Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме
Шрифт:
На роль Орлока режиссер пригласил малоизвестного тогда актера Макса Шрека, который был убежденным адептом и пропагандистом системы Станиславского. Актер даже отправился в Москву и изучал тонкости перевоплощения на его исторической родине. Носферату — граф вампиров, созданный Шреком, был безобразен и убедителен настолько, что многие готовы были признать его живым воплощением зла. Голый череп, лицо, почти лишенное мимики, глаза навыкате, тонкие губы, приоткрывающие зловещие, почти звериные резцы, скрюченные пальцы с бесконечными ногтями — созданный Шреком типаж сеял ужас и пробуждал у зрителей почти физическое отвращение! — и этим напоминал скорее уродливых деревенских упырей, чем холеных «вампиров-джентльменов» из модных романов.
Премьера «Носферату» превратила Мурнау в легенду немого кино, но его фильм был обречен на гибель — вдова Брема Стокера выиграла у студии процесс о нарушении унаследованных ею авторских прав и потребовала уничтожить все существующие копии картины.
Режиссер отправился искать счастья в Голливуд, где снял еще несколько лент. Но вскоре его жизнь оборвалась самым мистическим
В тот день Мурнау предстояло ехать на съемки, и он — с присущим выходцам из Германии мистицизмом — решил, что смерть не посмеет отнимать у человека жизнь при свидетелях, и попросил нескольких знакомых сопровождать его в поездке. На крутом повороте автомобиль с компанией киношников сильно занесло — но пассажиры не пострадали, за исключением одного человека, который вылетел через лобовое стекло и разбился насмерть. Это был Мурнау. Его жизнь оборвалась 11 марта 1931 года. Но, словно сжалившись над несчастливым режиссером, судьба приготовила ему посмертный подарок — несколько копий картины «Носферату» сохранилось буквально по недосмотру, они были обнаружены в 70-х годах XX века и снова произвели сенсацию в кинематографическом мире.
В 1978 году режиссер Вернер Херцог снял ремейк фильма с Клаусом Кински и Изабель Аджани в главных ролях, фильм был отмечен наградами на Берлинском кинофестивале. Хотя подлинное триумфальное возвращение Носферату состоялось много позже, на изломе тысячелетий, в год миллениума, когда вышла на экраны картина «Тень вампира» режиссера Эриаса Мериге.
Хотя вампиры и мелькали в голливудских лентах на вторых ролях, «фабрика грез» решила всерьез заняться разработкой этой золотоносной жилы с началом эпохи звукового кино, и первым великим вампиром должен был стать уже известный по фактурным ролям злодеев и трагических уродцев, вроде горбуна Квазимодо, актер Лон Чейни. Но страшный поцелуй рока унес его жизнь раньше, чем начались съемки, — артист скончался от онкологического заболевания гортани. Таким образом, роль в экранизации «Дракулы», снятой по мотивам бродвейской постановки, права на которую приобрела студия Universal, получил Бела Лугоши. После его первого появления на экране голливудский князь дакула еще долгие годы изъяснялся с чарующим славянским акцентом. Славу великого кинозлодея из «фильмов ужасов» — как окрестили новый, стремительно набиравший популярность жанр — Бела Лугоши разделил с Борисом Карлоффом [109] .
109
Настоящее имя актера — Уильям Генри Пратт.
В эпоху торжества таланта Лугоши — в 30-х годах прошлого века, на излете короткого и беспокойного мира, заполнившего паузу между двумя мировыми войнами, — вампиру уже не требовалось быть настоящим аристократом. Среди кинозрителей, особенно в США, едва ли нашлась бы пара сотен таких, кто способен определить лорда в пятом поколении по одной только привычке закусывать мундштук или подниматься из кресла. И хотя вампир Лугоши уже не был аристократом, до тождества между «князем сумрака» и «парнем с соседней улицы» было еще далеко. На смену вампиру-аристократу пришел новый типаж — теперь вампир отличался харизмой и артистизмом. Перед зрителем представала творческая личность, азартный игрок, причем самой высокой пробы — умеющий прятать истинные чувства под маской безразличия и готовый блефовать в игре, где ставкой служат своя и чужие жизни. Дракула перестал вызывать физиологическое омерзение, он больше не был инфернален и заслуживал скорее уважение и восхищение, чем страх. Злодеи Белы Лугоши и Бориса Карлоффа были сильными противниками — коварными, опасными, бессердечными и жестокими, непредсказуемыми, порой притягательными. Врагами достойными, но при этом равными, с которыми вполне по силам справиться обычному, среднему человеку. Кино пугало зрителя, но оставляло ему уверенность в скором торжестве над силами зла.
Трактовка образа Дракулы, предложенная Белой Лугоши, оказалась настолько удачной, что просуществовала в разных исполнениях вплоть до конца 50-х годов XX века и стала, пожалуй, самым цитируемым кинематографическим образом, созданным в тридцатых годах прошлого века. Плащ с высоким воротником, всегда безупречный смокинг — не из этого ли смокинга вышел суперагент будущего Джеймс Бонд с его безупречными костюмами? — подчеркнутая артикуляция, нотка цинизма и легкий налет иронии создали тип вампира, который сперва стал каноническим, а затем был растиражирован бессчетным числом ремейков, комиксов, дешевыми страшилками категории «Б», пародийными и комическими лентами, молодежными сериалами и даже мультфильмами наподобие циклов о «настоящих охотниках за привидениями» или «вампиреныше Дракулито».
Но вампиру-авантюристу тоже пришлось уступить место новому герою. Эра «ядерного апокалипсиса», ведущая отсчет с появления атомной бомбы, требовала новых, куда более жестких героев. Требовалось срочно пробудить присущий человеку архетипический страх перед непознаваемым, лишь этот изначальный ужас мог заставить на время забыть о страхах реальных. Тенденцию интуитивно уловили продюсеры британской студии «Hummer», они обратились к образу Дракулы в 1958 году и создали фильм гораздо более жестокий и физиологичный, чем предшественники.
Линия обороны: охотники на вампиров
Историки расходятся во мнении, с какого момента вести официальную летопись вампиров, однако несомненно, что первые охотники на кровопийц не были «узкопрофильными специалистами», а их действия имели так же мало общего с церковным экзорсизмом, как и с эффектными обрядами уничтожения нечести, которые практикуют «истребители вампиров» из компьютерных игр и художественных фильмов, вроде вооруженного сверкающим мечем Блейда или красотки Баффи.
Упырям противостояли самые обычные жители хуторов и деревушек, где бесчинствовали кровососы, а их оружием были позаимствованные в ближайшем сарае топоры да лопаты.
Подробности «охоты на вампиров» из тех давних лет дошли до нас благодаря тщательному документированию, которое вели представители официальной власти, прибывавшие в забытые Богом городки и деревеньки для расследования случаев вампиризма. Эмиссары государей и правителей в силу своих профессиональных обязанностей тщательно фиксировали ход расследования, а их записки в дальнейшем становились достоянием ученых и хронистов, сделавших вампиров объектом профессионального интереса. Когда феномен вампиризма оказался в центре научных дискуссий, их участников стали называть «вампирологами». Карл-Фердинанд де Шару, Адольф д'Ассье, и в особенности Дом Августин Калмэ (Калмет), Джузеппе Даванцати, а также их последователь — экстравагантный Монтегю Соммерс [110] сохранили для потомков бесценную историческую информацию и обогатили ее собственными обобщениями и трактовками. Благодаря их работам сегодня можно составить относительно объективное представление о вампирах, их роли в социальной жизни нового времени. «Вампирологи» всеми доступными средствами пытались разобраться в причинах потрясений, оборачивавшихся массовыми истериями, непреодолимым, иррациональным страхом перед вампирами, который внезапно охватывал жителей городов и поселков — загадочного явления за которым закрепилось название «вампирских паник».
110
Монтегю С.История вампиров.
Портрет странника: Георг (Арминиус) Вамбери (1832— 1913) — благодаря знакомству с Бремом Стокером почтенного востоковеда и университетского профессора, которым являлся, Вамбери, зачастую причисляют к дружной когорте «вампирологов», хотя это был истинный рыцарь прогресса, склонный искать рациональные причины за любым чудом и легендой. Он прожил больше восьмидесяти лет и уже ребенком продемонстрировал недюжинные способности к изучению языков, и сразу же применил их на практике — чтобы собрать недостающую сумму на билет домой, мальчик просил у прохожих милостыню на… латыни. Студентом Арминиус читал в ресторанчиках и кафе, где любили собираться гости с Востока, стихи и строфы из Корана на тюркских языках. Так ему удалось познакомиться с несколькими дипломатами из Турции, позже он прожил в этой стране четыре года, досконально изучив обычаи и религиозные догматы ислама. У турок не было секретов от гостя — перед ним распахнулись даже двери гаремов. Вскоре он отправился в путешествие по странам, где еще не ступала нога европейца. В 1863 году Вамбери двинулся по маршруту от Тегерана через Туркменскую пустыню, по восточному берегу Каспийского моря в Хиву, Бухару и Самарканд, вместе с группой дервишей, переодетый в одного из них. Ученый дервиш со слишком бледным лицом привлекал пристальное внимание восточных правителей — но хорошее знание местных обычаев и Корана, умение выказывать уважение и лесть помогали ему выбраться из самых сложных ситуаций. Любая случайность могла стоить ученому жизни — так, в Герате, услышав после долгого перерыва европейскую музыку, он принялся притопывать ногой в такт — на Востоке это не принято, от разоблачения его спасло лишь чудо. В караванах, к которым присоединялись паломники, прятались беглые рабы, что только увеличивало опасности. Вамбери тщательно отражал в заметках все свои наблюдения и собрал впечатляющую коллекцию редких рукописей на тюркских языках — ведь святым дервишам открывались гробницы святых, книгохранилища и другие запретные места. Все последующие путешественники отмечали поразительную точность наблюдений ученого. Лондонское Географическое общество пригласило Вамбери сделать доклад о путешествии. Доклад прошел триумфально, вскоре появились первые книги Вамбери, но ни в одной из них даже самый пытливый читатель не обнаружит упоминаний князя Дракулы [111] .
111
Вамбери А.Путешествие по Средней Азии. М.: Вост. лит., 2003.