Сумасбродка для ректора. Часть 1
Шрифт:
Обычно мы заходим по три человека, строго по алфавиту. Поэтому я боялась опоздать: я Воронцова, передо мной в списке – два человека, Наташа Арионова и Вовка Бекин, так что я – в первой тройке. Я четко представила, как будет орать препод, и вдруг поняла, что сегодня орать он не будет. Перед моим внутренним взором поплыла картинка: бледный задумчивый философ Владимир Альбертович рассеянно слушает, кивает головой, механически ставит в зачетках заветную подпись. У него что–то случилось.
Я прилетела к самому началу, в коридоре перед аудиторией наша группа дрожала в единой
Через 15 минут Владимир Альбертович тихо спросил, кто готов отвечать. Все удивленно переглянулись: точно, что–то небывалое! Отвечать пошел наш зубрила Саша Ольхович. Следом – другие наши отличники и хорошисты. Я училась прекрасно, знала ответ на свой билет, но намеренно не выходила отвечать, чтобы раз за разом наблюдать одну и ту же картину: философ рассеянно кивает головой на ответ студента, механически берет зачетку и ставит подпись. Ребята смотрели на меня, как на ведьму или какое–то чудо.
Я вышла отвечать в последних рядах, получила зачет и радостно выбежала из аудитории. Наша группа стояла в коридоре в полном составе, за исключением оставшихся на зачете. При моем появлении все дружно ринулись ко мне, обступили и наперебой стали спрашивать, как я узнала о сверхнеобычном состоянии зверя. Я только пожимала плечами и сказала, что так боялась опоздать, что представила орущего В.А., а потом вдруг меня «осенило».
В следующий раз я всех заранее предупредила о «неожиданной» контрольной, которую задумала преподаватель по языковедению. С тех пор меня всегда спрашивали, не «осенило» ли меня снова, а я добродушно делилась своими озарениями. Очень быстро слух о моей острой интуиции и чувствовании преподавательского состава, предстоящих подвохов и досадностей распространился по всему универу. Ко мне обращался народ от первого до пятого курса. А когда я училась на последнем курсе, вызвал декан перед важной проверкой, а потом даже ректор.
Надо сказать, что мое «чувствование» было прекрасным подспорьем и для нашей театральной компании в розыгрышах преподавателей и студентов. Количество друзей, знакомых, поклонников росло в геометрической прогрессии, впрочем, как и завистников и злопыхателей. Но кто бы посмел меня обидеть? Мне кажется, что если бы я захотела, меня бы по универу на занятия на руках носили. И не только. Но я не хотела. Возможно, поэтому меня уважали: я не требовала ничего взамен своих «рекомендаций» и не звездилась.
И вот теперь, видя меня впервые, ничего обо мне не зная, Велерика делает такие громкие заявления. Или она специально меня провоцирует, хочет разозлить? Или не меня?
Я огляделась. Вокруг дерущихся братьев Громи собралась разносольная толпа здоровых парней, а в нашу сторону подтягивались девушки с горящими злобой глазами, в их руках стали поигрывать огненные шарики, в коих я безошибочно угадала проклятия. Для кого они предназначались, можно было не сомневаться. Стало страшно. По–настоящему, жутко страшно. Такого испуга я ещё никогда не испытывала.
И тут появился он! Я заметила круговую голубую вспышку, откуда вышел ректор Визард. Он быстро осмотрелся, сделал несколько пассов руками, и я почувствовала, что не могу пошевелиться, как и остальная масса находящихся здесь адептов академии.
А потом я ощутила, как внутри моей головы щекотно «зашевелились» мысли и тонким дымком поплыли в сторону ректора. Я не могла двигаться, но была в полном сознании. Я видела, как от остальных плывут такие же дымки. И, что интересно, я понимала, что они означают, и я могла читать эти воспоминания. Так я узнала причины всего, что произошло.
Моя голова ощущала легкую вибрацию, от которой по телу разбегались сумасшедшие мурашки. Моё дыхание участилось. Мышцы внутри лона стали сокращаться, а вынужденная неподвижность только усугубляла эротическое напряжение.
«Дьявол, копание в воспоминаниях может быть чертовски возбуждающим! Интересно, остальные испытывают то же самое?»
Я стала рассматривать тех, кто был передо мной. Но взгляды девушек оставались такими же злобными, как были. Ни намека на томление и негу.
«Очень странно. На меня случайно это так подействовало, или тут что–то особенное?»
Я видела, как прибыли целители и унесли Даниэля. Как постепенно студенты начинали двигаться и расходиться восвояси. Наконец, замеревших нас осталось пятеро.
К первой ректор направился ко мне. И чем ближе подходил, тем мощнее я ощущала желание. Я кожей впитывала энергетику Визарда и уже задыхалась от нахлынувшей лавины чувствований. В его кабинете на столе, когда он прикасался ко мне, я тоже испытала зарождение желания. Но то можно было назвать легким ветерком в сравнении с теперешним тайфуном какой–то животной похоти.
Когда ректор подошел вплотную и прочтением заклинания (одними губами) вернул мне подвижность, я была на грани обморока. Из моих уст вырвался протяжный стон, но ректор расценил это неправильно:
– Подвигайтесь, мисс Дария, и тело перестанет болеть. Помашите руками, поприседайте, в общем, подумайте сами, как помочь затекшим мышцам.
Он оживлял остальных, а я старательно бегала по холлу, двигалась, махала руками и ногами – но не для того, чтобы размять мышцы, а чтобы хоть немного унять вспыхнувшее желание немедленно наброситься на Визарда!
Глава 8
Дария
Во главе с ректором наша «дружная» компания отправилась к нему в кабинет. Причем прямо как в детском саду, по парам. Впереди шли сосредоточенные братья Громи, постоянно осматриваясь по сторонам и держа руки в боевой готовности. За эльфом и троллем – нахмуренные, с поджатыми губами Велерика и Делисия. Замыкали шествие мы с Визардом. Видимо, опасаясь за мою безопасность, он положил свою горячую руку мне на талию и держался на полшага позади меня, как бы прикрывая своей мужественной спиной.