Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала
Шрифт:
Санкцию начальника внешней разведки на откомандирование в Москву Григулевича Орлов получил через неделю, а еще через неделю в Барселону прибыл из СССР курьер с изготовленными в Центре документами на имя Хосе Переса Мартина. Григулевич усиленно отказывался покидать Испанию в самый разгар гражданской войны и просил отправить его на фронт в интербригаду генерала Лукача [9] или Клебера [10] , где его никто и никогда не сможет отыскать. Но Орлов, не раз замечавший, что Григулевич не всегда оправданно играет с опасностью, иногда даже рискуя собой, остудил его пыл: «Над тобой нависла реальная угроза разоблачения. Пока в Барселоне будет идти оформление выездных документов, поживешь под охраной в нашем пансионе на горе Тибидабо. Место надежное, и вид оттуда чудесный: вся Барселона видна как
9
Венгр Мате Залка.
10
Австриец Манфред Штерн.
В Москве Григулевича встретил заместитель начальника разведки Сергей Шпигельгласс. Он отвез его в гостиницу, дал советских денег и предупредил о том, что через день в десять утра водитель машины зайдет за ним и доставит его на Лубянку. Через два дня тот же водитель сопроводил его в кабинет начальника разведки Абрама Слуцкого, у которого в то время находился и сам Шпигельгласс. Беседа их длилась долго, Григулевич убеждал руководство разведки отправить его обратно в Испанию или в какую-нибудь из стран Латинской Америки. Однако с ним не согласились и сообщили о том, что ему предоставляется отпуск, во время которого он должен хорошо отдохнуть на одном из лучших курортов в Гаграх, а по возвращении будет решена и его дальнейшая судьба. Тогда Иосиф попросил разрешения съездить на два-три дня в литовский город Тракай и посетить там могилу матери. И снова он получил отказ: «Вам нельзя засвечиваться в Литве, поскольку вы будете еще работать за кордоном с нелегальных позиций. Мы поможем вам съездить туда в другой раз, загримируем так, чтобы никто вас не узнал».
– В таком случае, – не унимался Иосиф, – я прошу вас до другого раза решить вопрос о возможности моего вступления в члены Всесоюзной Коммунистической партии большевиков и принять меня в советское гражданство.
Последовал опять неопределенный ответ:
– Вы слишком многого хотите. Но мы доложим о ваших просьбах нашему наркому Ежову, который по совместительству является одновременно и секретарем ЦК ВКП(б).
– Когда я смогу узнать о его мнении?
– После возвращения из Гагр, – ответил Слуцкий.
Пока Григулевич находился в отпуске, начальник разведки при весьма загадочных обстоятельствах в возрасте сорока лет скоропостижно скончался в кабинете замнаркома внутренних дел Михаила Фриновского. На должность руководителя иностранного отдела был назначен не котировавшийся в разведке безликий Зельман Пассов. Он в присутствии Шпигельгласса довел до сведения Григулевича, что Ежов не имеет возражений против его желания принять советское гражданство и вступить в члены ВКП(б).
– При этом он сообщил нам о своем намерении встретиться с вами и переговорить по ряду интересующих его вопросов, – добавил Пассов.
– Я готов к этому хоть сейчас! – обрадовано воскликнул Григулевич.
– Нет, сегодня он не может. О дне встречи с ним мы сообщим вам по окончании учебы в Малаховке.
Григулевич удивленно передернул плечами и перевел взгляд на Шпигельгласса:
– Ничего не понимаю! Причем здесь какая-то Малаховка и учеба в ней?
Пассов, нахмуренно посмотрев на своего зама, спросил:
– Вы разве не говорили ему о Малаховке?
– Нет. Не успел.
– Понятно, – продолжал Пассов. – В таком случае я ставлю вас в известность о том, что нами принято согласованное с наркомом решение о направлении вас в учебный центр по повышению профессионального мастерства разведчиков-нелегалов. Располагается этот центр под Москвой в Малаховке. Там вы будете жить и учиться полгода. В интересах вашей же безопасности вы будете фигурировать там под псевдонимом «Макс». Другого имени у вас отныне нет.
Макс-Григулевич сразу сник: он никак не рассчитывал, что так долго задержится в Советском Союзе, и очень сожалел, что война в Испании может закончиться без его участия.
Через день Григулевича отвезли в подмосковную Малаховку. Особое внимание в процессе его учебы отводилось поиску, изучению и проверке нужных разведке людей, выявлению их сильных и слабых сторон, привычек и вкусов, их уязвимости, умению распознавать вероятность «подставы» со стороны противника.
Занятия по вербовке учебных объектов показали, что Макс умеет грамотно устанавливать контакты с разными людьми, что его оружием являлись при этом убежденность, спокойствие, такт, остроумие и понимание тех жизненных ситуаций, в которых находился вербуемый. Как хороший актер, Макс искусно играл заданную на каждую встречу с объектом вербовки роль, а при необходимости умел находить правильные варианты отхода. При изучении сугубо специфического вида деятельности – криптографии и
«…В процессе обучения проявил творческий подход и разумную инициативу. Считает и твердо убежден, что без знания иностранного языка, – особенно местного, национального, – не может быть разведчика, тем более разведчика-нелегала. Сам он, как показали занятия, хорошо владеет испанским и французским языками, без затруднений может вести беседы на любые темы. И несмотря на это, старался еще больше совершенствовать и тот, и другой язык.
Макс по характеру – живой, веселый и общительный человек, интересный и умный собеседник. Умеет хорошо выражать свои мысли и чувства и заразить ими других. Одним словом, обладает качествами, которые помогают ему находить общий язык с любым человеком. В разговорах с преподавателями и инструкторами его ник?по не принимал за русского, все считали его иностранцем. Да и сам он придерживался этой легенды. Коммуникабельность и обаяние, умение располагать к себе собеседника и артистично сыграть роль так, чтобы ему поверили, – все это свидетельствует о том, что в разведку пришел молодой, талантливый разведчик, что этому таланту надо еще предоставить возможность расцвести. Вне всякого сомнения такие самородки, как Макс, составляют элиту любой разведки, от них зависит эффективность и устойчивость работы всего разведывательного аппарата.
Вывод: По политической и специальной подготовке, а также по своим личным и деловым качествам Макс может быть командирован в качестве разведчика-нелегала в любой район мира».
По возвращении в Москву из Малаховки исполняющий обязанности начальника разведки Сергей Шпигельгласс сообщил Григулевичу о том, что руководством Наркомата госбезопасности принято решение о направлении его на нелегальную работу в Мексику.
– С этой страной у нас нет дипломатических отношений, нет там и нашей легальной резидентуры, – пояснил Сергей Михайлович. – Поэтому вам придется создавать свою нелегальную резидентуру и приобретать надежных помощников в первую очередь во властных структурах и в близком к ним окружении. Через них и других своих агентов вам надо укреплять положительное мнение о нашей стране, о ее миролюбивой внешней политике и оказывать поддержку тем прогрессивным и патриотическим силам, которые выступают за добрые отношения с Советским Союзом…
Шпигельгласс сделал паузу, потом продолжил свой инструктаж:
– В основном вы будете заниматься в Мексике политической разведкой. Вы будете там, образно говоря, глазами и ушами России. Еще при создании иностранного отдела Феликс Эдмундович Дзержинский не раз подчеркивал, что только правильно поставленная разведка за кордоном может спасти Россию от неверных шагов во внешней политике. Вот исходя из этого положения и вытекает первая и главная задача внешней разведдеятельности – сбор политической информации, особенно той, которая касается Советского Союза и направлена против его интересов. Вторая задача – выявление замыслов США на латиноамериканском континенте, третья – содействие укреплению национальной независимости латинских стран и оказание выгодного для нас влияния на их внешнюю и торгово-экономическую политику. Об остальных не менее важных задачах вашей тайной миссии я уже говорил вначале беседы. Это и организация пропагандистской работы, рассчитанной на то, чтобы в латиноамериканских странах складывалось благоприятное впечатление о России. Получаемая вами информация политического характера должна быть выверенной, потому что по ней будут определяться наши взаимоотношения со странами Латинской Америки, а главное – будут приниматься важные политические решения.
– Мне одно непонятно, – вставил Григулевич, – почему это задание рассчитано не на одну Мексику, а на всю Латинскую Америку?
– Справедливый вопрос. Дело в том, что в перспективе мы намерены поручить вам вести разведку сразу в нескольких странах Южной Америки, в которых вам придется создавать свои нелегальные подрезидентуры. Руководить ими и направлять их работу будете лично вы. Об этом, кстати, с вами будет говорить перед отъездом в Мексику замнаркома Лаврентий Павлович Берия. И насколько я знаю, он намерен посвятить вас в разрабатываемую сейчас моим помощником Судоплатовым очень серьезную операцию в Мексике. Можно сказать, она планируется по личному указанию товарища Сталина. Поэтому вы, пожалуйста, не отказывайтесь от участия в ней.