Супермены Сталина. Диверсанты Страны Советов
Шрифт:
Об этом же 26 июля шла речь на совещании в ставке Гитлера с участием командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Клюге и начальника генштаба сухопутных сил генерала Цейтплера.
Один из эпизодов рельсовой войны отражен в справке 4-й Клетнянской партизанской бригады «За Родину» от 4 августа 1943 года о выполнении ею указаний Западного штаба партизанского движения (ЗШПД):
«…По приказу, полученному по радио из ЗШПД, в ночь с 3 на 4 августа 1943 г. бригадой «За Родину» в результате мощного удара по магистрали Брянск — Гомель на протяжении 12 км взорвано 1026 рельсов, взорван железнодорожный мост на реке Дубне длиной 12 м, разбита и сожжена ст. Жудилово, на которой полностью уничтожено и сожжено 3 вражеских железнодорожных эшелона с боеприпасами, горючим и техникой. В эшелонах уничтожено (взорвано и сожжено): паровозов 3, вагонов и платформ 98, цистерн с бензином 8, автомашин 46, танков 6, орудий 4, авиабомб и артснарядов 30 вагонов, с патронами 17 вагонов и 5 вагонов с почтой и живой силой. В результате боя и взрывов уничтожено
Александр Павлович Матвеев, первый секретарь Орловского, а потом Брянского обкома ВКП(б) и начальник Брянского штаба партизанского движения, в докладе на заседании, посвященном 2-й годовщине освобождения Брянска, отметил, что «Брянские леса явились родиной так называемой «рельсовой войны».
Хотя активное взаимодействие с наступающей Красной Армией продолжалось и после завершения Курской битвы, нацистский генерал Л. Рендулич, находившийся на этом фронте, позднее писал: «Были случаи, когда во взаимодействии с частями Красной Армии выступали силы партизан, насчитывавшие до 10 тыс. человек».
О значении и роли брянских партизан в победоносном завершении операции на Курской дуге бывший командующий Брянским фронтом генерал армии Маркиан Михайлович Попов писал:
«…B тылу противника в полосе Брянского фронта действовали партизанские отряды и бригады, патриотические дела которых широко известны… Мы считали помощь партизан важным фактором успеха предстоящего наступления…»
Народные мстители своими боевыми действиями помогли частям Красной Армии в освобождении Брянска и области. Дмитрий Емлютин свидетельствует: «В тесной взаимосвязи действовали мы с гвардейцами Лазарева. В то время как танкисты громили противника с фронта, партизаны наносили удары по коммуникациям врага в тылу… В результате совместных действий с танкистами отряды освободили 94 населенных пункта, уничтожили 8 тыс. гитлеровцев, взяли много трофеев».
Комаричские партизаны оказали большую помощь 115-й стрелковой дивизии в освобождении населенных пунктов Ольговка, Мостечня и Игрицкое, где они показали образец храбрости.
При наступлении Красной Армии на Брянск 3-я Клетнянская партизанская бригада выступила навстречу. Она громила вражеские тылы на подступах к городу. 16–17 сентября 1943 года в селе Кошеве в результате внезапного нападения партизанами был разгромлен штаб и часть 533-го стрелкового полка 383-й дивизии. В поступившем от Военного совета Западного фронта в адрес этой бригады сообщении говорилось, что «на оккупированной территории советский народ не склонил головы перед ее поработителями. Патриоты Родины, партизаны и партизанки, вместе с Красной Армией куют победу над врагом. Страна гордится вашей героической борьбой. Ширьте ряды народных мстителей, сильней удар по врагу. Объявляю благодарность партизанам за успешную операцию по разгрому немецких гарнизонов в Воронове и Рековичах. Особо отличившихся представьте к награждению. Конев (командующий Степным фронтом. — Прим. ред.), Попов (командующий Брянским фронтом. — Прим. ред.)».
Военный совет Брянского фронта, оценивая деятельность брянских партизан, в своем письме от 20 августа 1943 года в Государственный комитет обороны СССР констатировал:
«Практика взаимодействия Брянского фронта с партизанами, действующими в Брянских лесах за весь период существования Брянского фронта, выявила огромную роль помощи партизан действующим частям фронта. Действуя в тылу противника на его коммуникациях, уничтожая мосты на железных и шоссейных дорогах, пуская под откос железнодорожные эшелоны, уничтожая гарнизоны противника, средства связи, склады с боеприпасами и горючим, ведя разведку противника как на линии фронта, так и в его тылу, и следя за перегруппировкой его войск, партизанские бригады практически помогли частям фронта в разгроме противника». [353]
353
Взаимодействие партизан с Красной Армией // http://ad-min.debryansk.ru/«pab/partisan/events.php?category=48.
Взрыв «Голубого моста»
Еще одна малоизвестная страница истории организации деятельности брянских партизан — взрыв «Голубого моста» в ночь с 7 на 8 марта 1943 года. Тогдашний начальник военно-транспортного управления группы германских армий «Центр» Г. Теске позднее написал, что народные мстители взорвали «железнодорожный мост важнейшей стратегической железной дороги в самом центре немецкой ударной группировки, готовившейся к наступлению на Курск…». И вывели ее из строя ровно на тридцать суток! Этот мост (длина 300 метров) соединял два берега реки Десны и имел стратегическое значение для немецкой армии, так как по нему в течение суток проходило от 25 до 40 эшелонов в сторону фронта.
Об этой операции в отечественной литературе рассказано достаточно много. Проблема лишь в том, что есть несколько версий того, как была осуществлена эта диверсия, а некоторые детали вообще остались неизвестными. Также ни один участник этой операции не получил правительственных наград.
В 2003 году журналист газеты «Брянский рабочий» Анатолий Кузнецов встретился с одним из участников той операции — Георгием Антоновичем
Вот что он рассказал:
«…предложение о взрыве стратегически важного моста под Выгоничами поступило от самого командующего Центральным фронтом К.К. Рокоссовского. В конце февраля сорок третьего, когда 2-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием В.В. Крюкова вел бои под Севском, Константин Константинович и обратился с таким предложением к начальнику Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко. Тот в свою очередь связался с А.П. Матвеевым и начальником Брянского штаба партизанского движения. Матвеев радировал: «Приказываю бригаде имени Щорса — 500 человек — совместно с отрядом Ворошилова-первый — 350 человек — под командованием Ромашина взорвать железнодорожный мост через Десну в районе Выгоничей. Матвеев. 2 марта 1943 г.».
Эту радиограмму приняли находившиеся в бригаде «Смерть немецким оккупантам» заместитель начальника Брянского штаба партизанского движения А. П. Горшков и командир Объединенного командования южной группировки партизанских отрядов Д.В. Емлютин. Они передали телеграмму дальше — в десять утра 2 марта ее принял радист бригады имени Щорса Юрий Савченко. Прочитав ее, Герой Советского Союза комбриг Ромашин тут же вызвал начальника штаба бригады Ф.А. Власова, главного подрывника Брянского районного отряда С. И. Лапшина и поручил им в строжайшей тайне готовить план боевой операции по захвату и подрыву «Голубого моста», а сам немедленно выехал на встречу с Горшковым и Емлютиным. С ними Михаил Петрович обговорил все детали предстоящей операции. В свою бригаду он возвратился поздно вечером. А на рассвете к нему явились командиры и комиссары отрядов, групп. На это совещание также успели Горшков и Емлютин, которые сообщили, что для участия в операции к уже намеченным силам придается еще 250 партизан из бригады «Смерть немецким оккупантам» и не менее ста — из бригады имени Кравцова. Итого предлагалось задействовать в операции 1200 человек…
В общие задачи операции входило: разгром гарнизона, охранявшего «Голубой мост», взрыв моста, разгром немецких гарнизонов на станции Выгоничи и в поселке Кресты, подрыв двух деревянных мостов в районе Клинок — Выгоничи и вывод из строя шоссейной дороги Брянск — Почеп, разгром гарнизона на станции Полужье и подрыв полотна железной дороги, чтобы не допустить подброски к «Голубому мосту» подкрепления противника. В общий план операции входила и парализация гарнизона в селе Лопушь, что в трех километрах от Выгоничей. Иными словами, создавался массированный очаг боевых действий, в центре которых был «Голубой мост». И еще 250 человек из бригады «Смерть немецким оккупантам» — они находились в засаде и должны были не подпустить вражеского подкрепления со стороны Брянска…»
Действительно «Голубой мост» великолепно охранялся. Достаточно сказать, что вокруг него, со стороны Выгоночей, на расстоянии до 20–30 километров отсутствовали леса, что значительно затрудняло скрытое выдвижение партизан на позиции для атаки. Можно было попробовать напасть со стороны Брянских лесов, но именно оттуда немцы ожидали атаки партизан.
К этому следует добавить мощную систему обороны вокруг объекта диверсии. Разведчики визуально изучали расположение основных огневых точек противника, но этого было недостаточно.
Началась охота на «языка». Несколько попыток закончились неудачей. Наконец, ранним утром 5 марта 1943 года группа разведчиков, которую возглавил командир отряда имени 26 Бакинских комиссаров Николай Данилович Тарасов, доставила в штаб Михаила Петровича Ромашина двух пленных, которые начертили подробную схему охраны моста. Вот рассказ одного из участников той операции — Сергея Моторина:
«Шли мы на то задание почти целую ночь — тридцать километров по глубокому снегу. В маскировочных халатах, с автоматами. Впереди — семь человек, я в их числе. За нами метров за сто-двести — еще человек шестнадцать. Это группа прикрытия. Последние километры пробирались параллельно железной дороге, по кустарникам. А метров за триста от моста, по направлению к Брянску, стояла немецкая будка с крупнокалиберным пулеметом. Не зацепившись за подвешенные консервные банки, подползли поближе к этой будке, залегли за насыпью, наблюдаем. Дорога двухпутная. Между путями — проторенная дорожка. Из будки вышли и пошли по ней к мосту немец и полицейский с винтовками. Выжидаем. Минут через десять-пятнадцать эти двое возвращаются. Когда они поравнялись со мной (а я лежал посередине нашей семерки), я делаю короткую очередь вверх и первым бросаюсь на немца, но тот, падая на снег, каким-то образом успевает выстрелить в меня. К счастью, пуля лишь пробила фуфайку, не задев тела. Я его быстро скрутил. А он был грузный, лет пятидесяти пяти. Тут и остальные ребята подлетели, схватили «языков» и повели-потащили к лесу. Та будка, из которой они вышли, молчала (наверно, оставшиеся там перепугались), но стоило нам войти в лес, как она ощетинилась пулеметным лаем. И пушки с моста в нашу сторону начали бить. Вот тут меня и контузило: когда очередь из крупнокалиберного пулемета попала в сухую сосну (а я как раз поравнялся с ней), отлетела большая щепа прямо мне на голову. Я упал. Ребята возвратились за мной, посадили на сани. «Языков» доставили в штаб бригады без приключений. Они потом дали очень ценные показания, которые, я считаю, спасли жизнь многим партизанам…»