Сунг
Шрифт:
— Нет, я в это время еще в училище учился, — лейтенант застенчиво улыбнулся. — Мне ребята рассказывали.
— А-а… — теряю к офицерику всякий интерес.
За разговором мы подошли к развилке троп.
Одна из них вела к норам «хозяйства» лейтенанта («как же его фамилия? Иванов, Петров, Сидоров?»). Вторая тянулась дальше по вершине, в сторону следующего пункта нашего посещения — «точки» «Сунг».
Глава 2
Через хребет
— Зря ты с ним так, Саранцев. — буркнул
Мы двигались по хребту цепочкой, неосознанно стараясь идти след в след.
Во время прошлогодних боев по этим местам ползали и наши, и «духи». И те, и другие вполне могли оставить после себя мины. Я знал точно, что карт минных полей этого участка ни у кого нет, и это сильно давило на подкорку. Хотя до чистого грунта нас отделяла полуметровая толща слежавшегося снега, и не видно было следов какой-либо копки, расслабляться не стоило.
Идти было легко: наст, вылизанный ветрами, держал отлично. На одном из поворотов подполковник сдержал шаг, дал мне нагнать его и решил расставить все точки над «и».
Я ждал этого разговора и был готов к нему. И даже обрадовался, что он начался в «неофициальной» обстановке. Не люблю выяснения отношений в кабинетах. Там сразу все расставляется по своим местам. Он — подполковник, ты — старший лейтенант. Он здесь десять лет, ты еще недавно гадил курсантскими котлетами. Отсель мораль: он начальник — ты дурак. Прав тот, у кого больше прав, и вообще, не лезь туда, где еще ничего не понимаешь.
На «свежем воздухе», в горах, есть что-то от пресловутой поговорки про баню и равенство. Здесь царит дух товарищества и здесь другие авторитеты и ценности.
— Почему зря? — для начала я решил прикинуться «чайником».
— Почему? — несколько даже удивленно переспросил Рукосуев, — Да потому! Развел тут формалистику!
Голос подполковника загустел.
— Этот парень, что он видел в жизни? Его после училища сразу сюда! Ему баб иметь, по театрам ходить а он сидит в норе, корректирует огонь артиллерии, командует урюками, моется раз в месяц и видит одно и то же «кино «Горы»! Его морально поддержать надо! И ты, как старший товарищ, должен был сделать это. Не я — а ты! Поскольку я ему в отцы гожусь, а ты — в старшие братья…
Я хмыкнул.
— Ты еще смеешься?!
— Ну, положим, насчет театра вы преувеличили. Не наблюдается среди господ молодых офицеров желания приобщаться к вечным ценностям искусства…
— А ты не паясничай! — прикрикнул Рукосуев, — То-то и оно, что у вас только одно на уме: бабы и водка!
— С бабами здесь проблема, — я вздохнул, — Сами же только что говорили…
— Не перебивай, когда с тобой старшие по званию разговаривают!
«Давно бы так, а то развел тут антимонию…»
— Товарищ подполковник! Вы высказываете мне свое неудовольствие за мое справедливое требование к несению службы? За требование, входящее в мои служебные обязанности?
Это было произнесено совершенно другим тоном. Казенным, жестким и отточенно —
Подполковник остановился, словно натолкнулся на невидимое препятствие. Всем корпусом повернулся и внимательно всмотрелся мне в глаза с тяжким недоумением.
«Вот, значит, ты какой…» — прочитал я в его взгляде.
«Такой!» — я тоже остановился, поправил на плече автомат и расправил плечи.
Рукосуев с минуту смотрел мне в глаза.
Я выдержал его тяжелый давящий взгляд: выбор сделан, отступать некуда и отношения перешли в формальное русло. А формально я прав, делая замечание нерадивому офицеру. Заступаясь за него, комендант переступил должностные полномочия. Теперь мы будем только на «вы»…
Однако вопреки словам самооправдания, звучащим в моей душе, где-то в ее глубине ворочался противный червячок сомнения и нехороших предчувствий:
«Опять не сдержал свою натуру! Зря я так с ним. Надо было прикинуться виноватым… Покаяться. Теперь у меня с подполковником будут проблемы».
Припомнились рассказы офицеров моего нового отдела.
«— Ну, ты, Сашка, влип! — старлей Ростовцев хлопнул меня по плечу с таким видом, словно сообщил радостное известие. — Там комендачом Рукосуев. Зверюга! Ты, главное, не обольщайся насчет его интеллигентности. Действительно, дядька начитанный, библиотеку собирает, может на разные культурные темы побздеть. И даже проявляет некий демократизм к подчиненным. Но! Гребет всех под себя. Комендатура хвостом подмахивает — это само собой. Но и офицеры на заставах пикнуть не моги. Как он сказал, так и будет. Дело, конечно, он туго знает, но любит, чтоб все под ним были. В общем, самодержец: хочу — люблю, хочу — головы рублю…»
…Подполковник еще раз окинул меня с ног до головы презрительным взглядом и отвернулся. Вот и поговорили…
До «точки» дошли в полном молчании.
Впереди склоне показались вытоптанные солдатскими сапогами грязно-серые брустверы опорного пункта «Сунг». Над ними вились дымки землянок. Рукосуев подозвал к себе сержанта, сопровождавшего нас от Шахт.
— Сынок, — произнес он, — двигай к выносному посту и предупреди начальника, что мы поднимемся сначала вон на ту горушку, отметка «16–04». А потом уже зайдем к нему. Пускай даст команду своим архаровцам — еще обстреляют за милу душу…
Сержант откозырял и побежал туда, змеятся траншеи «стопаря» «Сунг».
Перед выходом с Шахт лейтенант с незапоминающейся фамилией отправил его вместе с нами то ли для сопровождения, то ли для охраны. И то и другое мне кажется глупым.
В случае нападения факт, что у тебя в группе на один ствол больше, особой роли не сыграет. Поскольку у «духи» здесь любят бродить большими толпами, и ты себе только продлишь агонию. Что же касается сопровождения, то это не менее бессмысленно — подполковник Рукосуев дорогу знает.