Супргуа Архангела
Шрифт:
— Сир… — начал Иллиум, без намёка на юмор в слове.
— Иллиум. — Одно слово, звучавшее приказом.
Казалось, Иллиум хотел возразить, но в итоге склонил голову. Но вот Елена не состояла в Семёрке Рафаэля, и не станет подчиняться его приказам. Повернувшись к нему, она сложила руки на груди и заявила:
— Если твоя мать настолько могущественна, может встретить нас и здесь, и в этой яме.
— Калианна не привыкла приходить сама.
Она выгнула бровь и понадеялась, что следующие слова не убьют их.
— Или, может, она сильна только тогда, когда её жертва находится одна в ловушке. Ты никогда не избегал встречи с кем-то лицом
Храм сильно затрясся, и Елена чуть не упала на Рафаэля. На мгновение она испугалась, что вся конструкция рухнет, похоронив их под собой. Но забыла, что Калианна — богиня Аманата, а её народ спал под этой крышей. Когда дрожь прекратилась, всё стало по-прежнему. За исключением того, что Рафаэль и Иллиум не отрывали глаз от помоста.
Точнее, от того, что появилось на камне. Рафаэль подошёл к, своего рода, алтарю, осознавая, что супруга и Иллиум стоят рядом с мечами наготове. Но его внимание было приковано к плите впереди. Шесть футов в длину и три в ширину, возможно, столько же в высоту, бледно-серого цвета и без узоров. Как и дверь в плите, казалось, в алтаре не было щелей, но в отличие от двери, он не знал, как открыть эту загадку.
«Рафаэль».
Положив ладонь на камень, который был тёплым, Рафаэль приспустил щиты.
«Мама».
Ответа не было, но он знал…
— Она проснулась. — Слишком поздно убивать её.
«Ты так мог бы поступить, Рафаэль?»
Её прекрасный, завораживающий голос, проникал в кости.
«Я — архангел».
«Да. — Столько гордости в единственном слове. — Ты сын двух архангелов».
Он провёл пальцами по камню.
«Мама, ты в своём уме?»
В сознании прозвучал столь знакомый голос.
«А разве хоть один бессметный в своём уме?»
Храм снова содрогнулся, но на этот раз по-другому, с потолка посыпались пыль и камни. Рафаэль ощутил прикосновение смерти за мгновение до того, как почувствовал силу другого архангела.
«Ли Дзюань здесь».
«Подожди!»
Елена схватила его за локоть, когда он поворачивался.
— Я чувствую в воздухе аромат твоей матери — экзотический, насыщенный, чувственный аромат чёрной орхидеи.
— Елена, мне нужно идти.
— Но аромат приправлен странной, неожиданной ноткой подсолнуха. — Она стиснула его руку. — На теле замученной девушки, на мосту, на вампирах, сошедших с ума в Бостоне, не было подсолнухов. Запах был слишком чистым, слишком насыщенным. Понимаешь?
«Спасибо, охотница Гильдии».
Он уже уходил, а Елена и Иллиум бежали за ним. Они вышли на улицы Аманата и увидели архангела Китая в осязаемой форме, которая швыряла чёрные стрелы силы в здание храма. В чёрном ничего изначально злого нет — все способности Джейсона проявлялись полуночными оттенками — но сила Ли Дзюань пронизана гнилью, от которой Рафаэль отшатнулся. Поднявшись в воздух над храмом, он заблокировал одну из стрел ярко-синим шаром собственной силы.
— Я не просил твоей помощи, Ли Дзюань.
Волосы упали ей на лицо.
— Она не может проснуться, Рафаэль. Не позволяй эмоциям ослепить себя от правды о безумии.
Он
— Вопрос о безумии остаётся без ответа.
— Она утащила молодого ангела, — сказала Ли Дзюань, чьи волосы поднялись чёрными прядями, наэлектризовавшись, и походили на потоки чистой тёмной энергии. — И твоя супруга, кажется, ранена. Здравомыслящие так не поступают. — Возможно, нет, но большинство архангелов ходили по тонкой грани между здравомыслием и безумием.
— Любой мог сделать то же самое. — Он не защищал Калианну, а отвлекал Ли Дзюань… а ещё учитывая то, что его мать, хотя и действовала с высокомерием от силы, не сделала ничего, что могло бы говорить о безумии. С другой стороны, Ли Дзюань…
— А как же люди, которых она убила по всему миру? Те, которые висели на мосту в твоём городе? — Град чёрных стрел, готовых уничтожать. Рафаэль отскочил, швырнув в ответ залп ангельского огня, который поглотил чёрный цвет.
— Эти преступления не несут в себе её отпечатка, Ли Дзюань, а несут твой. — Это всего лишь догадка. Убийства и пытки вполне могла организовать Неха, но именно Ли Дзюань больше всех проиграет, если Калианна проснётся.
Огненный дождь на секунду замер, а затем по воздуху разнёсся девичий смех.
— Ты всегда был умным. — И пока она отвлеклась, Рафаэль ударил по ней ангельским огнём. Ли Дзюань подняла стену чёрного пламени, блокируя нападение… такая сила непостижима. Когда Ли Дзюань заговорила, её голос был далёк от человеческого. — Прощай, Рафаэль.
Избежать ударов невозможно. Стрелы сыпались отовсюду. Он услышал крик Елены, когда получил удар прямо в грудь. Не ангельский огонь, потому что у Ли Дзюань никогда не было такой способности. Но какая разница, когда сила, пропитана ядом… смертельный удар, даже для архангела. Чернота разлилась по крови, заполняя клетки. Рафаэль увидел, как вены под кожей почернели, и почувствовал, как темнота заполняет радужку глаз.
— Прости, Рафаэль, — произнесла Ли Дзюань. — Ты мне всегда нравился, но ты её защищаешь.
Он попытался сказать Елене, держаться в безопасности. Даже после его смерти Семёрка не нарушит клятв. Они защитят её. Яд Ли Дзюань распространился по всему телу, блокируя попытки сопротивления. Каждой унцией воли и бесконечного чувства, которое испытывал к Елене, Рафаэль сопротивлялся с режущей синевой силой. Даже умирая, ему удалось швырнуть шар ангельского огня, заставивший Ли Дзюань кричать. Этот пронзительный визг зазвенел в ушах, и Рафаэль тяжело опустился на крышу святилища, смяв крылья, но не сломав. Падение смягчила сила, которая была сродни его.
«Мой сын! Мой Рафаэль».
«Слишком поздно», — подумал он. Калианна никогда не была целителем, а всё тело было пронизано чёрным ядом Ли Дзюань.
Призывая новоявленный дар, Рафаэль попытался исцелить себя, но способность едва сформировалась, и не было ни единого шанса против клейма зла Ли Дзюань.
— Рафаэль! — закричала его охотница, сжимая его лицо руками. Он хотел приказать ей убираться, предупредить, что инфекция, вызванная силой Ли Дзюань, может распространиться, как было с возродившимися, но знал, что Елена не уйдёт. Его супруга, у которой сердце смертного.