Сумеречный охотник. Вход в Реальность
Шрифт:
– Теперь Деймос расстроится, – захихикал Темка. – Он сам нам хотел про победу над Хаосом рассказать. А тут Ник влез.
– Деймосу Савельевичу я объясню, как все вышло. В конце концов, это моя вина, – нахмурилась Индра. – На сегодня достаточно. Можете быть свободными.
Вся команда поспешила в столовую.
– Единственная нормальная из всех, – радостно заявил Темка в коридоре. – Вот уж не ожидал.
– Почему она нас так быстро отпустила, звонка-то еще не было, – удивился Ник.
– Покушать, – сказал Жорик.
– Опять ты за свое, есть кое-что
– Точно, – кивнул Ник. – И потом, зачем Совету Охотников этот отчет? Почему они о Скипетре вспомнили?
– Я не знаю, – пожал плечами Жорик.
– И я тоже, – согласился Темка. – Вопросы-то эти, как их там? А, во, риторические, на них отвечать и не нужно.
– Нужно! – сказал Ник. – Жаль, что я раньше этого не сообразил.
Глава 21
Скипетр Эсхатола
Лжет он! Я обманул его не три, а десять раз!
Жорик наотрез отказался идти к деду Гордею, испуганно пробормотав, что стесняется беспокоить такого мудрого мага. Темка заявил, что не стесняется вообще никого, и в воскресенье вместе с Ником спустился в Холл. Тетя Степанида, как всегда в выходные, пила чай, развалившись в кресле. Тюфяк устроился тут же на столике и спокойно поедал из вазочки ватрушки. Когда друзья вошли, тетя Степанида вытерла пальцы кружевной салфеткой и заглянула в список.
– Ты, Ник, ступай себе. А вот ты погоди маленько, – тетя Степанида кивнула Темке. – Не велено тебя с базы выпускать.
– Это еще почему? – возмутился Темка. – Я же вроде того, нормально себя вел.
– Да кто ж спорит-то? – вздохнула тетя Степанида и пододвинула к хамеликоту еще одну ватрушку, которую тот лениво проглотил целиком. – С утра Деймос Савельевич к нам пожаловал и велел тебя к нему отправить. Дело у него, стало быть, какое-то важное.
– Чего это он? – испугался Темка и тихо шепнул Нику: – Может, он про шабаш сообразил?
– Тогда бы нас троих вызвали, – тоже шепотом ответил Ник.
Темка вопросительно посмотрел на тетю Степаниду, но та, причмокивая, доела ватрушку и потянулась за чаем.
– Давай я с тобой пойду, – предложил Ник.
– Э-э, ты не очень-то спеши, – тетя Степанида отпила из лиловой чашки и продолжила: – Деймос Савельевич велел, чтобы Артемка один к нему заявился.
– Ступай к своему деду, – расстроился Темка. – Только ничего там не перепутай. Обо всем расспроси. И про Игната, и вообще.
– Хорошо.
– И про это… ну, как там, ну про знак с Искривлением, – поспешно добавил Темка. – И про шаб… Ну ты меня понял!
– Понял, – Ник толкнул дверь, находившуюся в самом углу, и вышел в Реальный мир возле памятника Чайковскому.
Балансируя на обледеневшей дороге, Ник поспешил в свой двор, надеясь, что дед Гордей придет на выручку, как не раз бывало в те времена, когда он, одинокий и несчастный, слонялся по двору.
Но, к огромному изумлению Ника, дверь ему открыл Филипп, напутствовавший их перед Этапом Препятствий. Одет он был в серые потертые джинсы и ослепительно-белую шелковую рубашку. Он посмотрел на Ника и слегка наклонил голову:
– Проходи.
Ник вошел в гостиную и застыл от изумления: казалось, кто-то, взяв вещи из Хранилища, разбросал их тут, а сверху накидал исписанные листы бумаги. Но кавардаком все это выглядело лишь на первый взгляд: присмотревшись, Ник понял, что вещи лежали в определенном порядке.
– Дед Гордей дома? – спросил он. – Мне очень надо с ним поговорить.
– Нет, – Филипп точно выверенными шагами дошел до кресла, не задев ничего из разложенного на полу. – Он скоро будет.
– Вы его друг? – спросил Ник, понимая, что идти сюда было глупо. Почему он не подумал, что у деда Гордея могут быть свои важные дела?
– Да, друг, – Филипп улыбнулся одними уголками губ. – Я вспомнил. Это ты первым решился пройти через стену тумана, чтобы попасть на Этап Препятствий. Смелый поступок.
– Спасибо, – слегка растерялся Ник, продолжая топтаться у двери. – Я, наверное, пойду.
– Решай сам, – Филипп присел на подлокотник кресла, заваленного свитками, и взял один из них. – Если у тебя важное дело, можешь подождать.
– Важное, – решил Ник. Обойдя покрытый ржавчиной меч и стрелы с серебряными наконечниками, он переступил через раскрытую шкатулку со светящимся порошком и, наконец, добрался до дивана. На нем громоздились распечатанные на принтере листы бумаги вперемешку со старинными манускриптами. Ник уже хотел присесть на самый уголок, оказавшийся свободным, когда вдруг заметил манускрипт. На нем была схематично нарисована та трость, которую он вынес из музея.
– Это Скипетр Эсхатола, – сказал Филипп, перехватив взгляд Ника. – Древнее и необычайно сильное оружие.
Даже рисунок передавал всю мощь и очарование этого оружия. Ник вспомнил, как держал эту трость – нет, Скипетр Эсхатола, в руках. Это было в тот день, когда Ник вынес его из музея.
Страшное подозрение появилось у Ника.
– Но ведь судьи должны были сторожить его? – Ник почувствовал, как у него по коже побежали мурашки.
– Должны были, но их смогли обмануть, и Скипетр Эсхатола похищен, – резко сказал Филипп. – Его пропажу держали в тайне, но многим все равно стало о ней известно.
Он помог выкрасть Скипетр Эсхатола! Ник в ужасе молчал, не замечая, что Филипп внимательно смотрит на него, отложив свиток.
– Была кража… – прошептал Ник и умолк, ощущая свою вину. Если обнаружится, что он участвовал в этой краже, то его будут судить и засадят в подземелье – кажется, так маги расправляются с преступниками. А он даже не сможет ничего сказать, потому что понятия не имеет, кто тот господин, и зачем ему понадобился Скипетр.
– Ты сильно напуган, – заметил Филипп, не сводивший глаз с побледневшего Ника. – Стало быть, тебе известно, какие ужасные последствия нас ожидают?