Супермозг человечества
Шрифт:
Каким-то не очень понятным образом популяция защищает свои интересы как единого целого через бесконечное множество схваток входящих в нее особей — схваток и между собой, и с особями других популяций.
Более того, вообще, практически вся деятельность каждого члена популяции каким-то неведомым образом координируется и направляется так, чтобы защищались интересы популяции в целом.
Наиболее ярким проявлением такого поведения является альтруистическое поведение, т. е. готовность жертвовать собственными интересами ради популяции.
Особенно отчетливо это подчинение собственных интересов
Но проявления альтруизма, хоть и не в такой степени, присущи всем представителям животного мира Земли. Присущи настолько, что стремление оказать помощь другим членам популяции является важным эволюционным фактором.
Надо сказать, что альтруисты животного мира ставят сложную задачу перед эволюционной теорией. Очевидно, что альтруистическое поведение, т. е. готовность идти на жертвы ради других, снижает шансы особи на выживание и оставление потомства. И по классической схеме отбора наследственные линии альтруистов должны быстро исчезать, но альтруисты в животном мире Земли не исчезают. Из поколения в поколение различные формы альтруистического поведения проявляются у всех видов, и нет признаков их исчезновения.
Предложены объяснения, которые должны снять трудности, вызываемые явлением «животного альтруизма». Однако здесь оказывается (и об этом будет сказано ниже), что эти объяснения неявно предполагают получение некоей дополнительной информации, источник которой неизвестен.
В животном мире есть и другие не менее удивительные факты. Например, увеличение численности полярных мышей леммингов, которое грозит тундре экологической катастрофой, приводит к коллективному миграционному броску и гибели части популяции, которое устраняет экологическую угрозу; птицы не летят на юг, если условия в регионе их расселения в среднем улучшаются настолько, что перезимовать можно без перелета и т. д.
Но ведь особь в принципе не может иметь обобщенных данных о состоянии окружающей среды и популяции. Как же она может их получать и руководствоваться ими в своем поведении, особенно, когда речь идет о самом глубинном психофизиологическом регулировании?
В современной науке господствует представление о том, что поведение животного формируется лишь на базе его личного опыта, инстинктов и контактов с ближайшим окружением. Однако приведенные выше примеры заставляют усомниться в достаточности этих факторов для адекватного поведения в составе популяции.
Не менее удивительные загадки ставит комплекс наук о человеке, в первую очередь история и психология с психиатрией.
Сегодня в истории принята, иногда с оговорками точка зрения представителей так называемого «цивилизационного подхода»* (Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, Л. Н. Гумилев и др.) на основные этапы развития этносов и цивилизаций.
У этих авторов много различий в целом ряде существенных деталей, но одно основное положение разделяется в полной мере всеми: все этносы имеют свои уникальные черты, которые проявляются в особенностях их этапов жизни. Они определяют «душу культуры» (О. Шпенглер) и несводимы к особенностям какой-нибудь отдельной личности.
Этносы, цивилизации, культуры возникают, развиваются, дряхлеют и умирают. Вся история является последовательностью их возникновений и гибелей, и в каждый исторический период на Земле существуют и существовали несколько таких образований, находящихся в разных стадиях своего развития.
Доказывается, что у каждой цивилизации существует объективно фиксируемый набор уникальных черт, который представляет собою как бы «усредненную психику» этноса, объединенную с опытом прошлых поколений. Никакая личность, входящая в этнос, не может быть носителем всей этой «души», т. к. психическая активность личности составляет только малую часть проявлений «души цивилизации».
Науке сегодня неизвестно, что является физическим носителем той информации, которая в совокупности своей составляет «душу цивилизации» и позволяет ей воспроизводиться в каждом поколении.
В истории такой вопрос даже не ставится и, естественно, что на него нет ответа.
Существует, правда, множество околонаучных предположений о некоем «космическом разуме», «интеллектуальной ауре» или различных неизвестных физике полях с разнообразными волшебными свойствами. Но предположения эти обычно не имеют под собой никаких реальных аргументов и хороши, видимо, лишь для фантастических романов. Здесь они рассматриваться не будут.
Удивительны и также не находят объяснения результаты исследований психиатров и психологов.
Психоаналитики утверждают, что психика человека состоит из сознательной и бессознательной частей; их непрерывное взаимодействие и конфликты, обычно не ощущаемые личностью, и составляют содержание ее психической жизни. Но антагонистическое взаимодействие сознания и подсознания явно снижает потенциал выживания особи, и поэтому такая структура психики не могла бы сохранится в эволюционной борьбе. Но она все же существует.
Кроме того, психоанализ утверждает, что значительная часть подсознания, так называемое «коллективное бессознательное» (К. Юнг), в котором и хранятся архетипы или «душа культуры», передается из поколения в поколение. При этом каждая отдельная личность, видимо, не имеет полного набора архетипов данного этноса. И опять нет ответа на вопрос, где хранится этот полный набор, который ответственен за поведение и воспроизводство этноса как целого.
Архетип — (от греч, arche — начало, typos — образ) по определению К. Юнга — изначальные, врожденные психические структуры, составляющие содержание коллективного бессознательного и лежащие в основе общечеловеческой символики фантазий. Однако в реальности имеют место также и устойчивые стереотипы, образованные влиянием на человека окружающей среды. Поэтому, сегодня говорят о нескольких «слоях» архетипов: родовые (или «генетические», по К.Юнгу), культурные (общие у людей, выросших в одинаковых культурных условиях) и личные (определяемые семьёй и ближним окружением индивидуума). Провести жесткую грань между первыми и вторыми («родовыми» и «культурными») архетипами затруднительно, если не определено, где человек ведёт себя на уровне безусловных рефлексов («родовые» архетипы), а где — на уровне условных («культурные» архетипы).