Сумеречный судья
Шрифт:
Франсуаз резко остановилась.
— Он здесь, — прошептала она. — Я чувствую его.
Мимо нас быстро проходили врачи.
— Вы слушаете меня, мистер Каннинг?
— Сейчас ему очень плохо. Он уже старенький… Он не может сам позаботиться о себе. И потому мы с тобой должны ему помочь — ты и я. Ты слышишь, маленький?
Ребенок начинает толкаться сильнее.
—
Девушка резко развернулась и побежала вдоль по коридору, к столику регистратуры.
— К вам поступал человек по имени Уолдо Каннинг?
Врач открывает дверь палаты.
— Здравствуйте, — приветливо говорит он.
Мэделайн Ти'Айлинэль поднимает на него доверчивые глаза.
Ребенок бьется и мечется под изрезанными стенками ее живота.
— Меня прислал Уолдо, — говорит врач.
Он произносит слова медленно, внятно, как маленький ребенок.
— Наш старый Уолдо. Он нуждается в нас, Мэделайн.
Женщина пытается встать, но белые полоски сковывают ее, не давая пошевелиться.
— Я знаю.
Врач опускается на колени перед кроватью и начинается расстегивать ремни.
— Ах он старый ублюдок.
— Что вы сказали?
Сестра останавливается, удивленно глядя на Франсуаз.
— Мистер Каннинг лежит в этой палате? — спрашиваю я.
— Да, доктор Лотар должен быть сейчас с ним. Доктор Лотар! Странно. Где он может быть?
Врач поднимается, Мэделайн смотрит на него. Босые ноги с некрасивыми пальцами опускаются на гладкую поверхность пола. Руки касаются живота. На белоснежной поверхности больничной рубашки проступают маленькие капельки крови.
— Я все приготовил, Мэделайн, — говорит доктор Лотар.
Она быстро кивает.
В его руке блестит скальпель.
— Уолдо Каннинг?
Франсуаз стремительно проходит по палате, от одной койки к другой.
— Остановитесь, остановитесь немедленно, сюда нельзя…
Это сестра.
Люди лежат на кроватях — разные, не похожие друг на друга. Над некоторыми склонились врачи.
Уолдо Каннинга среди них нет.
— Сестра, почему моей жене поменяли доктора?
Филлип Ти'Айлинэль останавливает высокую женщину с соломенными волосами.
— Вы ошибаетесь, лорд Ти'Айлинэль… Ваш врач остался прежним. Он лечит Мэделайн уже давно…
— Но я видел, как в палату вошел другой доктор.
Сестра уже идет по коридору.
— Что происходит?
Филлип подходит к палате, распахивает дверь.
— О Боже!
Франсуаз стоит, подняв голову и полузакрыв глаза. Ее руки разведены ладонями вверх.
— Уолдо Каннинг… — медленно говорит она. — Уолдо Каннинг, я найду тебя.
— Что вы делаете?
Темнокожий доктор склонился над его женой.
Филлип Ти'Айлинэль делает шаг вперед.
Врач поворачивается, в руке кровавится острое лезвие скальпеля. Мэделайн сидит, наклонив плечи, и обеими руками приподнимает подол рубашки.
— Какого черта…
Филлип бросается вперед, но вдруг чьи-то сильные руки железными тисками обхватывают его сзади.
— Ты не сделаешь этого, Фил.
Родерик Калленти произносит слова медленно, внятно выговаривая их.
— Мы не можем бросить старого Уолдо.
— Это служебный лифт, постойте… Эй!
Я отталкиваю в сторону санитарку, металлические инструменты громко звенят под ногами.
Лифт устремляется вверх.
Иди ко мне, мой малыш.
Я заберу твою жизнь — а вместе с ней и все твои страхи.
— Эта женщина сумасшедшая, выведите ее…
Франсуаз поворачивается, открывает глаза.
Люди поднимаются с коек, медленно входят из коридора, обступают демонессу.
В руках у каждого остро сверкает лезвие скальпеля.
— Мы не можем оставить нашего Уолдо, — объясняет сестра.
Филлип Ти'Айлинэль бился всем телом, пытаясь вырваться из железных тисков Родерика.
— Пойми, Фил, так будет лучше для всех, — мягко произнесла Мэделайн.
— Ах вы подонки… — прокричал Филлип. — Кто-нибудь, да помогите же мне.
— Сейчас мы продолжим, Мэделайн, — сказал доктор Лотар, снова опускаясь перед женщиной.
Его умелые пальцы врача коснулись ее живота.
— Ты ведь все понимаешь, малыш, — произнес он.
Я распахнул двери и с силой ударил Родерика по голове рукояткой пистолета. Тот упал, увлекая за собой Филлипа. Я подбежал к темнокожему доктору и, размахнувшись, пнул ногой в лицо, заставив повалиться на пол. Лезвие скальпеля выпало из его рук.
Мэделайн испуганно смотрела на меня.
Они хотели навредить ему.
Уолдо Каннинга забавляли слабые, беспомощные попытки людей внести сумятицу в его спокойную жизнь. Он знал, что год за годом будет обретать новых сорванцови слышать детские наивные голоса в своей маленькой каморке в полуподвале.
И никто не мог этому помешать.
Франсуаз шагнула назад, и острое лезвие скальпеля коснулось ее спины.