SURVARIUM Возрождение
Шрифт:
***
– Ты точно уверен, что они выйдут на Кунцевской?
– спросил Гришин после короткого спора.
– Да, - ответил сухо проводник, - давайте быстрее, до выхода из города всего ничего.
Ух ты смотрите, - произнёс один из солдат находящийся в конце отряда. Он указывал на появившуюся, откуда ни возьмись, Красную площадь, будто бы они оттуда и не уходили. На ней проходил парад, тот самый парад защитников Москвы 7 ноября 1941 года. В начале картина показывала старые танки типа КВ-1, Т-34 - 76, постепенно переходя к всё более новой технике и всё более отдаляющимся годам и заканчивая большими “Тополями”, которые несли на себе ядерные заряды, способные стирать мегаполисы одним нажатием
– Вот до чего доводит прогресс, - сказал старый мужчина из бензовозки.
– Мы не разрушали мир, его разрушил Лес, - произнёс сухо Гришин.
– Мир пал задолго до Леса и ядерного оружия, жаль, что мы этого не заметили, - ответил проводник.
Где-то впереди всё ещё ходили победным маршем десятки тысяч человек, сменяя за секунды поколение за поколением, всё новые виды оружия, всё новые виды танков самолётов, самоходок, лишь для того чтобы в один день быть стёрты с лица Земли природой, откуда они появились, и куда вернутся.
– Слушай, если ты из будущего то тот, другой ты, тот, что на поверхности старше тебя или наоборот? – спросил, споткнувшись об проржавевший рельс Макс и тем самым спугнув крыс.
– Старше, - ответил многозначительно проводник, чуть повернув голову.
– А какого хрена ты вообще делаешь здесь, в метро?
– спросил Сашка, уже устав от ходьбы по сгнившим брёвнам, уложенным под рельсами.
– Вот для чего, - ответил проводник как раз в тот момент, когда небольшой отряд вышел из длинной кишки тоннеля и оказался на краю платформы. Осветив часть зала станции тусклыми фонариками, компания по несчастью увидела сотни скелетов, лежавших на платформе станции. Невольно пугающие картины мёртвых женщин, детей, мужчин и стариков наводили холод даже на самых матёрых бойцов. Спустя секунды картина поменялась. Потрескавшиеся гранитные стены, толстый слой пыли, и осыпавшаяся штукатурка, заменилась на совершенно чистую небольшую станцию метро, красивые зелёные фонари работали исправно, будто бы и никогда не происходил конец света. Тысячи людей, подобно пчёлкам, мчались от вагона к вагону, спешили, говорили по мобильном телефонам, таскали сумки, портфели, дипломаты с бумагами, лишь для того, чтобы заработать на завтра больше денег, однако завтра не настало. Точнее не такое как хотелось бы. Станция как будто ускорила часы в разы и убрала звук. Вдруг поезда остановились, электричество выключилось, оставив лишь слабый тусклый свет от аварийного освещения. Вдруг сквозь боковые гранитовые пробились толстые канаты корней деревьев и устроили дикий кровопролитный дождь убивая и не щадя каждого.
– Тихо, не стоит вмешиваться, а то...
– Да знаем мы, - перебил того Саша.
– Ужас, а я ведь тогда был в деревне с родителями, нас не сильно потрепало и лишь потом мы узнали, когда военные прибыли в деревню, тогда, меня и забрали, - произнёс Селезнёв.
– Ладно, пошли дальше, впереди ещё долгий путь, - сказал неустанно и с совершенно ровным голосом проводник, которого вроде бы уже ничем не удивить.
– Чёрт, не Москва, а фарш какой-то, - с досадой произнёс Гришин.
– Успокойся ты, выведу я вас, - сказал проводник, накинув на голову серый потрёпанный капюшон в связи с тем, что начался небольшой дождь, смывающий с окружающих зданий пыль времени, пыль вселенной. Их путешествие продолжилось по лабиринту серых многоэтажек с попеременными скачками во времени.
– Ух ты, что за здание?
– спросил притомившийся солдат.
– Храм Василия Блаженного.
– А это что за сие архитектурное чудо?
– спросил спустя метры водитель бензовозки.
– Это ГУМ, - ответил терпеливо проводник, при этом, совершенно не удивляясь красоте архитекторов ушедших эпох, продолжая, - Москва особенное место во всех владениях леса, сложно трактовать то что она делает, но если подумать то она показывает свои самые красивейшие места, попеременно показывая картины своих самых страшных дней, вот например.
И действительно проводник кивнул на, откуда не возьмись, появившуюся брешь в реальности, откуда исходила ужасающая картина. Через разбитое зеркало реальности виднелась станция Белорусского вокзала. Подобно перемотке старой видеоплёнки картина дня резко сменилась картиной ночи. Вдруг с небес посыпались бомбы, взрывая и поджигая товарные вагоны. Десятки человек были сожжены за несколько минут только начавшегося ада.
– Ужас, - воскликнуло в отряде.
– Да уж, но, увы, мы ничего не можем сделать, это уже произошло, - произнёс проводник, опустив голову впервые за всю дорогу. Лапы пожара хватали всё больше и больше, поедали вагон за вагоном, цистерны за цистерной. Бездушный химический механизм уносил жизни десятков людей в тот злополучный день.
– А когда это было то?
– задал вопрос один из бойцов.
– Великая Отечественная...
– произнёс проводник дрожащим голосом, - самая страшная часть нашей истории, ну или точнее одна из них.
Спустя секунды трещина мироздания закрылась, и отряд продолжил своё путешествие всё ближе к выходу из города грехов.
***
– Вот он, ваш выход на поверхность, - произнёс Артём, указывая на яркий свет, что был впереди.
– Ты не идёшь с нами?
– спросил Саша, оглядев с ног до головы более молодую версию старого проводника. Мужчина был надет в изношенные джинсы, грязно-серую байку с капюшоном и многократно заштопанную телогрейку поверх.
– Я там уже есть, - ответил тот улыбнувшись.
– Ты так и собираешься пробыть в Москве до конца своей жизни?
– А мне больше некуда идти, - ответил тот.
– Может, есть ещё что-то, что ты хотел бы сказать?
– Живи долго и счастливо Саша, потому что следующее поколение снова станет таким же алчным и беспечно несущееся за деньгами. В общем как всё было раньше.
– То есть мы выживем и покончим с Лесом, и Лена выживет?
– воскликнул с улыбкой Саша.
– Время покажет, - ответил проводник, и, сделав шаг назад, испарился в воздухе.
– Ух ты, - произнёс Макс.
– Вот уж блин кого только не повстречаешь в этом сраном мире, - произнёс Селезнёв. Сделав несколько шагов навстречу тусклому свету, Саша и компания очутились на покрытой толстым слоем пыли станции. Пройдя по стеклянному вестибюлю, отряд очутился на улице. В лицо снова подул свежий ветер, особенно приятный после спёртого воздуха метро. Сбоку стояло небольшое коричневое здание с надписью "Московский метрополитен. Станция Кунцевкая" В рядок стояли несколько пустых и обезображенных касс. Вдалеке виднелись высокие панельные здания коричневого цвета. На шоссе рядами стояли заржавевшие машины, во многих всё ещё оставались сухие мумии людей. Много растительности было повсюду, большие лианы местами разрывали дорожное полотно. Где-то в полукилометре позади по шоссе двигалась неустанно группа людей.
– А вот и наши, - прокомментировал Прохоров, посмотрев вдаль. После встречи, отряд направился прямиком к Можайскому району, без особых приключений, разве что вид на самих сюда, только что вышедших возле Кремля. Путь заканчивался посередине моста, ведущего по маршруту Минского шоссе. Большая яркая трещина в мироздании вела в новый город, полный новыми приключениями испытаниями и потерями. Где-то позади стирались силуэты московских зданий.
– Ух ты, это же наши машины, - произнёс взбудораженный Гришин, увидев несколько больших БТРов стоящих возле портала, а также большую цистерну с остатками топлива.