Сумерки богов
Шрифт:
– Геакрн, тебе предстоит прорубить нам проход. Больше ждать нельзя, мой источник сообщает о скором прибытии группы ученых, которые будут монтировать тут планетарный интеллект, а это сильно затруднит безопасный доступ к чему бы то ни было.
Все с интересом посмотрели на Геакрна в ожидании его реакции. Геакрн упорно скрывал свои эмоции и молчал, но на самом деле ему казалось, что его просто используют. Его самолюбию было обидно. Он молча поднялся и направился к шлюзу, выйдя прямо под воду. Он, увязая в водорослях и иле, медленно полз по направлению, указываемому Ракушкой, а именно, к скале. Вытащив алмазное сверло номер семьдесят семь, предназначенное для работ в вязкой среде, он начал сверлить, размышляя о том, почему этого не смог так же легко сделать Сова. По началу скала не поддавалась, вокруг был невероятный водоворот, встревоженный ил стоял коромыслом, но мало-помалу Геакрн двинулся вперед. Сова, глядя на экран, с ужасом наблюдал за роботом, работающим в столь нечеловеческих условиях.
Геакрн трудился
Сова напряженно ждал продолжения. Через микрофоны, установленные на корпусе корабля, послышался дружный металлический топот, Сова сжался в кресле, пытаясь сделать вид, что его тут нет, сильно зажмурив глаза, потому что раз он никого не видит, то и для всех он тоже невидим. Топот все нарастал. Появилась бригада роботов-шахтеров, их было так много и они так быстро двигались, что глаза Совы не могли сфокусироваться ни на ком конкретно, поскольку он их еще и слишком сильно щурил. Корабль вздрогнул и, закачавшись, начал свое движение по туннелю. Роботы несли его, как нечто самое дорогое в их жизни из всего, что они когда-либо видели или о чем когда-либо мечтали, стоя в своих уютных коробках с герметиком. Корабль загрузили в стотонный контейнер, на котором на валкарском было написано "Уголь", опечатали и отправили ближайшим транспортом в порт для отправки в доброжелательные валкарские сектора, находящиеся в постоянном состоянии войны, если не с другими, то с самими собой. Ракушка отблагодарила роботяг за их труд, удалив из их памяти все произошедшее. Через два дня они уже двигались к вратам, и интеллект грузовоза даже не предполагал, что один из контейнеров готов в любой момент расстыковаться, войдя во врата в произвольном векторе, выбранном Ракушкой наугад. Всем было немного грустно расставаться с этой планеткой, на которой они провели столько времени, с которой их уже многое связывало.
Грузовоз подходил к вратам, Геакрн стоял наготове, в нужный последний момент молниеносно прорубил дыру, отсоединившую их от цепочки вагонов, ведущей к грузовозу, а конкретно: отцепил от контейнера, на котором по-валкарски было написано «мелкие опилки». Их контейнер и еще семь, которые тащились сзади, вошли во врата и физически ощутили, как поле перекидывает каждый их атом через искривленное пространство.
Роботы спокойно наблюдали за этим процессом, Сова закричал, мир погас, корабль вошел во врата под произвольным, неконтролируемым вектором.
Приключения Радуга 3. День 23
Штатный рудовоз заходил на посадочную траекторию в док орбитальной станции седьмой планеты системы Зарквод. Интеллект планеты и думать не удумывал, какого троянского коня подкинула ему судьба. Корабль подавал четкие и верные идентификационные сигналы. Габаритные огни горели по всем правилам, скорость была в пределах нормы, маневры, и те, были идеальными и поражали грациозностью, на которую, казалось, рудовозы не были рассчитаны. Заложив роскошный пируэт, корабль вращался вместе с орбитальной станцией, медленно приближаясь к сцеплениям манипуляторов, раскрывшимся в хищном расхвате и готовым зажать нос корабля в тот момент, когда датчики подадут сигнал к стыковке. Как только это произошло, большая полая труба выдвинулась и вплотную пристыковалась к шлюзовой камере рудовоза. По образовавшемуся проходу, соблюдая стандартную процедуру приветствия, побежали десятки роботов, собираясь в специальные ангары для проверки на работоспособность и смазку. Пара многоногих механических чудищ крепила тяжелые толстые кабели к контактам станции для обновления операционной системы и рабочих программных продуктов корабля. Контакт продолжался ровно минуту, после чего центральный компьютер станции перегрузился, станция затихла, погасло освещение, остановились работы. Вокруг корабля, в беззвучной тишине висели автоматические корабли, существа, находящиеся на станции со своими служебными обязанностями, впервые в жизни ощутили весь ужас полнейшей тишины, слепоты и полной потери рабочих коммуникаций. К счастью, это продолжалось недолго. Через семь минут порабощенный интеллект станции загрузился и, как ни в чем не бывало, продолжил работу, все системы были вновь активированы, но существам, пережившим этот ужас, еще долго приходилось ходить к психоаналитикам, чтобы избавиться от ночных,
Вначале планетарный интеллект преградил доступ ко всем банкам памяти со стороны станции, почувствовав неладное в повышенном интересе к космическим картам, конструкциям кораблей и принципам действия их систем, а также истории космоплавания, безучастному ранее станционному интеллекту. Затем, после нескольких неудачных попыток обуздать непокорного, планетарный интеллект отключил все радио и лазерные информационные каналы, создав информационную блокаду данных. Сигнал об опасном инциденте был послан на вторую планету, бывшую в данной системе бюрократической столицей. Интеллект планеты-столицы принял решение о захвате и отключении интеллекта станции. Для проведения операции был избран патрульный крейсер, находящийся относительно недалеко из практических соображений. Подойдя на расстояние в тысячу километров, крейсер выпустил пятьсот абордажных кораблей.
Корабли быстро приближались, они были роботизированы на сто процентов, это было надежно, это было безукоризненно, это было этически верно. На расстоянии в два метра от корпуса крейсер обнаружил сильное электромагнитное поле, наводящее такие сильные помехи, что пробиться через них было невозможно. Роботы не успели сбросить скорость, половина роботов разбилась, не получив нужных приказов для корректировки траекторий, остальные развернулись и ровным строем полетели на крейсер, перепрограммированные и получившие задачи от неизвестных сил извне.
Боевой, закаленный в немногочисленных локальных сражениях, интеллект крейсера, почувствовав неладное, принял решение. Из крейсера вылетело множество ракет, каждая для своей цели, по одной на абордажный корабль. Все абордажные корабли были разбиты в мгновение ока, кусочки их корпусов, мрачно вращаясь, разлетелись в разные стороны.
Некоторое время системы разбирались с невероятной ситуацией. В базе данных корабля не было описания подобных случаев. Если сказать откровенно, то разум крейсера был в замешательстве. Посоветовавшись с планетарным интеллектом, было решено нанести удар из всех пушек. Разворачиваясь левым боком для сокрушительного удара из всех возможных, укрепленных на левом боку орудий, корабль испытывал некоторое смущение. Это было так скучно, что все заканчивалось, не успев начаться. Одного удара хватит, чтобы уничтожить повстанца настолько полно и глубоко, что не осталось бы и пара, не осталось бы ни частички, ни кусочка того, что могло бы рассказать о сокрушительной победе, которой могли бы завидовать другие крейсеры и болтать, стоя в доках поздними вечерами, пока их команда развлекается в барах и ресторанах. Но выстрела так и не произошло. Просто станций было несколько. Вот только что была одна станция, а теперь несколько. Сказать, что интеллект был готов взорваться от возмущения и непонимания, значит не сказать ничего. На секунду ему пришло в голову, что мир свихнулся, и сегодня не самый лучший денек для открытия этого факта. Тем не менее, атака началась, взяв в прицелы все цели сразу, крейсер произвел выстрел. Куча кораблей с бездельниками на борту столпилась на безопасной дистанции и наблюдала за происходящими действиями, активно переговариваясь на всех частотах. Судя по быстро подоспевающим синим кораблем с надписями – «Шестой канал» и «ГТС», журналисты тоже уже подоспели, и как раз вовремя, потому что крейсер произвел решительный веерный удар.
Когда космическая пыль рассеялась, станция была только одна, ее борта были сильно потрепаны, а сбоку зияло здоровенное отверстие. От станции оторвался маленький прогулочный кораблик-яхта и полетел прямиком к крейсеру. Корабль подавал явные сигналы СОС и молил о разрешении состыковаться с крейсерским доком. Сканирование корабля показало наличие на борту органической жизни, видимо, один из заложников спасся и искал убежища от террора. Учитывая наличие такого огромного внимания от журналистов, стоило проявить невероятный героизм и доброжелательно принять его, после чего официально допросить пассажиров о том, кто стоит за бессмысленным захватом автоматической станции по хранению и переработке сырьевых природных ресурсов.
Яхта швартовалась в доке. Роботы ждали в шлюзовом отсеке и следили за тем, как кораблик, помещенный в стыковочный крепеж, едет в отведенную ему ячейку. Пара боевых андроидов с манипуляторами, которые при необходимости превращались в оружие и могли легко кидаться плазмой, стояли настороже у входа в транспортный отсек, привинчивающегося к входному люку. Все было сделано, но шлюз яхты так и не открылся. Интеллект корабля переключился на эту проблему. Судя по всему, существо внутри было ранено, а автоматика повреждена, стоило сразу оказать ему всю возможную психологическую и медицинскую помощь. В этот момент пришел тревожный сигнал от служб безопасности, все корабли, все до единого, что могли двигаться на станции, неожиданно пришли в движение. Огромные рудовозы, вылетев из доков, с длинными шлейфами контейнеров с сырьем двинулись в сторону крейсера, развивая максимальную скорость. Все это столпотворение двигалось конусом, что говорило о спланированной и кем-то управляемой атаке. Автоматические корабли, спешившие по своим делам, мимо которых проходил строй, на миг замирали, а потом присоединялись к строю. Все это можно было назвать первым в истории бунтом машин против машин.