Суфии. Люди пути. Беседы о суфизме
Шрифт:
Но нужно отбросить многое, чтобы попасть туда. Нужно собрать воедино всю свою энергию, чтобы войти.
Третий вопрос:
Ошо, почему люди не верят в то, что во все времена проповедовали все великие мистики?
Они не понимают и не хотят понимать. Другой язык, другие принципы, другие желания.
Люди понимают только то, чего они желают. Ваш язык, по сути, уходит корнями в ваши желания. Ваше желание становится вашим языком.
Сексуально озабоченный человек понимает только
Человека, желающего забыться, будут интересовать наркотики, но тот, кто знает красоту вспоминания себя, будет совершенно не способен понять, зачем людям погружать себя в наркотический дурман, почему они пытаются забыться. Помнить — это так невероятно радостно.
Суфии говорят, что есть два типа людей, или два человеческих состояния. Один они называют гофил — это люди, которые совершенно не помнят себя, пребывают во сне, бессознательные, и другой тип — люди, которые помнят, люди, у которых есть некоторое вспоминание своего существа. И у тех, которые ищут вспоминания себя, будет другой язык. Тот, кто ищет денег, знает только язык денег, тот, кто ищет мира, имеет другой язык. В мире есть множество языков, и все они зависят от ваших желаний.
Человек, начавший искать Бога, истину, безумен в глазах так называемых знатоков жизни. Мистики всегда считались сумасшедшими. В лучшем случае вы их терпите. А если они очень настойчивы, тогда вы начинаете поклоняться им — но вы либо терпите, либо поклоняетесь, они не затрагивают вашу суть. Вы остаетесь в стороне, нетронутыми. Вы сохраняете дистанцию.
В одной истории рассказывается о проповеднике, который отправился в горы, чтобы проповедовать там, и по прибытии он завязал разговор с первый встречным стариком.
«Ты христианин?» — поинтересовался проповедник.
«Не, господин. Христиан живет выше на холме», — ответил горный житель.
«Я интересуюсь, брат, не заблудшая ли ты душа?» — настаивал проповедник.
«Да нет вроде, — ответил горец, — я тут уже тридцать лет и знаю каждую козью тропу в горах».
«Ты не понимаешь, — сказал проповедник, — я имею в виду, готов ли ты к судному дню?»
«А когда он будет?» — поинтересовался горец.
«О, — ответил проповедник, — он может настать уже сегодня, а может и завтра».
«Ради бога, не говори моей женушке, — воскликнул горец, — а то она потащится смотреть и сегодня, и завтра».
Кажется, что общения нет. Проповедник говорит на одном языке, горец говорит на другом, хотя кажется, что они оба говорят на простом английском.
Вы можете говорить на том же языке, но в одном языке существует множество языков: внутри одного языка — другой, внутри второго — третий. Поэт говорит на одном языке, ученый говорит на другом, бизнесмен на третьем.
А мистик? Мистик говорит на языке абсурда, вот почему его не понимают. Он говорит бессмыслицу, именно бессмыслицу — потому что он говорит вещи, которые не понять умом. Он говорит вещи, которые не доступны для восприятия. Он говорит вещи, которые невозможно даже уместить в логическую форму, которые невозможно сформулировать умом. Он говорит о каких-то тайнах, размыто, туманно, абсурдно, потому что он говорит парадоксами.
Вся истинная религия парадоксальна. И мистик использует так много противоречивых понятий, что в итоге в ваших руках ничего не остается. Если вы спросите его, близок Бог или далек, он ответит: «И то и другое одновременно. Он ближе всего и дальше всего». Что вы из этого поймете? Или он может рассмеяться. Или он может остаться безмолвным. Он может не сказать ни единого слова.
Чтобы понять мистика, вам придется самим стать мистиками. Чтобы понять мистика, вам придется получить посвящение в мистицизм. Чтобы понять мистика, вам придется отбросить ваши старые схемы ума, старые способы мышления. Логическое мышление нужно отбросить. Вам придется стать нелогичными. Вам придется быть готовыми принимать также и нерациональное — потому что жизнь нерациональна, жизнь таинственна, и вы не можете уместить жизнь в догматичных формах.
Вы не можете сказать: «Бог есть», вы не можете сказать: «Бога нет» — потому что Бог — и то, и другое вместе. Он настолько всеобъемлющ, что «есть» и «нет» одновременно скрыты в его существе. «Естьность» — это его периферия, «не-естьность» — его самый центр. В самом центре Бог — ничто иное, как чистое ни-что. Отсюда — ex nihilo — все возникает. Мир — это всего лишь периферия; в центре нет ничего, или же есть только ни-что.
Когда мистики говорят такие вещи, вы их слышите, но как вы собираетесь это понять, если ничего подобного еще не начало происходить с вами?
Ты спрашиваешь: «Почему люди не верят в то, что во все времена проповедовали все великие мистики?» Еще одна причина... как вы можете поверить? Вы должны знать. Вера никак не поможет. Даже если вы верите, где-то в глубине вы будете не доверять, где-то в глубине вы будете сомневаться. Каждое верование несет в себе сомнение. Верование не поможет.
Более того, верование создает нечто совершенно противоположное. К примеру, те, кто верит, становятся очень серьезными. Их можно найти в храмах, в церквях, в мечетях. Люди, которые верят, становятся очень серьезными, а люди, которые знают, становятся очень веселыми. Мистики не верят — они знают. Они видели. Они прочувствовали на собственном опыте. И благодаря тому, что они почувствовали Бога, их окружает некоторая игривость. Они существуют в радости. Возле них вы найдете танец. Если вы посмотрите им в глаза, вы увидите веселье, экстаз. Но если вы пойдете и посмотрите на человека, который верит, вы всегда обнаружите вытянутое лицо.
Я слышал...
Совсем юная девочка летом гостила в деревне у своей тети-святоши, чей пуританский подход проявлялся во всем. Каждый раз, когда маленькая девочка хотела что-нибудь сделать, ее тетя с вытянутым лицом говорила: «Не делай этого... нельзя этого делать».
Однажды племянница шла по дороге, очень несчастная, и увидела стоявшего возле забора мула с вытянутой мордой. Она подошла, похлопала его по голове и сказала: «Не расстраивайся, мистер Мул, у моей тети тоже есть религия».