Сумма теологии. Том X
Шрифт:
Возражение 2. Далее, как явствует из сказанного в четвертой [книге] «Этики», гнев противоположен кротости [223] . Но Христос был в высшей степени кроток [и смирен]. Следовательно, в Нем не было никакого гнева.
Возражение 3. Далее, Григорий говорит, что «злобный гнев ослепляет око ума, а ревностный гнев затуманивает его» [224] . Но око ума Христова не было ни ослеплено, ни затуманено. Следовательно, в Христе не было ни греховного, ни ревностного гнева.
223
Ethic. IV, 11.
224
Moral. V.
Этому
Отвечаю: как уже было сказано во второй части (ИИ-И, 46, 3; ИИ-ИИ, 158, 2), гнев является следствием страдания. Ведь когда кто-либо испытывает страдание, в его чувственном пожелании возникает стремление отомстить за ту обиду, которая была причинена ему или другим. Следовательно, гнев – это страсть, состоящая из страдания и жажды мести. Затем, нами уже было сказано (6) о том, что в Христе наличествовало страдание. Что же касается желания мести, то оно подчас бывает греховным, а именно тогда, когда кто-либо стремится к отмщению вне порядка разума, и такого рода гнев не мог наличествовать в Христе, поскольку этот вид гнева греховен. Но подчас это желание бывает безгрешным и достойным похвалы, как, например, когда кто-либо стремится к отмщению во имя справедливости, и такой гнев называется ревностным гневом. Поэтому Августин говорит, что «ревность по доме Божием снедает того, кто стремится улучшить все, что находит дурным, а если ему не удается это исправить, он попускает ему быть и страдает». И именно такой гнев наличествовал в Христе.
Ответ на возражение 1. Как говорит Григорий [225] , гнев может наличествовать в человеке двояко. Так, иногда он предвосхищает разум и обусловливает его деятельность, и в этом случае о нем можно говорить как о творящем, поскольку деятельности принято относить к главному действователю. В указанном смысле и должно понимать сказанное о том, что «гнев человека не творит правды Божией». Иногда же гнев следует за разумом, являясь, так сказать, его орудием, и в таком случае правосудную деятельность относят не к гневу, а к разуму.
225
Ibid.
Ответ на возражение 2. Противоположностью кротости является тот гнев, который преступает границы разума, а не тот, который управляется разумом и удерживается им в приличествующих ему границах, поскольку кротость блюдет середину гнева.
Ответ на возражение 3. Наш естественный порядок устроен так, что способности души препятствуют друг другу, то есть усиление деятельности одной способности ослабляет деятельность другой. По этой причине любое, даже умеряемое разумом движение гнева затуманивает око ума созерцающего. Но в Христе благодаря руководству божественной силы каждой способности попускалось делать приличествующее ей и никакая способность не препятствовала другим. Следовательно, подобно тому, как созерцательное наслаждение Его ума никак не препятствовало страданию и боли низшей части, точно так же и претерпевания низшей части никоим образом не препятствовали деятельности разума.
Раздел 10. Был ли Христос одновременно странником и сопричастником?
С десятым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что Христос не был одновременно странником и сопричастником. В самом деле, страннику надлежит продвигаться к цели блаженства, а сопричастнику надлежит покоиться в ней. Но одно и то же не может [одновременно] и продвигаться к цели, и покоится в ней. Следовательно, Христос не мог одновременно быть странником и сопричастником.
Возражение 2. Далее, стремиться к блаженству или обретать его свойственно не телу человека, а его душе, в связи с чем Августин говорит, что «в низшую природу, а именно тело, изливается не само блаженство, присущее блаженному наслаждению и видению, а полнота здоровья, то есть сила не подвергаться порче». Но хотя тело Христово и было страдательным, Сам Он в Своем уме во всей полноте наслаждался Богом. Следовательно, Христос был не странником, а сопричастником.
Возражение 3. Далее, святые, души которых находятся на небесах, а тела – в гробницах, наслаждаются блаженством в своих душах, притом, что их тела находятся в плену у смерти, и их не называют странниками, а только сопричастниками. Следовательно, на том же основании и о Христе, похоже, надо говорить как о только сопричастнике и никоим образом не страннике, поскольку, несмотря на смертность Его тела, Его ум наслаждался Богом.
Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Для чего Ты – как чужой в этой земле, как прохожий, который зашел переночевать?» (Иер. 14:8).
Отвечаю: человека называют странником как стремящегося к блаженству и сопричастником как уже обретшего его, согласно сказанному [в Писании]: «Так бегите, чтобы стать причастными» [226] (1 Кор. 9:24); и еще: «Стремлюсь, не стану ли причастным и я» [227] (Филип. 3:12). Затем, как было показано во второй части (II-I ,4, 6), совершенное человеческое блаженство осуществляется как в душе, так и в теле. В душе оно связано с тем, что приличествует душе, а именно с умственным видением Бога и наслаждением Им, а в теле постольку, поскольку тело, как говорит апостол, вое– станет духовным в силе, славе и нетлении (1 Кор. 15:42-44). Но и прежде Своих страстей ум Христов всецело созерцал Бога, и в этом смысле Он обладал блаженством со стороны того, что приличествует душе, но вместе с тем блаженства было недостаточно постольку, поскольку, как уже было сказано (4; 14, 1), Его душа была подвержена страстям и Его тело было страдательным и смертным. Следовательно, Он был одновременно и сопричастником, поскольку обладал приличествующим душе блаженством, и странником, поскольку стремился к тому блаженству, которого недоставало для [полноты] Его блаженства.
226
В каноническом переводе: «Так бегите, чтобы получить!».
227
В каноническом переводе: «Стремлюсь, не достигну ли и я».
Ответ на возражение 1. Невозможно подвигаться к цели и покоиться в ней в одном и том же отношении, но ничто не препятствует тому, чтобы это происходило в различных отношениях, как когда человек в одно и то же время и слушает о том, о чем он уже знает, и узнает о том, о чем он еще не знает.
Ответ на возражение 2. Блаженство по преимуществу и в строгом смысле слова принадлежит душе со стороны ума, однако вторичным образом и, так сказать, инструментально, для блаженства требуются и телесные блага, в связи с чем Философ говорит, что внешние блага «благоприятствуют» блаженству [228] .
228
Ethic. I, 9.
Ответ на возражение 3. Нельзя проводить аналогию между душами святых и душою Христа, и на это есть две причины. Во– первых, та, что души святых, в отличие от души, которая была у Христа, не подвержены страстям; во-вторых, та, что их тела не делают ничего такого, что могло бы свидетельствовать об их стремлении к блаженству, тогда как Христос посредством Своих телесных страданий стремился к блаженству со стороны прославления Своего тела.
Вопрос 16. О том, что может сказываться о Христе в Его становлении и бытии
Далее нам надлежит рассмотреть следствия соединения: Во-первых, то, что принадлежит Христу в отношении Самого Себя; во-вторых, то, что принадлежит Христу в отношении Его Отца; в-третьих, то, что принадлежит Христу в отношении нас.
Первое рассмотрение [в свою очередь разделяется] на два. Первое [из них будет рассмотрением] того, что принадлежит Христу в становлении и бытии; второе– того, что принадлежит Христу по причине единства.