Сумерки Америки
Шрифт:
Сергей Довлатов писал мне в письме 1986 года: «Воннегут с женой однажды минут двадцать убеждали меня, что Сталин и Рейган – одно» [19] .
В середине 1980-х Иосиф Бродский преподавал в одном из университетов штата Массачусетс. Как-то мы обсуждали с ним идейные веянья в академической среде, и я спросил:
– При твоём горячем антикоммунизме, при твоей открытости всему метафизическому и религиозному как они тебя терпят?
– Как клоуна, – ответил он.
19
Довлатов С. и Ефимов И. Эпистолярный роман (М.: Захаров, 2001). С. 378.
Советский пропагандистский
То, что мы застали в американских университетах 1980-х годов, было в значительной мере результатом настоящей студенческой революции, произведённой в 1960-х. Об этой революции написаны тысячи книг и статей, большинство – в тоне ностальгически-восторженном. Участники вспоминают, как они устраивали демонстрации протеста против расизма и войны во Вьетнаме, требовали изменения учебных программ, терроризировали профессоров и администрацию, нарушали все писаные и неписаные правила. Но раздаются и трезвые голоса, вспоминающие эти бунты с горечью и осуждением.
Профессор Эллан Блум в эти годы преподавал в Корнелльском университете. В своей книге «Закрытие американского разума» он писал: «Сейчас модно говорить, что перемены несли много положительного – большая открытость, меньше жёсткости, свобода от авторитетов… Однако что касается университетов, то для них всё это обернулось катастрофой… Отмена существовавших учебных программ не улучшала качества образования. Невозможно заменить что-то, не предлагая ничего взамен… Наркотики стали частью жизни; все ограничения в сексуальной жизни были отброшены; требования академической успеваемости ослаблены до предела. Все эти привилегии маскировались красивыми ярлыками: индивидуальная ответственность, духовный рост, приобретение жизненного опыта, самовыражение, раскрепощение. Никогда в истории людям не удавалось достичь такого совпадения морального и приятного» [20] .
20
Bloom, Allan. The Closing of American Mind (New York: Simon and Schuster, 1987), pp. 62, 64.
В эти же годы начали набирать силу идеи «мультикультурализма». Объявить какие-то творения или какие-то стадии цивилизации выше других означало впасть в грех элитизма. Вигвамы индейцев, кибитки кочевников, чукотские яранги, иглу эскимосов должны были рассматриваться в истории культуры с таким же почтением, как Парфенон, Колизей, собор Святого Марка, Ватикан. Тот же культ равенства, который насаждался в школах, являл себя с удвоенной силой в университетах.
С другой стороны, именно между университетами шла и идёт скрытая, но яростная борьба за то, чтобы подняться на несколько ступенек выше в ежегодно публикуемых списках общенационального ранжирования высших учебных заведений. Гарвард, Йель, Корнелл, Коламбия, Принстон, Стэнфорд и несколько других прочно удерживают свои позиции на вершине этой пирамиды. Остальные же постоянно прилагают усилия к улучшению своей репутации. Ибо каждый подъём на следующую ступеньку улучшает шансы на получение государственных грантов на всевозможные исследования и даёт возможность повышать плату, взимаемую со студентов.
Репутация университетского преподавателя в огромной степени зависит не от педагогических талантов, а от умения придумывать эффектные темы для научных исследований и добывать субсидирование для них. В СССР мы любили потешать себя анекдотами о темах научных диссертаций типа «Роль металлического стержня в ящике библиотечного каталога». Но и в Америке множество так называемых «научных исследований» не поднимаются над этим уровнем. Большие средства выделялись Национальным гуманитарным центром (National Endowment for Humanities) на изучение старинных арф в Уганде, охоты на енотов в Канаде или ловли рыбы руками в водах Амазонки [21] .
21
Sowell, Thomas. Barbarians Inside the Gate (Stanford: Hoover Institution Press, 1999), p. 229.
Охота за грантами отнимает так много времени и сил у профессоров со стажем, что они вынуждены передоверять преподавание аспирантам, а порой и старшекурсникам, которым для этой цели присваивается звание ассистентов. Те же, кто достиг заветного пожизненного теньюра, предпочитают преподавать не то, что требуется по изучаемому предмету, а продвигать свои любимые идеи. Кафедра истории может предложить студентам курс по истории кино, но не включить в программу историю европейских стран. Кафедра философии станет рекламировать курсы по феминизму, но «забудет» включить курс по «Логике» Аристотеля [22] .
22
Ibid., p. 216.
Высшее образование сделалось в такой мере вопросом престижа, что родители часто залезают в долги, чтобы дать возможность своему отпрыску получить заветный диплом. Многие молодые люди входят в самостоятельную жизнь уже обременённые долгом за образование. «Как я могу завести второго ребёнка, если я должна ежемесячно выплачивать 990 долларов за колледж?» – жалуется молодая мать. В 2008–2009 году средняя плата в частном колледже достигла 25 тысяч долларов в год [23] .
23
Derbyshire, John. We Are Doomed (New York: Crown Forum, 2009), p. 103.
В значительной мере стоимость обучения, так же как и в школах, растёт из-за раздувания административного аппарата. «Загляните на сайт любого американского колледжа, и вы увидите фотографии сотрудников с их краткими биографиями: помощник ректора по учебным программам, по международным отношениям, вице-президент по кадрам, по рабочим отношениям, директор общежития с тремя помощниками, вице-президент по равноправию при найме, консультант по мультикультурализму, советник по финансированию, и так далее до бесконечности» [24] .
24
Ibid., p. 104.
Под нажимом погони за престижем в университетские аудитории попадает множество молодых людей, абсолютно неспособных к усвоению абстрактных знаний. В группах, которым я преподавал в Хантер-Колледже (Нью-Йорк), примерно четверть студентов демонстрировали ту или иную меру одарённости. Половину составляли середняки, и ещё четверть являлась на занятия только для того, чтобы героически – и часто безуспешно – бороться со сном. Однако администрация, следуя догматам священного равенства, требовала, чтобы я вовлекал в дискуссию всех, даже тех, кто с трудом мог составить грамотную фразу. Сознаюсь, я всеми правдами и неправдами уворачивался от того, чтобы заставлять одарённых тратить время на пустой бубнёж неспособных. (Не потому ли моя преподавательская карьера продлилась недолго?)