись Тимрак ждал, придумывая пакости, которые он сделает Стасу, если тот переживет встречу с Градовым.
Закончив формальности, тщательный обыск, осмотр, Андрея повели по полутемным коридорам. Страха не было, наоборот Андрей с любопытством осматривался, ему было интересно, Как на экскурсии. Когда дошли до камеры и дверь ее открылась, на Андрея дохнуло таким ароматом, что он чуть не задохнулся. Воздух был горячим и липким, трудно определить какие запахи намешаны, но доминировал над всеми запах человеческого пота. Так, наверное, пахли носки Василия Ивановича, которыми Петька отказался пытать беляков. Конвойный передвинул Андрея через порог, снял наручники и толчком заставив сделать шаг вперед, захлопнул дверь. Не меньше трех десятков пар глаз уставились на Андрея с разных сторон и с разного уровня. Койки стояли в два этажа и на каждой из них сидело по нескольку человек. Из одежды на них в основном были одни трусы. «В такой жаре догола разденешься – внезапно подумал Андрей – интересно под словами» тамошняя атмосфера способствует, Белова намекала именно на эту вонь или на то, что бить будут? Судя по злобным взглядам, на второе.» Наступившую тишину нарушил бас донесшийся от окна: – И вот этот шкет брюцелезный замочил трех боевиков Копченого? – в голосе прозвучало злое удивление. Действительно, внешний вид Андрея не впечатлял, высокий и худой. Первое впечатление болеет, второе недоедает, одним словом заморыш. На некоторых лицах проступило сочувствие, жалко стало паренька. По проходу, между койками танцующей походкой к Андрею приближался качок под два метра ростом.
– Слышь болезный, в конторе часом не ошиблись, тебя как кличут? – Андрей.
– Фамилия придурок! – Градов.
– Опаньки, значит, не ошиблись. Ну что давай расчет будем делать, как там, кровь за кровь, смерть за смерть, – амбал нехорошо улыбнулся, Андрей по его глазам понял, не шутит, и действительно этот шизик сейчас будет его убивать. – Стас кончай базар, и вообще кончай – пробасил сидящий у окна и расхохотался над получившимся каламбуром. Шестерки дружно подхватили смех, заражая им всех обитателей камеры. Не смеялись двое, Стас и Андрей.
Первый, заняв боевую стойку, внезапно понял, что стоит против равного противника, второй как кот перед мышью, наслаждаясь, оттягивал момент прыжка. Стас не выдержав напряжения, дернулся и зверь прыгнул. Еще не отзвучал смех, как его покрыл вой. Первым погиб Стас, Андрей, ударив его корпусом, отбросил к окну и устремился следом, нанося удары руками и ногами, перепрыгивая через тела, он добрался до обладателя баса. Тот сидел с открытым ртом и расширенными от ужаса глазами, взяв амбала за голову, Андрей встряхнул его, как встряхивают мешок, утрамбовывая содержимое. Потом положил тело, возле тела Стаса, на губах которого пузырилась кровавая пена. Вой набирал силу. Андрей оглянулся, обшаривая камеру взглядом в поисках врага. Вой сменился визгом, Живые испуганно жались к стенам, мертвые лежали в неудобных позах, пахло кровью. В двери как одержимый бился мужичок, размазывая слезы и сопли по лицу, и все просил, подвывая «помогите, помогите, помогите».
Когда заключенного, ввели в камеру, Тимрак насторожился, прислушиваясь к разговорам, пытался понять, что его так встревожило. Неосознанно, так на всякий случай взглянул на Градова внутренним зрением и замер от испуга. В парне была Сила, послал мысленный запрос «свой-чужой», чужой, прозвучало в голове, и следом классификация «Герой». Лапы, став ватными от ужаса, подогнулись, Тимрак приготовился к смерти, закрыл глаза и мысленно попрощался с белым светом. Смерть не приходила. Осмелев, открыл глаза и, решившись, раскинул энергосеть. Успел вовремя. Началось. Души, выпархивая из убитых запутывались, вязли в сети, насыщая ее энергией. Сеть, набухая, расширялась, накрывая все большее пространство. Когда поток Душ иссяк, а Герой стал осматриваться, выискивая его, Тимрака, он рванул, вложив все силы в бег. По колодцам, коридорам, бежал напрямик, не таясь. Ужас гнал его до тех пор, пока не загнал в самое темное, дальнее логово. Тимрак сжавшись в комок, дрожал от страха. Страшная сказка о Герое, которой в детстве пугают мамы расшалившихся детей, стала явью. Герой – кошмар всех выживших Богов, явился сюда за душой Тимрака. Трясясь от страха, он достал из тайника в стене припрятанную бутылку водки, и присосавшись к горлышку, глотал горькое питье, не чувствуя горечи. Потом, обняв бутылку, плакал, навзрыд как в детстве, но не было ласковых лап матери, некому приласкать бедного, одинокого домового. Одиночество, проклятое одиночество. По мере того как пустела бутылка, исчезал страх, появлялась злость. Ругаясь по черному, шатаясь от выпитого, Тимрак спустился в канализационную трубу и, поймав там здоровенную крысу, долго пинал ее ногами, выплескивая наружу злость на проклятую жизнь. Вернувшись к себе в закуток, уснул, всхлипывал во сне, ему снилась мама.
Начальник следственного изолятора подполковник Котов шел на службу как на подвиг. Ему все труднее было лавировать между двух огней. Утром позвонила следователь Белова и попросила своего подследственного Градова поместить в камеру, где его не смогли б достать дружки Копченого. Часом позже позвонил сам Копченый и попросил этого же Градова поместить в камеру к своему корешу Стасу. Когда привезли Градова, подполковник специально сходил посмотреть на него. Ничего особенного, против современных качков выглядит как доходяга, не верится, что мог завалить двух отморозков Копченого да еще его брата каратиста. Ругаться с Копченым было не с руки, и Котов приказал посадить Градова в камеру к Стасу, строго наказав дежурным вытащить его при первых криках о помощи. И волки сыты и овцы целы, рассудив так, начальник отправился к себе в кабинет. Не успел он разобрать накопившиеся бумаги, как в кабинет влетел старший по смене. – Иван Тимофеевич, беда!– с порога выдохнул побледневший, прапорщик. «Убили» – уныло подумал Котов " надо, что-то срочно придумать, чтобы оправдаться перед Беловой».
– Что у вас? – сурово спросил подполковник, приподнимаясь из кресла. – Задержанный Градов перебил половину своих сокамерников – стараясь, говорить внятно доложил подчиненный.
– Так!– Котов упал в кресло, этого он услышать не ожидал – поподробнее.
– Как вы и приказали при криках «помогите» я направил в камеру дежурных, дверь открыли, тут такое началось. Все разворочено, в крови, кругом трупы, а этот Градов сидит на лавке и курит. Живые в коридор повыскакивали, так мы их в лазарет отправили за медицинской помощью. Что прикажете делать?
– Главное без паники – изрек Котов – сколько арестованных сидело в камере?
– Если с Градовым, то тридцать шесть.
– Сколько отправили в лазарет?
– Одиннадцать,
– Значит, в камере остались двадцать пять? – Минус Градов, двадцать четыре. – И что они все мертвы?!
– Дежурные в глазок смотрели, вроде никто не шевелится, может и есть кто живой, не мог же он всех убить, а с другой стороны, все живые из камеры выскочили – прапорщик, волнуясь, вытирал лицо рукавом кителя.