Судебные ошибки

Туроу Скотт

— Ну, вот и все, — сказал Артур. — Гэндолф на свободе.

Джиллиан поздравила его, взглянула вверх в тусклом свете тесного лестничного колодца, потом поставила ногу на нижнюю ступеньку. У Даффи хватило догадливости скрыться.

— Можно обнять тебя? — спросила она.

Через минуту они разжали объятия и сели на ступеньки. Она крепко держала его за руку. Никогда не знавшая слез, Джиллиан плакала, а вечно плачущий Артур наслаждался

тем, что он снова рядом с ней. Сидя, он ощущал поразительную эрекцию. Джиллиан тоже испытывала желание, но в его объятиях чувствовала нечто утешающее, чуть ли не братское. Никто из них не представлял, что последует дальше.

— Как себя чувствуешь? — наконец спросил он.

Она шутливо развела руками.

— Не под наркотиком, если тебя это беспокоит. Даффи принял меры.

— Уезжаешь?

— Приходится, Артур. Пэтти Чонг, женщина, с которой я училась на юридическом, согласилась взять меня на невысокую должность в свою фирму в Милуоки. Буду заниматься изысканиями. Может, со временем, если все пойдет хорошо, я, как ты предположил, смогу снова подать заявление в коллегию адвокатов. Но отсюда надо уезжать. — Она покачала головой. — Артур, даже я наконец понимаю, что с меня хватит. Мне пришлось вчера отправлять Даффи в аптеку за лекарством, сама не могла пойти. Та фотография!

Она крепко зажмурилась при этой мысли. Снимок был сделан, когда Джиллиан была совершенно разбита, сокрушена отчаянием и почти не спала ночами, на фотографии в «Трибюн» она выглядела сущей ведьмой. Волосы ее были всклокоченными. Глаза, разумеется, безжизненными.

— Я был бы признателен тебе за звонок, — сказал он. — Было бы ужасно в конце концов появиться здесь и узнать, что ты уехала.

— Я не могла, Артур. Не могла просить тебя о сочувствии, когда каждый удар, который я получала, шел на пользу Ромми. Кроме того, — призналась она, — мне было очень стыдно. Я очень боялась твоей реакции. И находилась в смятении. Я не могу оставаться здесь, Артур, и понимала, что ты ни за что не уедешь.

— Не уеду, — сказал он. — Из-за сестры.

— Конечно, — ответила Джиллиан.

Артур был доволен, что сказал это, потому что в сознании у него что-то открылось, словно ворота. Это была неправда. Уехать он мог. Служащие Франц-центра не оставят Сьюзен. Мать в конце концов могла найти способ стать полезной. И в крайнем случае он забрал бы Сьюзен к себе. У фирмы было отделение в Милуоки. Все могло наладиться. Даже их совместная жизнь.

Лучшая, самая стойкая часть его души, которая вечно надеялась, снова взяла верх.

— Артур, я не знаю, почему выхожу за рамки, — заговорила Джиллиан. — Я много лет стараюсь понять себя — думаю, становлюсь лучше, но мне предстоит еще большой путь. Однако искренне верю, что старалась исправиться. Мне было так плохо, как и следовало ожидать. Ты должен согласиться с этим.

— Джиллиан, было бы легче, будь кто-то рядом с тобой.

— Артур, ты не мог быть рядом. В этом заключалась часть проблемы.

Для Артура это прозвучало оправданием, она видела это по его лицу. Но объяснила все до конца.

— Я знаю, что такое желание причинить кому-то боль. Прекрасно знаю. И клянусь, моей целью не было ранить тебя.

— Верю.

— Правда?

— Уверен, что ты гораздо больше старалась причинить боль себе.

— Ты заговорил, как Даффи.

— Я серьезно. Ты все время вредишь себе. Это просто поразительно.

— Артур, прошу тебя. Я больше не могу выносить анализа своего характера. Знаешь, этот период был очень трудным. Иногда я сидела вечерами, до боли стискивая кулаки. Я забыла, что такое — хотеть наркотик.

Артур обдумал это. И продолжал:

— Я хочу быть с тобой, Джиллиан. Уехать куда-нибудь и жить вместе. Любить тебя хочу. Но ты едва не погубила себя. Так что покончи с этим навсегда. Если обещаешь, что все осознаешь и будешь бороться с этим ради нас обоих...

— Не надо, Артур. Я не глупая и не слепая. Мне вполне понятно, насколько это донкихотская затея — подняться, чтобы иметь возможность упасть. Но надежды нет, Артур.

— Неправда, — сказал он. — Я могу дать то, что тебе нужно.

— Объясни!

Ей хотелось быть скептичной, но, поскольку это сказал Артур, она сразу поверила.

— Себя. Я твой мужчина. Я могу сказать тебе то, что вряд ли ты слышала раньше. — Он взял ее за руки. — Смотри на меня и слушай. Слушай.

Он увидел, что ее красивое, тонкое лицо со светлыми ресницами и прекрасными умными глазами медленно поворачивается к нему.

И сказал:

— Я прощаю тебя.

Джиллиан несколько секунд смотрела на него. Потом попросила:

— Пожалуйста, повтори.

— Я прощаю тебя, — сказал Артур, держа ее за руки. — Я прощаю тебя. Прощаю тебя. Прощаю...

И повторил это еще несколько раз.