Судоплатов. 1920 год
Шрифт:
Мы тут же связались с Москвой и получили приказ: временно остаться в Одессе и создать в городе Одесское управления наркоматов госбезопасности и внутренних дел. Голиков был назначен начальником управления, я же его заместителем. Перед нами были поставлены несколько задач помимо наведения порядка в городе и местечках: самый важный, это контроль за Котовским, который получил приказ противостоять частям армии УНР, которые завершали свой пятимесячный «зимний поход» по Украине боями на Подолье. Сославшись на необходимость «удерживать порядок» в Ананьеве, Котовский так и не выступил на «петлюровский фронт» и нарушил приказ.
Мы обосновалась на Екатерининской площади, в доходных домах Ждановой. В доме по адресу площадь
Со статуи Екатерины по моему приказу сняли рогожу и императрица опять воцарилась в Одессе. Наума мы с Аркашей назначили начальником отдела разведки, Артура Артузова — контрразведки, Серому поручили создать из беспризорников отдел осведомителей, Федора — начальником народной милиции (поручив ему создание вооруженных патрулей), генералу тоже нашли работу — Гончаренко был оформлен в наркомат внутренних дел и на него возложили формирование внутренних войск.
Кадры мы набирали большей частью из сдавшихся белых, привлекая и бывших царских полицейских чинов, в том числе городовых.
Котовский, которого мы пригласили для беседы сначала попробовал сопротивляться отданному ему ранее главкомом Каменевым приказу, но после намека на его отстранение от командование бригадой, поиграв желваками, согласился.
Главный атаман УНР Семён Петлюра находился со штабом в Варшаве.
Галицкая армия, в результате примирения Петлюры с Польшей (которое часть патриотов истолковала как предательство украинских интересов), вышла из состава армии УНР и, заключив соответствующее соглашение, с 6 ноября 1919 года вошла в состав Вооружённых Сил Юга России генерала Деникина. Остатки армии УНР в конце ноября 1919 года находились в так называемом «треугольнике смерти» (Любар — Чертория — Мирополь). Здесь украинские войска оказались в окружении трёх враждебных армий — Красной, Добровольческой и польской (с последней на тот момент было достигнуто перемирие). Кроме того, украинские войска понесли большие потери от эпидемии тифа.
6 декабря 1919 года на военном совещании в Новой Чертории было принято окончательное решение совершить боеспособными частями УНР партизанский рейд по тылам красноармейцев и деникинцев. Было принято решение прорываться через большевистский фронт отдельными колоннами, двигаясь в район Черкассы — Чигирин — Канев.
В состав южной колонны атамана Омельяновича-Павленко вошла Запорожская дивизия, 3-й конный полк и штаб армии; в состав северной колонны атамана Тютюнника — Киевская и Волынская дивизии. Колонны двигались по разным маршрутам, дезорганизуя коммуникации Красной армии.
Бригада Котовского, поддержанная сформированным полком внутренних войск, усиленного двадцатью пулеметными тачанками и десятью орудиями, выдвинулась для удара в тыл воинственным хохлам. До Одессы дошли слухи о активизации партизанской войны против румын батьки Махно и мы с Голиковым отбили отчет о начале нашей операции с привлечением Махно. Москва одобрила амнистию махновцам, поблагодарив нас за эту инициативу.
Махно, разгромив тыловые склады румынской армии и уничтожив несколько складов с боеприпасами, умудрился на несколько дней захватить Кишинев. Его бойцы первым делом захватили тюрьму и выпустили заключенных. Удерживая Кишинев, Махно дождался подхода румынских войск и отступил, опять вырвавшись на простор и не давая себя окружить. Данило Задов, брат начальника контрразведки Махно, неожиданно для нас появился в сопровождении сотни человек на пяти тачанках. Выяснив, где находятся «москвичи» из центрального аппарата Дзержинского, Задов нагло направил свои тачанки к нашим зданиям на Екатерининской.
Когда его ввели в мой кабинет, Задов смог меня удивить — Принимай, начальник, архивы Кишиневской тюрьмы и городской сигуранцы! Братец сказал,
Ко мне заглянул Аркадий — Смотрю в окно и вижу вавилонское столпотворение, о! Товарищ Задов, вы какими судьбами?
Я разъяснил — Товарищ Зиньковский доставил нам архивы румынской контрразведки и городской тюрьмы. Считаю, что этим поступком Махно уже достоин прощения. Товарища Зиньковского вместе с его отрядом предлагаю немедленно зачислить в штат НГБ.
Аркадий пожал плечами — Не возражаю! Дождавшись пока махновцы начнут таскать в здание мешки с документами, Аркаша протянул мне телеграфную ленту — Нам распоряжение принять венгерского коммуниста Белла Куна и помочь ему на его посту председателя Крымского ревкома, также с ним из Москвы к нам отправили члена ревкома ответственного секретаря Крымского обкома РКП(б) Розалию Самойловну Землячку.
Я невольно присвистнул — эта парочка в РИ устроила бывшим белым офицерам и солдатам геноцид в Крыму, уничтожив по официальным советским данным, только в крупнейших городах полуострова более 56 000 человек!
Дождавшись ухода Голикова, я отыскал Задова — Данило! Есть секретное задание!
Проинструктировав нового сотрудника НГБ, я мог быть спокоен — эта парочка до Одессы не доберется. Данило задал лишь один вопрос — Кто нибудь еще в курсе предстоящей операции?
Узнав, что приказ исходит только от меня, Задов сомневался всего лишь минуту — Я все понял! Мы с братом не дураки, понимаем благодаря кому после всего, что мы натворили, мы можем работать в этой конторе!
Из полученного по телеграфу приказа следовало: оба ревкомовца ехали в обычном купейном вагоне всего лишь с двумя вооруженными сопровождающими.
Несложная задача для профессионалов.
Вот уже третий день мы разбирали бумаги, доставленные махновцами. Артур Христианович, сортирующий тюремную картотеку, озадаченно выругался матом, чего мы от него ни разу не слышали — Вы только взгляните на это! Это дело Котовского!
Наум хмыкнул — И что тут удивительного, Григорий Иванович за свои ограбления не раз попадал в руки полиции. Вот нашел чем удивить!
Артузов протянул нам папку — в феврале одна тысяча девятьсот шестого года полицейские агенты вычислили штаб — малину Котовского и окружили его. В тот же день были арестованы и другие члены его банды. Оказавшись в Кишиневской следственной тюрьме, Григорий Иванович получил от своих сокамерников кличку «Кот». В тюрьме у него возник конфликт с уголовным авторитетом по кличке «Загари», и от расправы блатных будущего революционера спасло только заступничество тюремной администрации. Но защиту Котовскому пришлось отрабатывать, и он, гнида такая, в мае проходит как осведомитель тюремной администрации, именно благодаря Котовскому как черным по белому написано в рапорте, администрация узнала о подготовке побега тринадцати анархистов из тюрьмы. После этого его, опасаясь, мести со стороны революционеров, переводят из общей тюрьмы в одиночную камеру. Мало того, побег Котовского, которым он хвастает направо и налево организовали сами полицейские, опасавшиеся, что на суде Григорий Иванович раскроет многие неудобные факты их негласного сотрудничества.
Наум кивнул — Действительно, я слышал эту историю, как в конце августа закованный в кандалы, Котовский сумел выбраться из одиночной камеры для особо опасных преступников Кишиневской тюрьмы. Как он самостоятельно взломал дверь камеры, которую постоянно охранял часовой, история умалчивает. Также неизвестным остается и то, как он незамеченным прошел тюремный коридор, попал на тюремный чердак и, сломав железную решетку, спустился с чердака тюремной башни во внутренний двор тюрьмы по веревке, предусмотрительно сделанной из разрезанного одеяла и простыни. Теперь понятно как на самом деле все было!