Сумма теологии. Том I
Шрифт:
Следовательно, мы скажем иначе, [а именно] что когда первый член содержит что-либо, относящееся к деятельности души, второй член должен приниматься не таким, каким он есть сам по себе, а таким, каким он есть в душе, ибо бытие вещи как таковой отличается от ее бытия в душе. Например, когда я говорю, что душа мыслит бестелесное, это должно понимать в том смысле, что оно бестелесно постольку, поскольку находится в уме, а не поскольку оно бестелесно само по себе. Подобно этому, когда я говорю, что если Бог что-либо знал, то оно непременно будет, второй член условного предложения надлежит разуметь как субъект божественного знания, т. е. поскольку это ["что-либо"] уже существует. И в этом случае он так же необходим, как и первый член, ибо, как сказал Философ в [книге] «Об
Ответ на возражение 3. Вещи, актуализируемые во времени, и познаются нами последовательно во времени, однако Богу [они ведомы] от вечности, превосходящей всяческое время. Потому-то они и не известны нам как нечто несомненное, что мы знаем будущие случайности [именно] как таковые; но [они, несомненно, ведомы] одному только Богу, ведение коего пребывает в вечности, что превыше всех времен. Это подобно тому как бредущий по тропинке путник не видит тех, кто идет следом, в то время как находящийся на возвышенности, позволяющей ему обозреть весь путь, видит всех путников сразу. Следовательно, известное нам должно быть необходимым как оно есть само по себе; то же, что само по себе суть будущая случайность [т. е. когда оно еще не есть само по себе], нам неизвестно. В то время как известное Богу должно быть необходимым согласно модусу причастности к божественному знанию (что было установлено выше), но не абсолютно, [т. е.] как наличествующее в своих собственных причинах. Поэтому что касается положения: «Все, что известно Богу, необходимо должно быть», – то [касательно его истинности] нужно провести различение, ибо оно может относиться как к вещи, так и к высказыванию. Если оно относится к вещи, оно противоречиво и ложно, ибо в этом случае его смысл таков: «Все, что знает Бог, необходимо есть». Если же понимать его как высказывание, то оно составное и истинное, ибо тогда его смысл таков: «Положение о том, что известное Богу есть, является необходимым».
Впрочем, некоторые продолжают упорствовать в своем несогласии и говорят, что это различение имеет силу только в отношении форм, которые отделимы от своего субъекта; так, если бы я сказал: «Вполне возможно, чтобы белая вещь была черной», то это было бы ложью применительно к высказыванию, но истиной применительно к вещи, ибо белая вещь может стать черной; в то же время высказывание «белая вещь черна» ни при каких обстоятельствах не может быть истинным. Что же касается неотделимых от субъекта форм, то данное различение бессмысленно; так, например, если бы я сказал: «Черная ворона может быть белой», это было бы ложью в обоих смыслах. Но быть ведомой Богу – неотделимо от вещи, ибо ведомое Ему не может быть неведомым. Это возражение, однако, имело бы смысл, если бы «ведомое» подразумевало любое свойственное предмету отношение; но так как оно выражает действие знающего, то можно допустить наличие у знаемой (даже если она является таковой всегда) вещи самой по себе некоторые [особые] свойства сверх тех, кои не присущи ей как актуально познанной; так, материальное бытие присуще камню самому по себе, а не постольку, поскольку он познан.
Раздел 14. Ведомы ли Богу высказываемые вещи?
С четырнадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что Бог не знает высказываемого. Ведь знать высказываемое – это свойство нашего ума, составного и разделенного. Но в божественном уме нет никакой составленности. Следовательно, Бог не знает высказываемого.
Возражение 2. Далее, каждый вид познания осуществляется через посредство некоторого уподобления. Но в Боге нет ничего, что было бы подобно высказываемому, ибо Он всецело прост Следовательно, Бог не знает высказываемого.
Этому противоречит следующее. Сказано [в Писании]: «Господь знает мысли человеческие» (Пс. 93:11). Но высказывания содержатся в мыслях человеческих. Следовательно, Бог знает высказываемое.
Отвечаю: поскольку наш ум способен формировать высказывания, поскольку [далее] Бог знает все, что присуще как Его собственной силе, так и силам сотворенного, о чем сказано выше (9), из этого необходимо следует, что Богу ведомы все высказывания, какие только могут быть сформулированы.
Далее, как Он знает телесное – бестелесно и составное – просто, точно так же Он знает высказываемое [отнюдь] не по подобию высказываний, как если бы в Его уме наличествовала составленность или разделенность [характерная для] высказываний. Ведь Он знает каждую вещь простым умопостижением, разумея [самую] сущность вещи, как если бы мы, зная, что есть человек сам по себе, были способны уразуметь все, что только может быть предицировано человеку В нашем уме, однако, этого не происходит, но он последовательно переходит от одной вещи к другой, поскольку через посредство умопостигаемого вида создается умственный образ каждой вещи особо, отлично от других. Следовательно, [даже] уразумев, что есть человек, мы [однако] не постигаем всего, что свойственно человеку сразу, но – одно за другим, в порядке некоторой последовательности. В связи с этим мы, постигнув вещь по частям, далее должны свести [все постигнутое] в одно посредством составления или разделения, [тем самым] формулируя высказывание. Но виды в божественном уме, каковой есть сущность Бога, достаточны для представления всех вещей. Следовательно, зная собственную сущность, Бог знает и сущности всех вещей, и любые их акциденции.
Ответ на возражение 1. Это возражение имело бы силу если бы Бог знал высказываемое по подобию самих высказываний.
Ответ на возражение 2. Через свою составленность высказываемое выражает некоторое бытие; но Бог через Свое бытие, которое есть то же, что и Его сущность, является подобием всех тех вещей, которые могут быть выражены через посредство высказываний.
Раздел 15. Изменчиво ли знание Бога?
С пятнадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что в знании Бога [присутствуют] перемены. Ведь знание связано с тем, что познается. Но любая соотнесенность с сотворенным приложима к Богу во времени и изменяется вместе с изменениями [самого] сотворенного. Следовательно, знание Бога изменяется по мере изменения тварей.
Возражение 2. Далее, что Бог может соделать, то Он может и знать. Но Бог может соделать [неизмеримо] больше, чем делает. Следовательно, Он может и знать больше, чем знает. Отсюда: Его знание может изменяться в смысле увеличения и уменьшения.
Возражение 3. Далее, некогда Бог знал о [предстоящем] рождении Христа. Но теперь Он не знает, когда Христос будет рожден, поскольку в будущем Христос уже не родится. Следовательно, Бог не знает всего того, что некогда знал; таким образом, знание Бога изменчиво.
Этому противоречит следующее. Сказано [в Писании], что в Боге «нет изменения и ни тени перемены» (Иак. 1:17).
Отвечаю: поскольку знание Бога – это Его субстанция, что очевидно из предшествующих [рассуждений] (4), субстанция же Его, как было показано выше (9, 1), всецело неизменна, то и Его знание подобным же образом [необходимо] должно быть всецело постоянным.
Ответ на возражение 1. [Имена] «Господь», «Творец» и т. п. указывают на соотнесенность с сотворенным, каковым оно является само по себе. Но знание Бога есть соотнесенность с сотворенным, каково оно в Боге, ибо все актуально разумеется постольку, поскольку оно находится в разумеющем. И хотя сама по себе тварь изменчива, в Боге она пребывает неизменным образом. Допустимо также сказать, что [имена] «Господь», «Творец» и т. п. выражают соотнесенность, вытекающую из действий, которые разумеются как завершенные в тварях самих по себе; поэтому данные соотнесенности приписываются Богу изменчивым образом, сообразно изменчивости сотворенного. Но «знание», «любовь» и т. п. выражают соотнесенность, вытекающую из действий, которые разумеются как пребывающие в Боге; следовательно, они сказываются о Боге неизменным образом.