Сумеречная роза
Шрифт:
Сэр Николас тут же отреагировал:
– Вы не будете принимать ванну так скоро после болезни, миледи, даже не думайте.
– Я хочу не столько вымыться сама, сколько вымыть волосы, – резко ответила девушка. – Их состояние причиняет боль моей голове и оскорбляет обоняние.
– Вымоете, как только минует опасность, – пообещал он, – но не раньше. А сейчас вам лучше всего поспать.
Но, даже несмотря на то что он снова играл на лютне и пел для нее, она не хотела спать. Она чувствовала себя неуютно, неловко, все угнетало ее, и она не хотела прилагать усилий, чтобы казаться другой.
– Почему вы позволяете Хью называть вас просто Ник? – вдруг спросила она.
– Он мой заместитель, – ответил Мерион. – Его семья давно служит моей, совсем как семья мистрис Хокинс служит вашей. В ту ночь он командовал охраной замка, – добавил он другим тоном. – Он бы очень хотел знать, как вы пробрались внутрь, впрочем, и я тоже.
– Я не скажу вам, – проговорила она и быстро добавила: – Он же находился здесь, в лагере, когда… когда мы вернулись. Джонет сказала…
– Он как раз пришел ко мне с докладом. Вы едва разминулись с ним, когда поднимались на холм.
Она молчала, и, к ее облегчению, он не настаивал на ее рассказе, как она попала в замок. Когда Джонет принесла чистую постель, Элис не позволила ей заменить меха и одеяла, настояв, что уже через час новые будут пахнуть так же, как и старые. Даже сэр Николас не мог с ней не согласиться и вскоре ушел, снова посоветовав ей уснуть.
К следующему дню Элис заметно окрепла и решила во что бы то ни стало вымыться. Когда Джонет отказалась помогать ей, пока сэр Николас не даст разрешения, она стала упрашивать Джонет.
– Сейчас очень тепло, – говорила она. – Дождь прекратился, и выглянуло солнце, я не удивлюсь, что солдаты начнут жаловаться на жару. Нет никаких веских причин, чтобы я не могла принять ванну и вымыть голову.
– Есть одна очень веская причина, – мягко произнес сэр Николас, поднимая полог и входя в палатку.
Элис сердито взглянула на него.
– Полагаю, вы имеете в виду ваш запрет.
– Отличная причина, не правда ли?
– Я не согласна, сэр. Я не привыкла, чтобы валлиец все время указывал мне, что делать. Честно говоря, я вообще не привыкла к деспотичным приказам.
– А-а, но вы кое-что забыли, mi Saesnes-bach, – напомнил он. – Если бы вы уже не рассказали мне о леди Драфилд, я мог бы и поверить вам, но сейчас…
– Что значат ваши слова? – спросила Элис. – Я помню, что первая часть означает англичанку, но что значит «bach»?
– Только то, что вы маленькая, – ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Вам стоит это помнить, миледи.
В его голосе слышались такие нотки, от которых по спине у нее забегали мурашки, но она отважно встретила его взгляд.
– В Англии, – ответила она, – джентльмены не используют таких слов, когда говорят с дамами. Они обращаются к ним с подобающим уважением.
– Правда?
Она кивнула, преисполненная решимости не отводить взгляда.
Он пожал плечами и отвернулся.
– Вполне возможно, тем не менее вы не будете игнорировать мои приказы и не заставите вашу служанку делать то, что запрещено. – Он бросил взгляд на Джонет, которая сидела опустив голову и даже не пыталась взглянуть на него. – Я пришел сказать вам, что буду отсутствовать в лагере несколько часов, – продолжал он. – Я еду с отрядом в Конисбро, чтобы проверить, не появилась ли и там болезнь.
– Сколько людей вы забираете? – быстро спросила Элис.
– Всего полдюжины, – ответил он. – Вы будете здесь в безопасности.
– Я ничего не боюсь на своей земле, – возразила она, – но вам понадобится больше шести человек, чтобы спокойно добраться до Конисбро.
– Замок уже в наших руках, – заключил он, – так же как и Барнард-Касл, Миддлхэм, Беверли, Понтерфракт и почти все сколько-нибудь значимые объекты. Если мне понадобятся еще люди, они прибудут очень быстро, тем более что у бунтовщиков здесь не оставалось времени собраться с силами. Вы не избавитесь от меня так легко, мадам. Ведите себя хорошо. – Он снова взглянул на Джонет. – Вы хорошо чувствуете себя, мистрис Хокинс? Вы очень бледны.
Она выпрямилась.
– Я совершенно здорова, сэр.
Элис удалось выдавить улыбку.
– Ее беспокоит, как бы вы не оставили здесь за главного того громилу, чтобы досаждать ей, сэр. Он ходит за ней по пятам, как будто не верит, что она может сама за собой присмотреть, но ей не хочется жаловаться вам.
– Хью остается, – уведомил он. – Если я уезжаю, мне нужно, чтобы он находился здесь.
– Я подумала, что раз вы берете всего шестерых, то захотите взять его с собой. Он такой огромный, что легко сойдет за вторую половину дюжины.
Сэр Николас улыбнулся, но покачал головой и, бросив еще один подозрительный взгляд на Джонет, вышел.
Элис вздохнула.
– Надеюсь, Джонет, ты не откажешься хотя бы принести мне мокрую тряпку, чтобы освежить лоб. Клянусь, я не смогу отвечать за себя, если мне не позволят даже такой малости.
– Я принесу, миледи, и пошлю за теплой водой, чтобы вы могли умыться. Костры все еще горят, и молодой Йен будет рад помочь нам.
Йен с готовностью принес воды и, похоже, не торопился уходить, пока Элис не спросила, как его спина. Покраснев, он заверил, что все зажило, но не позволил Джонет осмотреть спину. Элис не могла вытерпеть такого.
– Сними куртку и рубашку, Йен, и дай мистрис Хокинс посмотреть, иначе я пожалуюсь сэру Николасу на твое упрямство, – приказала она.
Парень поморщился, но подчинился без дальнейших возражений. Не жаловался он и когда Джонет достала мазь. Втирая бальзам в его кожу, она известила Элис:
– Он не позволил мне посмотреть ни вчера, ни сегодня утром, хотя смазывать нужно каждый день, но я бы не хотела жаловаться на него сэру Николасу.
– Что ж, а я не буду так щепетильна, – твердо заверила Элис. – Ты слышишь меня, Йен?