Суперфрау из ГРУ
Шрифт:
Тем временем руководство ГРУ разыскивало своего исчезнувшего резидента. Советский посол в Египте заявил, что Игнатий Кулишер совершил убийство в СССР и потребовал его выдачи. Не желая осложнять отношения с Советским Союзом из-за такого пустяка, как какой-то бывший военнопленный, египетские власти выдали Радо. В августе 1945 года его привезли в Москву и в декабре 1946-го он был осужден Особым совещанием при МГБ СССР на 10 лет тюремного заключения за шпионаж.
«Ему вменялось в вину:
во-первых, провал швейцарской резидентуры, произошедший по его халатности при хранении шифров, оперативных материалов и из-за отсутствия необходимой конспирации;
во-вторых, тот факт, что в его агентурной сети были агенты-двойники, работавшие одновременно на советскую, английскую, французскую и швейцарскую разведки (Лонг, Зальцер, Люци и другие).
В-третьих, то, что он сам был двойником. (Это обвинение было выдвинуто на основании телеграммы Радо в Центр после ареста всех радистов, в которой он предлагал передавать сведения в Москву через английское посольство, а также по факту его бегства в Каире). Разумеется, все эти обвинения не имели под собой ни малейшего основания. Их надуманность была полностью доказана в 1954 году специальной комиссией ГРУ, занимавшейся пересмотром дел арестованных разведчиков». [48]
48
А.Колпакиди, Д.Прохоров. Империя ГРУ. М., 1999 г. Стр.414.
Вслед за Футом и Радо в Москву вылетели Пауль Бётхер и Рашель Дюбендорфер, и тоже попали в тюрьму. Кроме прочего, Дюбендорфер, находясь в швейцарской тюрьме, сделала серьезную ошибку. Она не отрицала сам факт шпионажа, но утверждала, что работает не на советскую, а на английскую разведку.
«Выйдя из тюрьмы, Дюбендорфер встретилась в «Мариусом» — Абрамсоном и рассказала ему о выбранной тактике поведения и защиты на следствии и суде. По словам Рашель, против нее не было убедительных улик в принадлежности к советской разведке, и она не хотела этого раскрывать. Зная о влиянии англичан в этой стране, Сиси заявила, что работала в пользу Великобритании и Швейцарии. Даже Мариус усомнился в правильности подобного решения, поскольку оно означало признание в шпионаже, а уж в чью пользу — судьи решат сами и без подсказок.
— У меня не было иного выбора, настаивала Рашель. — Кроме того, я уверена, что наши товарищи поймут меня и согласятся. Я отрицала всякую связь с советской разведкой, и это, на мой взгляд, главное». [49]
Трогательная защита репутации СССР дорого обошлась Дюбендорфер. Товарищи «не поняли», и, на основании этих показаний ее посчитали английской шпионкой. «Чем больше Рашель доказывала свою невиновность, объясняя мотивы поведения по время суда в Швейцарии, тем больше мрачнел следователь.
49
Тайна разведчицы Сиси
— Вы или очень хитрая и ловкая шпионка, или у вас не все в порядке с головой». [50]
Оба они: и Рашель, и Пауль, получили тот же срок, что и Шандор Радо. 17 февраля 1956 года решением Военной коллегии Верховного суда СССР дело в отношении Дюбендорфер было прекращено за отсутствием состава преступления, и ее передали властям ГДР. Впрочем, ей от этого было уже ни горячо, ни холодно, потому что свой десятилетний срок она отсидела почти полностью. За время заключения у нее, действительно, стало «не все в порядке с головой»: в лагере она психически заболела и потом долго лечилась в ГДР.
50
Там же
Что касается Фута, то он, наверное, единственный из вернувшихся в СССР разведчиков, вышел сухим из воды. Его ни в чем не обвиняли. Кстати, есть данные о том, что еще в швейцарской тюрьме Фут сразу отказался давать показания и объяснил, почему. Он заявил, что в Москве это будет воспринято как признание, и что он предпочитает более длительный срок в швейцарской тюрьме расстрелу в России. Теперь жизнь показывала, что он был прав и прекрасно знал, на кого работает.
Фут написал отчет о своей работе в Швейцарии, благополучно прошел все проверки. В Москве он находился около двух лет, затем обратился к руководству с просьбой отправить его на работу на запад. Правда, он был уже засвечен, но в это время в СССР начались проверки, многие агенты были отозваны, и появился ощутимый недостаток кадров. Фут прошел переподготовку и получил назначение в Аргентину. Но до места он не доехал. Похоже, судьба товарищей не вызывала у него доверия к Советскому Союзу. В августе 1947 года, находясь в Берлине, он бежал в английский сектор и сдался властям. Война окончилась, общего врага больше не было, и теперь каждый имел право позаботиться о себе сам. Впрочем, существует и другая версия — та, что «Джим» еще в Швейцарии являлся агентом «Интеллидженс Сервис».
…Все ж таки он сохранил теплые чувства к тем, с кем работал раньше. Рут Вернер вспоминает: «Австрийский товарищ, знавший Джима в то время, когда мы привлекали его к работе, в 1947 году попросил меня о немедленной встрече и сообщил следующее: у двери позвонили. Он открыл и увидел перед собой трясущегося человека, которого не сразу узнал и принял за нищего или больного. Это был Джим. Он отказался войти, весь дрожал и несвязно бормотал: «Лен и Соня. Большая опасность. Не работать. Все уничтожить». Потом убежал. Вид и поведение Джима ужаснули товарища даже больше, чем его слова». Должно быть, в английской разведке ему пришлось нелегко. Но все ж таки это были не сибирские лагеря…
Глава 7
«Соня» становится «Маргаритой»
Швейцария — страна маленькая. Урсула с Мишей и Ниной выехали в семь утра, а уже в восемь часов автобус пересек французскую границу. Таможенники тщательно перерыли багаж, осмотрели одежду. В целях экономии Урсула взяла для детей только одно место, и все 28 часов поездки ей пришлось держать Нину на коленях. В автобусе было холодно, они замерзли, но он показался теплым, когда на французско-испанской границе им пришлось прождать три часа под открытым небом, на ледяном ветру и в темноте. Пассажиров по одному вызывали в маленькое помещение таможни. Она заставляла детей все время бегать, чтобы они не простыли. Через двести метров — испанская таможня, и еще три часа ожидания.
Почти двое суток (считая ночевку во Франции) добирались они до Барселоны. В автобусе перед ними сидел бывший министр финансов Литвы. Ему понравилась Нина, и он все время разговаривал с девочкой. Урсула и представить не могла, как позднее пригодится им это знакомство!
Испания им понравилась. Днем они гуляли по Барселоне. Только тут Урсула поняла, как она соскучилась по городу, по толпе. Люди казались голодными, но были оживлены и веселы. Хотелось бы побыть тут подольше, но Урсула имела только транзитную визу, и они не имели права задерживаться. Надо было отправляться дальше. Поехали на поезде в Мадрид, откуда предстояло выехать в Португалию. Их поезд отправлялся вечером 23 декабря, и эта поездка совсем не походила на спокойное путешествие из Барселоны в Мадрид.
Тысячи людей штурмовали вагоны. Урсула просунула детей и ручной багаж в окно и попыталась сесть — но это оказалось совершенно невозможным. Какой-то мужчина сбросил ее с подножки. В страхе, что дети останутся в поезде и уедут без нее, она снова вытребовала их на перрон — а багаж так в поезде и остался. Посадка превращалась в кулачный бой, появились солдаты с пистолетами и начали оттеснять толпу. Теперь шансов попасть в вагон не было никаких.
Оставались спальные международные вагоны, но они находились под усиленной охраной, и попасть туда без билета было невозможно. Тогда Урсула пошла на хитрость. Он решила разыграть из себя няньку и сделать вид, будто сажает на поезд детей, а родители с билетами сейчас подойдут. Как ни странно, ей поверили — может быть, потому, что они была без багажа. Они шли по вагону, в отчаянии оглядывая полные купе и вдруг… наткнулись на литовского министра финансов. Тот узнал попутчиков, которые так понравились ему по пути из Швейцарии. Министр взял Мишу к себе в постель, а его жена спрятала Нину. Урсула тоже спряталась в купе и вышла из своего укрытия только утром.