Сумеречный стрелок 8
Шрифт:
— Так её же судят вроде.
— Нет, уже оправдали… — Катя начала забрасывать меня вопросами, но я вновь её перебил. — Сестренка, послушай. Я потом всё расскажу. Времени мало, и Софья в опасности. Освобожу её и накажу Борю, а потом разберусь с Зильберманом. В общем, есть важное поручение к тебе.
— Да, слушаю, — ответила Катя.
— Скажи, Уткин оставлял свои данные Софье? Или, может, у неё есть на него что-то? Вспомни, пожалуйста. Мне нужен дом или квартира, в которой он проживает.
— Уткин? Ты хочешь?!..
— Просто зайди в кабинет Софьи. Поищи данные по Уткину. Может, очередной компромат на него или что-то в этом роде. Мне нужен только адрес.
— Хорошо, сейчас… Я перезвоню, — сестра отключилась.
После разговора с сестрой я понял, что уже обед. Но аппетита не было от слова совсем. Я взвинчен до предела, и причина — Борис. Пока не разберусь с ним, не успокоюсь.
Понятно, что надо действовать быстро, и если получится, на опережение. Эффект неожиданности нельзя сбрасывать со счетов. Иначе будет сложнее освободить Софью. Притом, мало ли, что у него в башке творится после Эпицентра.
Наконец, Катя перезвонила.
— Да! Есть адрес! — радостно крикнула сестра в трубку, да так, что я чуть не оглох. — Но непонятно, он живет сейчас там же или уже переехал.
— Диктуй.
— Ямщицкая сорок семь, квартира два, — ответила сестра.
— Спасибо тебе. Перезвоню, как будем ехать домой, — уверенным тоном бросил я.
Катя ещё что-то хотела сказать, но я отключился. Назвал адрес таксисту.
— А, это мы знаем, — кивнул тот, вдавливая педаль газа в пол.
Доехали мы быстро. То ли я уже привык к большим расстояниям столицы, то ли действительно таксист умело сократил маршрут. Но через десять минут мы подъехали к жилому трёхэтажному дому с табличкой «ЯМЩИЦКАЯ 47 А».
— За этим домом будет ваш, — ответил таксист, заворачивая во двор между двумя домами.
— Подожди здесь, — обратился я к водителю.
— За простой надо платить, — улыбнулся он и охнул, увидев у меня в руке две сторублевые купюры.
— Этого хватит?
— А то. На полдня, — засмеялся он.
Мы с Жориком вышли, когда в небе загрохотало. Собирался дождь, и прохладный влажный ветер был тому подтверждением.
— Первый подъезд, — указал Жорик на одну из трёх дверей, оббитой железом и мы направились в её сторону.
Начался дождь, и крупные капли забарабанили по земле, оставляя в пыли мокрые кляксы. Я обратил внимание на небольшой козырек над лавкой, которая стояла у стены дома. Там мы и побеседуем.
Когда мы остановились возле двери с табликой «2», Жорик нажал на круглую таблетку звонка.
— Ну какого черта, Михалыч?! — раздалось за дверью и я услышал звук отпираемого замка. — Я же сказал — больше не займу тебе! Ты просто…
Уткин не договорил, отворив дверь. Так и замер в домашней пижаме на пороге, выпучив красные от недосыпа глаза.
— Ну, привет, дружок, — поздоровался я с ним. — Выходи на улицу по-хорошему.
— Иван, ты думаешь, будто я предал… Или что-то вроде того, — начал лепетать начальник следственного отдела.
Конечно, его состояние мне понятно. Я готов был убить продажную шкуру на месте, и он прекрасно прочел это в моем взгляде.
— Я ничего не думаю. Выходи, — резко добавил я. — Иначе будет хуже, ты знаешь.
— Ну ладно. Сейчас, — он, не запирая дверь, накинул плащ, закрыл голову капюшоном и вышел в дождь.
— Пошли под тот навес, — я махнул рукой в сторону козырька.
— Граф, это какое-то недоразумение… — вновь забормотал на ходу Уткин. Я чувствовал его страх даже на расстоянии. И ещё, конечно, он думал, как выкрутиться. Но со мной такой фокус не выйдет.
— Недоразумение как раз ты, — резко ответил я, когда мы устраивались на широкую скамью. Капли дождя лупили по металлическому тенту, и приходилось разговаривать чуть громче.
— Послушай, этот Боря…
— За какую сумму он тебя купил? Только честно, — спросил я у начальника следственного отдела.
— Сто тыщ аванс, — тихо ответил Уткин, но слух у меня достаточно острый, чтобы услышать его.
— Общая сумма какая?! — гаркнул я.
— Полтора миллиона, — ответил Федя и тут же попытался оправдаться. — Но я не соглашался, упирался до последнего. Говорил этому идиоту, что нельзя так. Неправильно…
— Ты то? — я не выдержал и достал из пространственного кармана Пал Палыча. — Не захочешь говорить нормально со мной — побеседуешь с ним. У тебя очень быстро в груди появится большая дыра. Сердце исчезнет сразу, когда раскаленный шар пролетит насквозь. Оно просто превратится в пепел. Ты даже успеешь пощупать рукой свою рану до того, как сдохнешь.
— Хорошо, — Уткин заиграл желваками, кинул в уголок рта сигарету и дрожащими руками зачиркал роликом на зажигательном устройстве. Никак не получалось.
Пал Палыч сверкнул глазами. Мне даже показалось, что он улыбнулся. Кончик сигареты воспламенился, и Уткин, вскрикнув, отбросил его в сторону.
— Курить вредно для здоровья, — прокомментировал я поступок своего питомца. — Так что? Ты же хотел мне что-то рассказать? Верно?
— Да, — побледнел Уткин. — В общем, я согласился на такую сумму, потому что у меня куча долгов. Два больших кредита. Также у меня есть своя большая цель — купить дом. Большой дом, трехэтажный, с прислугой.
— И ради этого ты решил встать на сторону моего врага? — я хотел ему врезать. Даже представил, как мой кулак ломает его нос. Затем я хватаю его за горло…
— Я всего лишь согласился помочь. Поднять старое дело, — помрачнел Уткин, кутаясь в плащ. — Притом нашлись свидетели.
— Точнее вы придумали свидетелей. Правильно формулируй, — подчеркнул я.
— Ты слишком резко всё воспринимаешь. Я ведь не желаю тебе зла.
— Ты продался, — процедил я. — Этого достаточно, чтобы стать и моим врагом.