Сумасшедший декабрь
Шрифт:
– Люб, мужчина должен состояться, а уже потом думать о чем-то серьезном. Я еще не состоялся.
– Тоже верно, – тянет руку, поправляя мою челку. – Сейчас, я тебе тут… – не договаривает, выходит из кухни. Быстро возвращается с коробкой, протягивая ее мне. – Это ко дню рождения. Но ты редко последнее время дома появляешься. Поэтому заранее.
– Люб, ну ты что? Не нужно мне ничего. Пирог бы испекла свой фирменный с курицей и грибами. Я был бы счастлив.
– Пирог я тоже испеку, – отмахивается
Открываю коробку, а там широкий тёмно-синий вязаный шарф. Мягкий, тёплый, крупная вязка. Ручной работы. И, черт побери, это приятно. Нет, я могу купить себе тысячу брендовых шарфов, но такого никогда не будет.
– Если не нравится, можешь не носить, я не обижусь, – говорит Люба.
– Да ты что? Он эксклюзивный. Кто для меня еще что-то сделает своими руками просто так?
Встаю, наматываю шарф на шею и целую Любу в щеки.
– Спасибо, у тебя золотые руки.
– Ну все, все, я верю что нравится. Носи на здоровье, – отмахивается женщина, но довольно улыбается.
– Люба! – рявкает отец, проходя на кухню. – Какого черта в моей комнате ванная в разводах?! – не в духе.
– Ой, это новенькая горничная. Она еще…
– Если она некомпетентна, уволь ее и найми другую. Ты отвечаешь за персонал. Из-за твоей доброты я не собираюсь жить в свинарнике!
– Хорошо, это я виновата, не проверила, – отчитывается перед ним женщина.
– Не ори на нее! – огрызаюсь на отца.
– А ты не вмешивайся в мои разговоры с прислугой, – осаживает меня.
– Она не прислуга!
На самом деле отец ценит Любу, иначе не давал бы ей столько полномочий в доме. Но ему периодически нужно утверждаться и показывать, кто в доме хозяин.
– Максим, – успокаивает меня Люба, поглаживая по спине. – Это правда, я не досмотрела.
Дёргаю плечом, не воспринимая ее оправдания.
– Люб, в общем, проследи, чтобы такого не повторялось, – уже мягче говорит отец. А я покидаю кухню. И вроде ничего критичного не произошло. Игорь Данилович всегда был таким мудаком, но после смерти матери и сестренки меня взрывает каждое его слово.
Переодеваюсь, натягивая штаны цвета хаки, высокие военные ботинки и черную водолазку. Беру куртку, кожаные перчатки, телефон и спускаюсь вниз. Сегодня у меня сделка, мы продаём нашего модифицированного «хищника». На отработку даже не собираюсь. Королевы там нет, и меня не тянет. Хозяин кондитерской и так проставит мне галочки.
Отец в гостиной чинно попивает кофе с какой-то женщиной, беседуя. Не обращаю внимания. Своих шлюх он домой не водит, есть все-таки в нем крупицы совести. Правда, они появились после того, как в восемнадцать лет я вышвырнул одну из его девок.
– Максим, задержись на минуточку, – тормозит он меня.
– Я тороплюсь, –
– Будь добр, удели нам время! – с нажимом, сквозь зубы проговаривает он. Разворачиваюсь, прохожу в гостиную, киваю женщине, сажусь на диван, раскинув руки на спинку.
– Весь во внимании.
– Познакомься, Максим, это Галина.
– Очень приятно, Максим, – женщина натягивает улыбку и тянет мне руку. Пожимаю, переводя вопросительный взгляд на отца, чтобы переходил к делу.
– Галина в скором времени станет моей женой, – сообщает мне отец, заглядывая в глаза, ожидая моей реакции. Еще раз перевожу взгляд на женщину, изучая. Не молодая, лет на пять младше моего отца, ухоженная, собранная, чопорная, как преподаватель литературы в гимназии для девочек. Совсем не во вкусе моего предка. Да и не видел я никогда его рядом с этой женщиной.
– Очередной проект перед выборами? – усмехаюсь я.
– Максим! – злится, повышая голос.
– А что нет? Любовь? – выдаю самую циничную улыбку.
– Мне уже много лет. Траур по твоей матери затянулся. Мне нужна женщина.
– А был ли траур? Что-то не припомню. А наша новая мамуля Галя в курсе, сколько шлюх ты трахаешь в неделю?
Я мог бы промолчать и не комментировать. Но мне очень вкусно каждый раз напоминать отцу то, за что я его ненавижу.
– Максим, я понимаю твои чувства, – женщина с той же пластиковой улыбкой влезает в наш конфликт. – Твой отец взрослый мужчина и количество женщин до меня – это не трагедия.
– До вас? Ну если вы появились только вчера…
На ее лице не дрогнул ни один мускул. Галина, наоборот, успокаивающе поглаживает руку моего Игоря Даниловича.
– А, ну если вы ради денег и статуса готовы терпеть, то спешу вас разочаровать. Игорь Данилович не подарит вам ни копейки. У него особые принципы по этому поводу.
– Дело не в деньгах, ты просто молод и максимален. Если мы вместе, то значит нам комфортно.
– Тогда совет да любовь, на свадьбу не приглашайте, не приеду, – встаю с места и намеренно задеваю ногой стеклянный стол. Удаляюсь с фанфарами под звон падающих фарфоровых чашек.
– Он меня до инфаркта доведёт, – сокрушается отец. А его новая баба что-то тихо ему нашёптывает. Не нравится она мне. Там либо договор ради выборов, либо в нашей новой мамаше много алчности и жажды наживы.
Подхожу к своей тачке, облокачиваюсь на нее, прикуриваю сигарету, глубоко затягиваясь. Гоша отчитывает охрану, жду, когда закончит. Отцовский прихвостень идет ко мне и тянет руку. Здороваюсь, намерено крепко пожимая его ладонь. Морщится.
– Бросал бы курить, Максимка, пока молодой, – качает он головой.