Супргуа Архангела
Шрифт:
— Сегодня больше ничего не нужно, Монтгомери.
Дворецкий тихо удалился. Елена с возрастающей подозрительностью уставилась на китайскую вазу, стоящую в углу холла напротив стены с витражом рядом с входной дверью. На ней были нарисованы подсолнухи, такой дизайн показался ей смутно знакомым. Елена отпустила руку Рафаэля и приблизилась… Её глаза удивлённо распахнулись, и она вскрикнула:
— Это моя ваза! — Подарок от ангела из Китая после очень опасной охоты, во время которой она познала самое дно Шанхайского подпольного мира.
Рафаэль дотронулся пальцами до её спины, клеймя своим прикосновением.
— Все
Елена смотрела на коридор, где идеально тихо скрылся дворецкий.
— Не верю. Он слишком правильный. — Проще было сказать эти слова, сосредоточиться на шутке, чем принять чувства, сдавившие грудь и сжавшие горло.
— Ты будешь удивлена. — Рафаэль прикоснулся ладонью к нижней части её спины, направляя вдоль коридора к лестничному пролёту. — Пошли, посмотришь на свои вещи утром.
Она еле шевелила ногами, поднимаясь наверх.
— Нет.
Рафаэль взвесил за и против, всматриваясь в лицо Елены глазами, не похожими на глаза ни одного смертного — молчаливое напоминание, что он никогда не был человеком и никогда им не будет.
— Такая воля.
Он провёл её в комнату, соединённую, насколько Елена помнила, с главной спальней, и открыл дверь. Всё из её квартиры лежало аккуратно запакованным, на мебель были наброшены чехлы, вся мелочь сложена в коробки. Елена замерла на пороге, не уверенная в том, что чувствует. Облегчение, злость и радость — всё перемешалось. Чувства боролись друг с другом за место внутри. Елена понимала, что уже никогда не вернётся в свой дом, который был для неё раем и чем-то большим, яростным протестом против того, как отец вышвырнул её вон. То место было не предназначено для существ с крыльями, но потеря всё равно разбивала сердце. Вдребезги. Но сейчас…
— Почему?
Рафаэль схватил Елену ладонью за затылок, даже не пытаясь скрыть присущее этому жесту собственничество.
— Ты принадлежишь мне, Елена. Если решишь спать в другой постели, я просто перенесу тебя обратно домой. — Надменные слова, произнесённые архангелом. Тогда она решила тоже кое-что прояснить:
— Пока ты помнишь, что это касается нас обоих.
«Замётано, Охотница Гильдии. — Рафаэль поцеловал Елену в плечо, его пальцы чуточку сильнее сжали её затылок. — Пошли в постель».
Возбуждение полыхнуло ярким пламенем. Её тело хорошо знало, какое удовольствие могут доставить эти сильные, смертельно опасные руки.
— Поговорим о клинках и ножнах?
Чувственный мужской смех, ещё один поцелуй, лёгкое касание зубов. Но, Рафаэль разомкнул объятия и стал молчаливо наблюдать, как Елена вошла в комнату, приподняла чехол и пробежалась пальцами по утончённой вышивке покрывала на кровати, когда-то принадлежащей ей. Затем подошла к туалетному столику с множеством красивых стеклянных бутылочек и расчёсок, аккуратно сложенных
Елена поддалась эмоциональному голоду, и в её голове начали возникать картинки другого возвращения домой, в тот день шок и унижение сдавили ей горло, когда она обнаружила, что её вещи выброшены на улицу, словно мусор. Эта рана не затянется, ничто и никогда не сотрёт боль, возникшую от понимания, что она для своего отца отброс. Но сегодня воспоминания были раздавлены куда более весомым поступком Рафаэля. Она не идеализировала своего архангела, знала, что он отчасти сделал это из-за причин, о которых и сказал ей — чтобы у неё не возникало соблазна использовать свою квартиру, как укрытие. Но если это единственная причина, то ему ничего не мешало отправить её вещи на свалку. Вместо этого, каждая мелкая вещица была тщательно упакована и перевезена сюда. В ту ночь, из-за разбитого окна, кое-что пострадало от воздействия природы, сейчас же всё вернулось к своему первоначальному виду, выдавая скрупулёзную реставрацию. От изумления, что ею так дорожат, сердце Елены сжалось.
— Теперь можем идти, — произнесла она. — Спасибо тебе, Рафаэль.
Позже она вернётся и решит, что со всем делать.
В молчаливом жесте нежности он коснулся её крыльев своими, когда они вошли в главную спальню. «Никто другой не видел эту сторону Рафаэля», — подумала Елена, не сводя глаз со своего архангела. Он подошёл к кровати и, не включая свет, начал раздеваться. Рубашка упала на пол, открывая взору великолепную грудь, которую Елена не единожды покрывала поцелуями. Внезапно давящий груз эмоций исчез под лавиной желания, переворачивающего всё внутри. Рафаэль посмотрел на неё, его глаза сверкали земным голодом, а это означало, что он почувствовал её возбуждение. Елена решила оставить разговоры на потом и подняла руки, приготовившись стаскивать топ, когда ливень — нет, град — зарядил по окнам, словно из пулемёта, заставив её подпрыгнуть. Она бы не обратила на него особенного внимания, если бы твёрдые маленькие льдинки не врезались в стекло без передышки.
— Наверное, шторм.
Она опустила руки и подошла к окну, правда прежде убедилась, что балкон и застеклённая створчатая дверь закрыты. Молния разрезала небо неистовыми зигзагами, буйный ветер с неусыпной яростью терзал дом, за долю секунды град сменился проливным дождём.
— Никогда не видела, чтобы гроза начиналась так внезапно, и чтобы погодные явления так быстро сменяли друг друга.
Рафаэль подошёл и встал рядом. Капли дождя сквозь стекло оставляли тени на его оголённом торсе. Когда архангел ничего не произнёс, Елена подняла голову и увидела, как синеву его глаз заволокли тучи в неожиданном предвестии шторма.
— В чём дело? Чего я не понимаю? — Поскольку выражение его глаз…
— Что тебе известно о последних погодных явлениях по всему миру?
Елена проследила взглядом за тем, как капля дождя стекает вниз по стеклу.
— Я просмотрела последние новости погоды, пока мы были в Башне. По словам репортёра, на восточное побережье Новой Зеландии обрушилось цунами, а количество наводнений в Китае увеличилось. — Похоже, жителей Шри-Ланки и Мальдив уже эвакуировали, но, чтобы разместить всех людей места не хватает.