Судья
Шрифт:
А теперь приехал этот следователь с жесткими глазами, опять начинай все сначала.
Точилин допросил ее второй раз. Инна все рассказала, чувствуя на себе взгляд странного мужчины в сером плаще, который молча стоял у стены. Возможно, помощник Точилина. А может, тайный свидетель, которого Точилин приберег на десерт. Который видел, видел, ВИДЕЛ.
Боже, да что видел-то?
«То, что Я убила дядю, Я, Я, Я!»
Об этом она, конечно, умолчала.
Следак, похоже, не верил ни единому слову. Он
— Нет, я не уверена! — сказала Инна. — Долго вы будете меня мучить? Я все рассказала что знаю. Не один раз! Вам нравиться надо мной издеваться? Он убил дядю и ушел. Он вернется за мной, понимаете? Я боюсь, боюсь!
Она зарыдала. Точилин хмыкнул. Быстров подал стакан воды.
— Успокойтесь. Здесь вы в безопасности.
Точилин встал, прошелся по комнате.
— Еще парочка вопросиков, Инна Кирилловна. Вы в состоянии отвечать?
— Спрашивайте, — Инна хлюпнула носом. — Все что угодно.
Точилин пожевал губами.
— Баринов Валерий Георгиевич — это имя вам что-нибудь говорит?
— Говорит. Баринов — друг и деловой партнер дяди. Он живет через два дома от нас. Часто бывал у нас дома. Девочкой я сидела у него на коленях.
— Что вам известно об отношениях между Нестеровым и Бариновым? Дядя когда-нибудь говорил с вами о делах?
— Никогда. Мне всегда было до лампочки, чем дядя занимается. Отношения у них были нормальные.
Точилин сел на край стола.
— Инна, знаете, почему дядя никогда не говорил с вами о бизнесе?
— И знать не хочу!
— Он не хотел подставлять вас под удар. Ваш дядя — и Баринов — занимались черт знает чем. Торговля оружием, наркотики, детская проституция. И многое другое.
Он выжидающе уставился на Инну. Она отвела взгляд.
— Я не хочу, чтобы вы бросались бездоказательными обвинениями в адрес нашей семьи. У дяди нимб над головой не светился. Его дело. Каждый крутится как может.
Точилин нахмурился. Подошел к окну, выглянул на улицу.
— Инна, вы не понимаете, в какой опасности находитесь. Вы стали свидетелем убийства. Этого мудака послали очень нехорошие люди. Люди эти не знают, говорил с вами дядя насчет бизнеса, или нет. Они не уверены. А такие люди очень не любят неясности. Рисковать они не станут.
Он повернулся к Инне.
— Они ни перед чем не остановятся.
Быстров кашлянул.
— Александр Сергеич, я думаю, будет лучше…
Тот не слушал. Продолжал сверлить девушку взглядом.
— Ну?
Инна покачала головой.
— Я все рассказала.
— Подумайте хорошенько. Не спешите.
— Я. Ничего. Не знаю.
Инна с вызовом взглянула в глаза Точилину. Тот поиграл желваками.
— Что ж, в таком случае — раз вы ничего не знаете — я не могу гарантировать вашу безопасность.
Инна
— Мне ничего от вас не нужно. Думаете, я не знаю ваши нравы? Вы возитесь со мной только потому, что я богатенькая стерва. Будь я без гроша, вы бы меня мигом на Колыму отправили.
Точилин хмыкнул.
— Ну, зачем же вы так о правосудии… Мы вас отправим на Колыму — когда у нас будут улики против вас.
Быстров снова кашлянул.
Вошел молодой дежурный, отдал честь.
— Что такое? — лицо Точилина дернулось. — Что случилось?
— Вам просили передать, — сержант протянул коричневый конверт.
— Кто просил?
Сержант набрал в грудь воздуха и открыл рот.
Его глаза расширились. Желваки напряглись. Вместо человеческой речи сержант издал невнятный сдавленный звук.
— Что за… — нахмурился Точилин.
Быстров начал медленно подниматься со стула.
— Парень, что с тобой? Э?
Тело сержанта содрогнулось… Он издал булькающий горловой звук, будто полоскал горло. Побледневшая Инна, открыв от изумления рот, расширившимися глазами смотрела на него.
Павел, до сих пор таившийся в углу, бросился к парню.
Голова сержанта откинулась назад. Хрустнули шейные позвонки.
Глаза вылезли из орбит. Лицо побагровело.
Парень согнулся пополам. Из его горла хлынул поток алой крови с черными потеками. Воздух наполнился вонью тухлой рыбы и гнилых помидоров.
Инна завизжала. Павел схватил ее за плечи и оттащил в дальний угол.
Сержант с трудом разогнулся. Он дрожал. Точилин схватил его за шиворот. Встряхнул.
— КТО ОН? — заорал Точилин в лицо сержанта, брызнув слюной. — Как выглядел? Что говорил? Куда пошел?
Сержант моргал, не отвечая. Он выглядел больным. Точилин вновь встряхнул его. Послышался треск ткани.
— Сержант, ты что! Оглох?
— Я… — слабым голосом начал тот. — Он…
— Что «он»?
— Черный… холодный…
Точилин отпустил паренька. Тот пошатнулся и, словно в лихорадке, прошептал:
— Айлатан…
— Проклятье! — Точилин грохнул кулаком по столу. — Уведите его!
Сержанта увели. Точилин подошел к столу, сощурился на коричневый конверт. Протянул руку.
— Не трогайте! — вскрикнул Павел.
Точилин вздрогнул. Оглядел учителя с головы до ног.
— Это еще кто? Посторонние в отделении? Без премии всех оставлю!
Быстров и Чернухин переглянулись.
— Н-не имеешь права, т-товарищ майор… — начал Чернухин.
— Еще как имею! Здесь все мое, товарищ капитан. Мое! Ясно?
Павел покосился на Инну. Она смотрелась в зеркальце, поправляя волосы. Павел хотел подойти, спросить, в порядке ли она. Девушка с такой ненавистью посмотрела на него, что Павел поспешил выйти.