Сумасшедший
Шрифт:
– А теперь разотрите порошок на ладони!
Порошок с ладони исчез, зато появилась крупная капля какой-то жидкости.
– Можете взять ее на язык. Вы убедитесь, что она не отличается от обыкновенной пресной воды.
– Я не люблю воды, пью только вино.
– Ничего умнее в эту минуту я не мог придумать: почему-то я боялся, что меня могут угостить ядом.
Грижо иронически усмехнулся:
– Хорошо, я сейчас докажу вам, что это вода.
Он зажег спичку и подогрел пробирку на пламени. Ее содержимое потемнело, вроде бы уплотнилось, потом превратилось в прозрачную жидкость.
–
Да, несомненно, это была вода. Ее поистине чудесное появление в пробирке напомнило мне о фокуснике, извлекавшем миски с водой из-под полы старомодного сюртука. Я был почти уверен, что тут кроется какой-то подвох, что мой непрошеный гость попросту дурачит меня. Мысль об этом привела меня в бешенство.
– Самая обыкновенная вода, говорите вы?
– насмешливо обрушился я на него.
– Самая обыкновенная вода в ворошке? Замечательное изобретение, за которое вы собираетесь получить десятки и сотни миллионов франков! А кто будет ее покупать, если достаточно отвернуть кран, чтобы получить ее бесплатно, в любом количестве, уже готовую к употреблению? Ваша идея наивна, чтобы не сказать бессмысленна, нежизненна, даже если ее удастся практически осуществит!.. в чем я, впрочем, тоже сомневаюсь...
Я не щадил Грижо, доказывая с помощью законов логики всю абсурдность его изобретения. Не могу не пожалеть, что эта импровизированная речь не была записана: в ней было множество метких словечек и остроумных определений, которые восхитили бы даже самых придирчивых литературных критиков. Разумеется, только знатоки могли бы полностью оценить весь мощный заряд ума, заключенный в этой отповеди. Но на Грижо она не произвела большого впечатления. Он сидел спокойно, даже беспечно, положив ногу на ногу. Когда я приостановился чтобы перевести дыхание, он произнес:
– Я и не предполагал, что у вас, такого умного человека, настолько ограниченное воображение. Вода легкодоступна, говорите? Ну так что же? Согласитесь, что не только в Сахаре, но и на европейском материке воздух гораздо доступнее воды, а ведь сейчас десятки огромных заводов выпускают сжатый воздух и жидкий кислород. Но я утверждаю, что у порошковой воды гораздо больше преимуществ. Если она поступит на рынок, это будет настоящий переворот. Я сам еще не вполне осознал перспективы использования этого изобретения, но я уверен, и впоследствии вы вспомните мои слова, что наш век откроет перед людьми новую эпоху: эпоху воды в порошке!
– Но как же вы представляете себе применение этого изобретения? Признаюсь, я...
Я не успел договорить. Грижо встал и начал расхаживать по комнате, скрестив руки на груди, как Наполеон.
– Как я это себе представляю? Смешно спрашивать об этом! У вас есть свободные сутки, чтобы выслушать мой ответ? Да, да, не улыбайтесь: чтобы ответить вам, мне пришлось бы перебрать все отрасли человеческой деятельности. О чем я должен говорить? О промышленности? Мое изобретение позволит сооружать заводы в местностях, богатых минеральным сырьем, но бедных водой; сейчас ее доставляют туда в дорогостоящих цистернах, а будут посылать просто в бумажных мешках. Торговля? Совершенно исчезнут стеклянные, керамические и металлические сосуды для всяких жидкостей. Жидкости будут продаваться в виде порошков, содержащих сухую воду. Медицина? Исчезнут, наконец, раз и навсегда капли и микстуры, которые так неудобно дозировать и принимать: эти лекарства будут выпускаться в виде порошков. Искусство? Здесь открываются новые чудесные перспективы в отношении сухих акварельных красок. Да, впрочем, что тут много говорить? Тысячи, десятки тысяч способов использования сухой воды в обыденной жизни приведут к полному перевороту во всех взглядах и склонностях человека, и пользоваться водой в жидком состоянии будет так же смешно, как пользоваться лучиной. В космические полеты воду будут брать только в виде порошка...
Сначала я еще следил за ходом рассуждений Грижо, но потом перестал. Он говорил без запинки и был возбужден, словно произносил превосходно заученную речь или замечательно импровизировал. Что бы там ни было, а этот человек знал толк в рекламе! Пытаясь собрать все услышанное за этот вечер в одно логическое целое, я прервал его:
– Простите, но не можете ли вы объяснить мне подробнее сущность своего изобретения? Насколько я понял, вы добавляете к воде что-то, что повышает температуру ее таяния?
Грижо остановился на полуслове:
– Но это-то я и держу в тайне. Я не считаю, что даже патент является гарантией, но кое-что все же могу сказать, Вы когда-нибудь видели капсулы с касторкой?
– Конечно!
– Так вот, порошковая вода напоминает именно такие капсулы, только масштабы здесь другие. Микроскопическая водяная капелька заключена в оболочку толщиной не более нескольких микронов. Разумеется, химический состав оболочки, соотношение между ее толщиной и диаметром капельки и вся технология изготовления порошковой воды остаются пока моей тайной. Я открою их, то есть дам патентную заявку, только когда буду располагать достаточными средствами, чтобы развернуть производство. Вот почему я обратился к вам.
– Но отчего же вы тогда не обратитесь к финансистам, к промышленникам?
– вскричал я.
– Тогда у вас было бы все: деньги, лаборатории, помощники...
– К промышленникам?
– презрительно повторил Грижо.
– Не посылайте овцу к волкам! Неужели вы думаете, что они возьмутся осуществить мою идею только ради моего удовольствия? Или ради счастья человечества? Не будьте наивным: все они думают только о том, чтобы набить себе карманы. Они обокрадут меня!
– закричал он.
– Отнимут у меня все - и деньги, и славу, а потом вышвырнут как ненужную тряпку!
Он оперся о стол, наклонился ко мне и возбужденно зашептал:
– Именно поэтому я и обратился к вам. Вы ни в чем не разбираетесь - ни в технике, ни в делах; вы не сможете обмануть меня, даже если бы и захотели. Мне не нужно от вас никакой помощи, только ваши деньги...
– Я не могу так сразу ответить на ваше предложение. Я должен подумать, посоветоваться кое с кем. Не говоря уже о сумме, которую вы просите, участие в таком деле...
– Понимаю. Вы мне не доверяете.
– Вопрос о личном доверии тут ни при чем. Ваше предложение настолько серьезно, что спешить с решением нельзя. Да я и не думаю, что нужно спешить: неделя-другая не может иметь в таком деле никакого значения.