Сумасшедший уик-энд
Шрифт:
— Только не в моей, — коротко бросил Гарри.
— Нашел чем хвастать. — Алек забрал со стола приглашение. — Бонд ведь обычно работает в паре с женщиной, верно?
Гарри ткнул пальцем в очередную клавишу. Одну таблицу на экране сменила другая.
— Верно, — пробегая глазами строчки, подтвердил он. — С брюнеткой. На нее у нас практически ничего нет. Последний раз он появился в Нэшвилле три месяца назад.
— А что, если она меня соблазнит? — с надеждой протянул Алек. — Не забыть бы надеть очки. Поразительно — стоит мне надеть очки, как все подряд пытаются мне что-нибудь продать.
Гарри презрительно фыркнул, и Алек прекрасно понял намек:
«Отличные были денечки», — с некоторым сожалением подумал он. Работал сколько считал нужным, выкладываясь на поимке проходимцев, которые наживались на доверчивых старушках. Но потом он приобрел такую известность, что вряд ли уговорил бы какого-нибудь мошенника продать ему даже пачку жевательной резинки, уж не говоря о несуществующей недвижимости.
Вот тогда-то Гарри и убедил его заняться своим любимым детищем — базой данных на всех мошенников в стране. Работа важная, что и говорить, и Алек отдавал ей все силы, но все же ему недоставало острого ощущения охоты. Он терял сноровку, сидя за компьютером, раньше назначенного природой времени превращаясь во второго Гарри Чейза. Ему просто необходимо расправить крылья, проверить себя в схватке с очередным хитроумным преступником… хотя бы еще разок, последний — перед тем как вернуться к компьютеру и занять свое место вечного наследника Гарри. Точно. Вечного наследника. Потому что Гарри до конца своих дней не покинет этого кресла. Алек повертел эту мысль так и эдак, удивляясь, что она вообще пришла ему в голову. Гарри он любил. Более того, он относился к нему с огромным уважением и был ему безмерно благодарен. Гарри для него чертовски много сделал. Представил его в нужное время нужным людям, подключил к своему проекту. Помощь и поддержка Гарри была для Алека настоящим подарком.
И все же Алек скучал по собственному делу.
Наверное, здесь и крылась причина его сожаления о прошлом. Он ни капельки не скучал по бесконечным гостиничным номерам, отвратительной еде, сомнительным знакомым, собственной и чужой лжи. Но в те дни он сам разрабатывал план, сам воплощал его в жизнь, сам принимал ответственные решения. И вот этого всего ему очень не хватало в работе с Гарри.
Что ж, очень может быть, что Бонд все-таки объявится в Ривербенде, а значит, хотя бы ненадолго, но прошлое вернется. Алека охватило предвкушение схватки. Ну а если окажется, что тот самый извращенный и преступный ум вдобавок принадлежит женщине, да еще хорошенькой и беспринципной… тем лучше. В последнее время он что-то слишком много работал и слишком редко развлекался.
— Мне нужен отпуск, Гарри, — заявил Алек, и Гарри в ответ снова фыркнул, не отводя глаз от монитора.
— Размечтался, — ответил он. — Поезжай нянчить тетушку. Но не забудь позвонить мне, если объявится Бонд. Нужно будет сразу занести этот факт в компьютер. И дай мне знать, работает ли он с той женщиной. И разузнай ее имя. Нам нужны все данные.
— Она брюнетка, — произнес в пространство Алек. — Не стал бы возражать, чтобы меня соблазнила брюнетка. — Он опустил глаза на факс в своей руке. — Три незабываемые ночи… Я бы ими воспользовался на полную катушку. Ч-черт, да что там три, согласен на одну незабываемую ночь!
Гарри в очередной раз фыркнул, но Алек проигнорировал сарказм босса и вернулся к своим мечтам о том, как через каких-нибудь три рабочие недели он упадет в объятия прелестной темноволосой аферистки.
Две недели спустя и за два штата от офиса Алека Денни Бэнкс смахнула темные кудри со лба и впилась взглядом в своего редактора.
— Речь идет всего лишь о трех днях, Тейлор, — повторила она, когда он насупил брови, глядя на открытку с замысловатой вязью «Четыре потрясающих дня!». — Это же мои выходные. Я прошу всего лишь один лишний день — пятницу.
— А если что-нибудь случится в пятницу? Что тогда? — Пронырливые черные глазки Тейлора укололи Денни.
— Например? Непредвиденная свадьба? — Денни изо всех сил старалась сохранить спокойный тон. — Я пишу статьи для женской странички. Там не бывает из ряда вон выходящих новостей.
— Всякое бывает, — напыщенно провозгласил Тейлор, но Денни поняла, что под этим заявлением решительно ничего не кроется.
«Потому что я так сказал» в исполнении Тейлора — только и всего. Абсолютная безмозглость Тейлора, как правило, не раздражала Денни. Более того, это была одна из причин, почему она работала с ним целых двенадцать лет. Денни изучила Тейлора, Денни знала Тейлора как свои пять пальцев — и потому она оставалась с ним.
Но сегодня эта его ужасная предсказуемость выводила ее из себя, и в ее голосе зазвучали нотки более резкие, чем обычно.
— В следующую пятницу я лечу в Ривербенд, Тейлор. Ты прекрасно обойдешься без меня.
— Ладно, Бэнкс, — прорычал он. — Но если что — нибудь случится… предупреждаю, ты вихрем летишь обратно.
— Само собой, — отрезала Денни и выскочила из кабинета, злясь на себя и на весь мир.
Она плюхнулась в кресло за своим рабочим столом, откинулась на спинку. Через миг вся ее злость улетучилась, и Денни сверкнула улыбкой при виде женщины, появившейся на пороге кабинета. Пей-шенс Холлигер, медноволосая и аристократичная, сегодня была явно настроена на миролюбивую волну.
— Прости меня. — Пейшенс бросила сумочку на стол Денни. — Я вчера тебе такого наговорила. Я не должна была. Это не моего ума дело.
— А я рада, что ты это сделала. — Денни набрала побольше воздуха. — Я всю ночь думала о твоих словах и решила, что ты права. Здесь я превращаюсь в комнатное растение.
— Послушай, я права насчет своей жизни. — Пейшенс тоже опустилась в кресло. — Я бы ни за что не смогла встречаться с подобными нудными типами, которыми ты вертишь, как хочешь…
— Я знаю, — сказала Денни.
— …или, например, писать об одном и том же каждый божий день, даже если лучше тебя об этом никто в целом свете не напишет…
— Знаю, — сказала Денни.
— …или, скажем, работать на Тейлора в течение двенадцати лет. Как ты это выдержала — ума не приложу…
— Пейшенс, я знаю, — сказала Денни. — Мы все это вчера вечером обсудили.
— …но я — не ты, и твоя жизнь — это твоя жизнь. Так какое я имею право судить? — закончила Пейшенс. — Кто я вообще такая, чтобы судить?
— Лучшая подруга всех времен и народов, — отозвалась Денни. — Кому же еще судить, как не тебе?