Сумма теологии. Том XII
Шрифт:
Ответ на возражение 3. Супружество было установлено в состоянии невинности не как таинство, а как природное действие. Впрочем, оно предвозвещало нечто в отношении Христа и Церкви, равно как и все остальное предвозвещало Христа.
Раздел 3. БЫЛА ЛИ НЕОБХОДИМОСТЬ В ТАИНСТВАХ ПОСЛЕ ГРЕХОПАДЕНИЯ И ДО [ПРИШЕСТВИЯ] ХРИСТА?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что после грехопадения и до [пришествия] Христа не должно было быть никаких таинств. В самом деле, как уже было сказано (1), страсти Христовы прилагаются к человеку через посредство таинств, так что страсти Христовы соотносятся с таинствами как причина со следствием. Но следствие не предшествует причине. Следовательно, после грехопадения и до [пришествия] Христа не должно было быть никаких таинств.
Возражение 2. Далее,
Возражение 3. Далее, чем ближе что-либо к совершенному, тем более оно с ним схоже. Но совершенство человеческого спасения нашло свое завершение в Христе, к Которому таинства Старого Закона были ближе, чем те, которые предшествовали Закону. Значит, их сходство с таинствами Христа должно было бы быть большим. Однако дело обстоит иначе, поскольку нам было предвозвещено, что священство Христа будет «по чину Мельхиседека, а не по чину Аарона» (Евр. 7:11). Следовательно, предшествовавшие [пришествию] Христа таинства были установлены неподобающе.
21
Contra Faust. XIX.
Этому противоречат слова Августина о том, что «первые из учрежденных Законом для совершения и соблюдения таинства были предвозвещением грядущего пришествия Христа» [22] . Но предвозвещение пришествия Христа было необходимо для человеческого спасения. Следовательно, еще до пришествия Христа было необходимо установить некоторые таинства.
Отвечаю: таинства нужны для человеческого спасения постольку, поскольку они являются чувственными знаками того невидимого, посредством которого освящается человек. Затем, после грехопадения никто не может быть освящен иначе, как только благодаря Христу, «Которого Бог предложил в жертву умилостивления в крови Его чрез веру, для показания правды… да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса» (Рим. 3:25, 26). Поэтому и до пришествия Христа существовала потребность в некоторых видимых знаках, посредством которых человек мог бы засвидетельствовать свою веру в грядущее пришествие Спасителя. А такие знаки называются таинствами. Отсюда понятно, что некоторые таинства были нужны до пришествия Христа.
22
Ibid.
Ответ на возражение 1. Страсти Христовы являются конечной причиной старых таинств, поскольку те были установлены для их предвозвещения. В самом деле, конечная причина предшествует не во времени, а в намерении действователя. Следовательно, ничто не препятствует тому, чтобы таинства существовали прежде страстей Христовых.
Ответ на возражение 2. Состояние человечества после грехопадения и до [пришествия] Христа можно рассматривать двояко. Во-первых, со стороны веры, и в этом отношении оно всегда было одним и тем же, поскольку людей делала праведными вера в грядущее пришествие Христа. Во-вторых, со стороны большей или меньшей греховности, а также более или менее явного знания о Христе. Действительно, с течением времени грех все сильней прирастал к человеку, пока не омрачил его разум настолько, что для побуждения человека к праведности предписаний естественного закона стало недоставать, и потому возникла необходимость в установлении письменного свода законов, а вместе с ним и некоторых таинств веры. К тому же со временем познание веры должно было становиться все более явным, в связи с чем Григорий сказал, что «познание божественного со временем возрастает» [23] . Поэтому в Старом Законе потребовалось установить некоторые таинства, которые бы свидетельствовали о вере человека в грядущее пришествие Христа, каковые таинства соотносились с теми, что предшествовали Закону, как определенное с неопределенным (ведь до Закона не было точно определено, к каким именно таинствам должны прибегать люди, тогда как Закон это определил). И все это было нужно как по причине помраченности естественного закона, так и для более ясного означивания веры.
23
Нот. VI in Ezech.
Ответ на возражение 3. Предшествовавшее Закону таинство Мельхиседека схоже с таинством Нового Закона со стороны материи, а именно постольку, поскольку он «вынес хлеб и вино» (Быт. 14:18), что подобно принесению хлеба и вина в жертве Нового Завета. Однако таинства Моисеева закона более схожи со стороны того, что означают таинства, то есть страстей Христовых, о чем со всей очевидностью свидетельствует жертва пасхального агнца и ей подобные. Причину этого следует усматривать в том, что если бы таинства сохраняли внешнее сходство, то могло бы показаться, что при отсутствии временных перерывов продолжается одно и то же таинство.
Раздел 4. БЫЛИ ЛИ НУЖНЫ КАКИЕ-ЛИБО ТАИНСТВА ПОСЛЕ ПРИШЕСТВИЯ ХРИСТА?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что после пришествия Христа необходимость в каких-либо таинствах отпала. В самом деле, по обнаружению истины в ее образе более нет нужды. Но «благодать… и истина произошли чрез Иисуса, Христа» (Ин. 1:17). Следовательно, коль скоро таинства суть знаки, или образы, истины, то, похоже, после страстей Христовых необходимость в каких-либо таинствах отпала.
Возражение 2. Далее, как уже было сказано (60, 4), в таинствах присутствуют некоторые стихии. Но апостол сказал, что «мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественными началами мира», но ныне, «когда пришла полнота времени», мы уже больше не дети (Пал. 4, 3, 4). Следовательно, похоже, что мы не должны служить Богу посредством стихий здешнего мира, используя телесные таинства.
Возражение 3. Далее, согласно Иакову, у Бога «нет изменения и ни тени перемены» (Иак. 1:17). Но то, что Бог сообщил человеку одни таинства для его освящения ныне, во времена благодати, и другие таинства до пришествия Христа, похоже, доказывает наличие некоторого изменения в божественной воле. Следовательно, похоже, что не должно было учреждать другие таинства после [пришествия] Христа.
Этому противоречит сказанное Августином о том, что таинства Старого Закона были упразднены как исполнившиеся и вместо них были установлены другие, меньшие по числу, но превосходящие по действенности, пользе и легкости исполнения [24] .
Отвечаю: как праотцы были спасены верой в будущее пришествие Христа, так и мы спасаемся верой в прошлое рождество и страсти Христовы. Но таинства – это знаки исповедания веры, посредством которой оправдывается человек, а знаки должны изменяться в зависимости от того, на что они указывают: на будущее, прошлое или настоящее. Так, по словам Августина, «об одном и том же как об имеющем исполниться и как об уже исполнившемся говорится по-разному; например, “passurus” (имеющий пострадать) отличается от «passus» (пострадавший)» [25] . Поэтому таинства Нового Закона, которые указывают на прошлое Христа, необходимо должны отличаться от таинств Старого Закона, которые предвозвещали будущее.
24
Contra Faust. XIX.
25
Ibid.
Ответ на возражение 1. Как говорит Дионисий, состояние Нового Закона таково, что занимает промежуточное положение между состоянием Старого Закона, образы которого исполнились в Новом, и состоянием славы, в котором нам откроется и будет явлена совершенно вся истина. Поэтому тогда уже не будет никаких таинств. Теперь же, пока «мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13:12), нам для постижения духовных вещей нужны чувственные знаки, каковой цели и служат таинства.
Ответ на возражение 2. Апостол называет таинства Старого Закона «немощными и бедными вещественными началами» (Гал. 4:9) потому, что они не содержали и не причиняли никакой благодати. Поэтому апостол говорит, что служившие Богу посредством таких таинств «были порабощены вещественными началами мира» (ведь эти таинства были не чем иным, как стихиями этого мира). Но наши таинства и содержат благодать, и причиняют ее, так что приведенная аналогия неудачна.
Ответ на возражение 3. Когда домохозяин, сообразуясь с различными временами года, зимой и летом, дает различные распоряжения своим домочадцам, это нисколько не свидетельствует о его непостоянстве. И точно так же когда Бог устанавливает одни таинства после пришествия Христа, а другие – во времена Закона, из этого вовсе не следует, что в Нем есть какие-либо изменения. В самом деле, последние были уместны как предзнаменующие благодать, а первые – как выражающие присутствие благодати.