Суфии - верность истине
Шрифт:
Если поэт приносит стихотворение и вы говорите: «Да, это именно так, как и должно быть. Здесь нет ошибок, нет лингвистических ошибок, нет ошибок в грамматике, нет ошибок в рифме - все просто замечательно», это не будет похвалой. Стихотворение может быть мертвым. Оно непременно должно быть мертвым. В нем нет жизни. Это труп. Все вроде бы безупречно, и, несмотря на это, упущено что-то существенное.
Я слышал об одном сумасшедшем, сбежавшем из психбольницы. Он был профессором философии и весьма умным человеком. И когда он сбежал из психбольницы, он, естественно, начал думать, как бы сделать так, чтобы его не разоблачили, ведь его сразу
И он начал обдумывать. Что делать? Как сделать так, чтобы его опять не схватили? И он нашел одно весьма и весьма безупречное решение. Он знал, что люди могли принять его за сумасшедшего - из-за того, что он обычно говорил такие абсурдные вещи. И он подумал: «...я должен делать одно. Я никогда не должен высказывать никаких абсурдных утверждений. Второе: я должен высказывать утверждения, которые были бы абсолютно правильными, в которых никто не смог бы найти никакой ошибки. Я буду говорить только вещи, доказанные наукой, и не скажу ничего, что нельзя было бы доказать. Утверждения мои будут безукоризненны, непогрешимы».
И он принялся копаться в своей памяти. То был великий ученый, весьма знаменитый профессор. Ему пришло на ум несколько утверждений, которые были безупречными. Никто не смог бы обнаружить в них ошибки. Например: «Земля круглая», «Два плюс два равно четыре». И что бы он ни говорил, все было в этом духе. Он говорил только такие вещи.
Однако не прошло и трех дней, как его схватили. Он очень удивился. Почему? Когда его схватили, он сказал старшему инспектору полиции: «Странно. Я ведь не сделал ни одного утверждения, ошибочность которого можно было бы доказать. Неужели вы можете доказать, что Земля не круглая? Что здесь было неправильно? Как можно было определить, что я сумасшедший?»
«В этом не было ничего неправильного - все было очевидно, несомненно. Утверждения были безукоризненно истинными: 'Земля круглая', 'Два плюс два равно четырем'. Но они были неуместными. Кто-то говорил о своей жене, а вы вставляете: 'Земля круглая'. Это неуместно. Это бессмысленно».
Техник продолжает делать правильные вещи, однако в них нет смысла. Он может писать превосходные картины, но что-то будет упущено. Вы не сумеете найти ни одной ошибки в цвете. При всем своем старании вам не удастся этого сделать. Но не в этом дело. Где смысл? Где значение? Что-то упущено. Упущено целое. Это механическое явление. Упущено органическое единство. Органическое единство, что исходит из невинности, а не из компетентности.
Поэтому есть художники, которых можно назвать лишь техниками. Из-за этих техников в мире живописи произошла грандиозная революция. Люди восстали. Они перестали ходить в художественные учебные заведения, они перестали учиться живописи и объявили: «Мы будем свободными художниками». И начали свободно живописать. Живопись их может быть оригинальной, в ней может быть какое-то значение, однако они не способны воплотить все это на холсте. Они не знают, как смешивать краски, не знают, как рисовать. В их головах могут роиться великие идеи, однако у них нет умения, воплотить все это на холсте. Вот что произошло с современной живописью. Когда смотришь на современную живопись, приходишь в замешательство. Человек вроде бы оригинален, однако создается такое впечатление, что знание живописи у него напрочь отсутствует.
Я слышал...
Однажды к Пикассо пришел какой-то богач. Он хотел купить две картины, а, между тем, написана была только одна. Богач готов был заплатить ему любые деньги. И Пикассо
Если вы разрежете полотно Пикассо на две или даже на четыре части, это не будет иметь ровным счетом никакого значения - ибо это всего лишь сумасшедшая мешанина цветов. И он продал одно полотно как два.
Еще одна история о Пикассо...
Проходила выставка его картин, и одна из них привлекла особое внимание критиков. Картины его были странными, но эта картина превосходила по своей странности все, что когда-либо было написано. Критики наперебой расточали похвалы. А потом появился Пикассо и сказал: «Кто повесил ее вверх ногами?»
Картина висела вверх ногами!
Или другая история...
Одна богатая женщина попросила Пикассо написать ее портрет. И он стал выполнять ее заказ. На это ушло много месяцев. Он собирался получить за картину миллионы долларов.
Потом пришла женщина и сказала: «Все хорошо, но мне не нравится нос». «Ладно, - сказал Пикассо, - приходите через семь дней».
А потом он сел перед своим полотном в глубоком замешательстве. Женщина, которая в то время жила с ним, спросила: «Чем ты так обеспокоен? Я никогда еще не видела тебя таким сконфуженным». «Проблема в том, - ответил он, - где я изобразил нос. Я не могу его найти!»
Кто-то может быть безупречен технически, и тогда его произведение мертвеет. А кто-то может быть очень невинным, по-детски оригинальным, но тогда настоящей живописи опять-таки не получится. Люди дзен правы. Для живописи нужна и невинность ребенка, и безупречность техники - и то, и другое. И тогда возникнет великий синтез.
Нужно изучить и потом забыть - в этом состоит весь мой подход. Мой подход к терапии тот же самый. Таков мой подход ко всему: сперва вы должны узнать, а потом забыть все, что вы знаете. И знание тогда впитается в вашу кровь. Оно станет вашей бессознательной средой. Оно будет продолжать действовать из бессознательного. А в сознании вы останетесь очень и очень невинными, оригинальными. И тогда придет большая радость.
Ты говоришь мне: Прежде чем приехать в Пуну, я думал, что у меня есть некоторые знания о том, как оказывать помощь. Теперь же я чувствую, что ничего не знаю о помощи. Хорошо! Именно так и должно быть. Теперь начнется настоящая помощь.
Самое большое, что я могу сделать - это находиться рядом с пациентом и следовать в это равновесие своим инстинктом.
Это слово, «инстинкт», скоро изменится, и вместо инстинктов ты начнешь чувствовать интуицию. Мне понятно, почему ты употребил слово «инстинкт» - потому что ты еще не знаешь такого явления, как интуиция. Позволь же мне объяснить его тебе.
Когда тело действует спонтанно, это называется инстинктом. Когда действует спонтанно душа, это называется интуицией. Они похожи друг на друга, и все же очень далеки друг от друга. Инстинкт исходит от тела - он груб, интуиция же исходит от души - она тонка. Между ними находится ум, эксперт, который никогда не действует спонтанно. Поэтому для обозначения психологической области нет подходящего слова. Для физической - это инстинкт, для духовной - интуиция, но между ними находится ум. Ум означает знание. А знание никогда не бывает спонтанным. Поэтому для психологической области нет такого подходящего слова, как интуиция или инстинкт.