Судья (Адвокат-2)
Шрифт:
— В том месяце мусорка кокнули, теперь вот нашего хороним, — услышал Сергей позади себя чей-то шепот.
— Перед Богом все равны…
Горячий воск капал Челищеву на руки, но боли он не чувствовал. У него в душе было пусто и холодно.
Перед отъездом на Южное кладбище все снова столпились во дворе собора на перекур. Некто Паутиныч — из «пермских» — серьезно рассказывал, что в Москве менты учредили секретную организацию под названием «Белые стрелы»:
— Пацаны говорили, что эти «стрелы» самых крутых мочат, а расследование потом не проводят…
Потом все деловито зашуршали купюрами — кто-то сказал, что с каждой бригады решено собрать
С зажженными фарами колонна проследовала на Южное кладбище. У ворот Сергей профессиональным взглядом «срисовал» две машины, из которых явно осуществлялась съемка похорон. Челищев поглубже надвинул на глаза капюшон и усмехнулся. Над могилой Антибиотик сказал речь:
— Сегодня мы хороним нашего товарища. Он всегда стремился быть первым — и в спорте, и на войне, и в жизни. Он никогда не был «нулевкой», никогда не жаловался, и всегда на него можно было положиться. Спасибо матери, воспитавшей такого сына: мы никогда его не забудем и сделаем все, чтобы его семья ни в чем не нуждалась. Спи спокойно, Анатолий. Ты будешь отомщен сполна. Земля тебе пухом. Мы будем помнить тебя…
Рядом с матерью Доктора Сергей вдруг заметил заплаканную женщину в черном и с трудом узнал в ней Татьяну — пышную директрису «ночника» на Шаумяна…
Бросив горсть земли и несколько монет в могилу Толика, Челищев отпустил Танцора и незаметно ушел с кладбища… Вечером Сергей позвонил из автомата бабе Дусе и спросил:
— Евдокия Андреевна, это из собеса беспокоят. Вы пенсию уже получили?
— Да, спасибо, все на этот раз вовремя… Вряд ли телефон старой уборщицы прослушивался, но на мерах предосторожности настояла она сама. Утвердительный ответ на вопрос Челищева означал, что торжественное совокупление Никодимова с Ворониной прошло успешно, и Сергей может забрать аппаратуру… Челищев тут же перезвонил Цою и предупредил, что скоро завезет камеру.
Игорь посадил его в отдельном кабинетике осмотреть отснятые кадры на мониторе. Ярослав Сергеевич Никодимов получился отлично, он мог бы с успехом сниматься в дешевой западногерманской порнухе. Развалившись в кресле, отодвинутом от рабочего стола, зампрокурора города наслаждался минетом, даже не потрудившись спустить теплые зимние кальсоны.
Воронина работала языком молча, а Никодимов, не стесняясь, «выдавливал из себя стресс»:
— О-о!… У-а!… Еще давай!… А-а!… Мальвиночка моя, сильнее язычком понизу — вот— так, у-у-а!…
Юля как чувствовала, что их забавы фиксируются, — она ни разу не оглянулась на объектив камеры.
— Ну как, порнушка записалась? — заглянул к Сергею в кабинет Цой.
— То, что надо, — улыбнулся Челищев, торопливо выключая монитор. — Мне бы еще теперь эту запись в двух копиях на обычные кассеты перегнать.
— Нет проблем, дело минутное… Через час у Сергея были на руках две хорошие копии на обычных кассетах. Оригинал пленки Цой при Челищеве затер, слегка обидевшись на то, что Сергей не дал посмотреть ему «эксклюзивные кадры супружеской измены».
— Не могу, — развел руками Челищев. — Этика работы с клиентами…
Прямо из «Позиткома» Сергей позвонил Сашку, предупредив его, что предстоит срочная, но очень короткая командировка в Москву. Они встретились на Московском вокзале, когда до отхода «Красной стрелы» оставалось полчаса. Челищев дал Выдрину билет на поезд и запечатанный конверт с кассетой. На конверте было написано: «Ивану Сигизмундовичу Пузанкову».
— Значит, слушай, Саня, внимательно, этот пакет ты оставишь в гостинице «Украина»
Выдрин осторожно положил конверт в пластиковый пакет и внимательно посмотрел на Сергея:
— Здесь не наркота?
— Нет, — без улыбки ответил Челищев. — Вези спокойно. Для тебя там никакого криминала нет, но когда будешь отдавать кассету в гостинице, сунь за обе щеки по упаковке жвачки и говори с хохляцким акцентом, чтобы тебя опознать не смогли. Но это так — на всякий случай…
Проводив Сашу до вагона, Сергей вернулся домой, достал старую печатную машинку и начал выстукивать письмо в Генеральную прокуратуру:
«Уважаемый товарищ Генеральный прокурор!
В то время как по всей России правоохранительные органы задыхаются в борьбе с преступностью, в прокуратуре Петербурга происходят негативные процессы, затронувшие ее высших руководителей. Махровым цветом расцвела коррупция, уголовные дела «разваливаются» еще до их судебного разбирательства. Вместе с тем странную пораженческую позицию занимает руководство нашей прокуратуры, которое, можно сказать, полностью нравственно переродилось. Заместитель прокурора города Ярослав Сергеевич Никодимов дошел до того, что в рабочее время вызывает прямо к себе в кабинет проституток по газетным объявлениям. Мне, ветерану МВД, полковнику в отставке, бесконечно больно видеть, как порочится и пачкается имя нашей правоохранительной системы, поэтому я прошу Вас организовать проверку подчиненной вам структуры. Чтобы Вы не посчитали мое письмо обычным пасквилем пенсионера, сообщаю, что видеокассету с записанными на ней развлечениями так называемого прокурора Никодимова Вы можете обнаружить в запечатанном конверте на имя Ивана Сигизмундовича Пузанкова у администратора гостиницы «Украина».
Надеюсь, отфиксированный на этой кассете материал заставит Вас всерьез отнестись ко всему, написанному выше.
С уважением — полковник милиции Р.
P.S. Никогда в своей жизни не писал анонимок, но в данной ситуации сообщить свое истинное имя пока не могу, потому что имею серьезные основания опасаться мести со стороны Никодимова и связанных с ним мафиозных структур».
Челищев еще раз перечитал письмо; надев перчатки, тщательно протер бумагу сухой замшевой тряпочкой, сложил, опустил в конверт и, напечатав адрес, аккуратно заклеил.
Утром, дождавшись звонка от Выдрина из Москвы (Сашок отрапортовал, что все выполнено в лучшем виде), Челищев опустил письмо в почтовый ящик. Теперь оставалось только надеяться на то, что письмо дойдет до Генпрокуратуры и там его прочитают. Конечно, Сергей не рассчитывал на то, что эта писулька попадет на стол к Генеральному. И уж тем более он не надеялся на то, что в Москве будут принимать какие-то меры. Просто ему нужно было на несколько дней «расшевелить муравейник», заставить Никодимова испугаться и понервничать. Это было необходимой частью задуманной Сергеем комбинации, а конечной целью плана Челищева было «слить» в «Кресты» группировку Адвоката — не больше и не меньше. Именно для этого ему нужно было хотя бы на время лишить Антибиотика активной поддержки городской прокуратуры. Анонимка с видеокассетой должна была сыграть роль световой гранаты — ослепить и деморализовать противника, лишить его подвижности и маневра…