Судный четверг
Шрифт:
— А ты включить не пробовал? Вдруг поможет? — хмыкнула Игла.
— Да что ты говоришь, ненаглядная моя! — раздраженно отозвался Вадик. — Кривой, по-твоему, полный идиот, Кривой первый год замужем, Кривой не знает, как генераторы активируются…
— Дело говорю. Это старая модель, у нее нет теплового активатора. Там, внизу, кнопочка такая утоплена, всего-то…
— Так что ж ты раньше, зубастая наша…
— Точно, точно, командир! — подтвердил мне Компи. — Пришлось с твоей броней повозиться, я даже не ожидал… Я, значит, захожу сначала через портал шлема, как положено. Ну, как положено, оно же, понятное дело, не работает, оно
По натуре Компи не говорун, как собеседник он скорее косноязычен до запинания, беканья и меканья. Но когда дело доходит до системного программирования — откуда что берется. Начинает безжалостно грузить мелкими, понятными только ему подробностями. Если его не остановить — это надолго, практически навсегда.
Мальчишка, в сущности. Настолько увлеченный мальчишка, что искренне не понимает, как можно думать о чем-то, кроме всех этих порталов, заходов, коммандеров, линейных-нелинейных и прочей компи-символики. Говорят, он один из лучших системщиков, даже не понятно, почему он попал в обычный штрафбат, а не в какую-нибудь спецчасть.
Плюс ко всему, он хороший солдат, так же по-мальчишески лихой и отчаянный. Для него война, похоже, все та же компьютерная игра.
Индивидуальную броню действительно непросто открыть со стороны. Если человек еще жив и находится без сознания, она, как верный пес, защищает своего хозяина до хрипоты. В санпунктах для вскрытия брони предусмотрены специальные депрограмматоры, но в полевых условиях…
— Ну вот, зацепился я, значит, за центральный ствол. Тут вроде бы надо поднажать, взламывать напрямую, но я-то знаю — если взламывать напрямую…
— Понятно! — оборвал его я. — Ясно как день — напрямую не надо, на кривую всегда круглее… И что все-таки происходит вокруг? Может мне кто-нибудь внятно объяснить, почему в этом лучшем из миров все перевернулось с ног на голову?
— А ты встань с головы на ноги, оно, глядишь, и вернется, — посоветовал Вадик. — Все просто, однако…
Мне или генератору? Кнопочка нашлась, агрегат включился, шкала загорелась, и он глубокомысленно чесал затылок длинной рукоятью виброножа. Я бы добавил, что вид у него был слегка смущенный, но Кривой и смущение — как-то не сочетается.
— Остряк! — сказал я. — Звезда эстрады! Так откуда ППК, кровати, одеяла и прочая роскошь быта?
— Да, командир, ты действительно пропустил самое интересное… — протянула Игла.
Я с удивлением (на этот раз — искренним) узнал, что мы теперь больше не штрафники, а полноправная войсковая часть со всеми вытекающими. О чем было специальное постановление конгресса, обнародованное во всех войсках и так далее и тому подобное, сообщила Игла. Так что от таких новостей «оводы» совсем прибалдели, беспомощно разводят руками и обращаются на «вы» даже к Пентюху. «Какого лешего вы, Пентюх, застряли между камнями. А гравидвижители брони, по-вашему, должен активировать хрен собачий?» — передразнила она кого-то. И тут же добавила не без злорадства, что особенно ошизел от случившегося комбат Диц, бродит по лагерю с потерянными глазами разорившегося в одну ночь миллиардера и ругается в небо, словно депутат слета атеистов. Словом, здесь теперь тоже бардак, что приятно…
— Да, еще одна хорошая новость, — вдруг перебила Игла сама себя. — Градника раздавил МП-танк.
— Отлично! Мы за него отомстим! — торжественно пообещал я.
Иногда бородатые анекдоты приходятся удивительно кстати.
— К сожалению, не до конца задавил, — вздохнула Игла. — Остался жив и прохлаждается в полевом госпитале. Я тут встретила одну землячку с Хатанги, она сейчас там служит, так она рассказала, наш ротный уже успел надоесть всему персоналу, как чирей на заднице. Говорит, что рвется в бой, но при этом настаивает на полном обследовании организма, что переносит процесс его выписки на неопределенный срок. Остается надеяться, что медбратья и сестры долечат его хотя бы до хронического поноса. Я тут поговорила с землячкой…
— Ты, Игла, лучше расскажи Киру, как ты его из-под танка вытащила, — перебил ее Вадик. — Нет, правда, командир, если бы не она — была бы тебе амба с крышкой. Это я точно говорю! Я издалека видел — первый танк тебя только слегка зацепил, отбросил, а второй за ним точно бы расплющил всмятку. Ты там ошалел от контузии, скребешься по земле, как крот по асфальту, а «лангуст» стабилизаторы растопырил, прожектора выпучил, шарашит залпами в белый свет, как в копеечку, и прет прямо на тебя. Вообще не думает сворачивать, ни хрена не видит от своих залпов! Ну все, думаю, кердык командиру! Скатаем в рулон и похороним с почестями… А тут — Игла! Непонятно откуда выпрыгнула — как схватит тебя за загривок, как потащит! Прямо как кошка котенка… Так, красавица?
— Да ну тебя! Скажешь тоже… — Игла почему-то смутилась, даже отвернулась, встряхнув жесткими, коротко стриженными волосами цвета и привлекательности колючей проволоки.
Нервное, быстрое, какое-то очень женское движение, отметил я.
— Что есть, то и говорю, — сообщил Кривой.
— А ты говори поменьше, — посоветовала она. — Умные люди скрывают за словами мысли, а все остальные — их отсутствие. Знаешь такую поговорку?
Я подумал, что когда Игла поворачивается спиной, вполне можно представить, что она — женщина… Нет, к ее уродству привыкаешь, конечно. К уродству окружающих вообще привыкаешь на удивление быстро. Но до конца все-таки нельзя привыкнуть, не получается, вот в чем дело…
— Я другую знаю, — проворчал Вадик. — Чья бы корова мычала…
— Старо и не остроумно!
— Ну, извините! Мы люди простые, темные, солдатня. Нам все больше не до остроумных дискуссий, нам бы задницу унести за линию обороны, а там — и дерьмо повидлом… — ерничал Вадик.
— Надо же, какая ароматная точка зрения! — поморщилась Игла.
— Как? Как? — переспросил Компи, прекратив запугивать табаком «умную» ткань.
— Какое повидло?
— Господи, еще один… — вздохнула она.
— А чего я? Я — не к тому, мне просто жрать хочется…
— Тебе всегда жрать хочется!
— А у меня организм молодой, растущий. Мне надо.
— Сказала бы я, что тебе надо… Чтоб не перерос!
Обычный, легкий, ни к чему не обязывающий треп. Все-таки здорово, что я здесь, что мы здесь, что мы выбрались…
Вытащили меня ребята!
Теперь ситуация до конца прояснилась. «А у нас на чердачке — все по полочкам!» — как сказал маньяк-расчленитель, заволакивая наверх очередную жертву.