Суть доказательств
Шрифт:
— Она вела учет этих странных событий? Записывала их?
— Не знаю.
— И никаких предположений, кто и почему это делал?
— Мне показалось, что никаких. — Марк отодвинул стул.
Время приближалось к полуночи. Я уже проводила его до дверей, как вдруг кое-что вспомнила.
— Спарачино. Как его зовут?
— Роберт.
— А под инициал «М» он никак не подходит?
— Нет. — Марк удивленно посмотрел на меня.
Пауза затягивалась.
— Будь осторожнее за рулем.
— Спокойной ночи, Кей, — ответил он, задержавшись у двери.
Может быть, все дело в воображении, но в какой-то момент мне показалось, что Марк намеревается меня поцеловать. В следующую секунду он повернулся и сбежал по ступенькам крыльца. Вернувшись в дом, я услышала звук отъезжающего автомобиля.
Следующее утро выдалось,
После ланча я наконец не выдержала и позвонила Марино.
— Как раз собрался звякнуть, — начал лейтенант, не дав мне произнести и пары слов. — Я уже выхожу. Мы могли бы встретиться в офисе Бентона? Скажем, через час-полтора?
— А в чем дело? — Я еще не успела сказать ему, зачем звоню.
— Мне тут попали в руки заявления Берилл. Подумал, что ты тоже захочешь их увидеть.
Он положил трубку, как всегда, не попрощавшись.
В назначенное время я проехала по Ист-Грейс-стрит и припарковалась на платной автостоянке неподалеку от пункта назначения. Современное десятиэтажное офисное здание высилось маяком над унылым берегом, забитым выдающими себя за антикварные магазинами, лавчонками и крохотными этническими забегаловками, хвастающими «экзотической» кухней. По выщербленным тротуарам струились неспешные ручейки прохожих.
Задержавшись на минуту у проходной, я вошла в лифт и, поднявшись на пятый этаж, направилась к незаметной деревянной двери в конце коридора. Местонахождение ричмондского отделения ФБР держалось в большом секрете, и его офис был столь же непримечателен и скромен, как и агенты в штатском. Сидевший за столом в фойе молодой человек разговаривал по телефону. При моем появлении он прикрыл трубку ладонью и вопросительно вскинул брови. Я объяснила причину визита и получила предложение подождать.
Фойе было маленькое и обставлено в типично мужском стиле: мебель обита толстой темно-синей кожей, на кофейном столике разбросаны спортивные журналы. Фотографии бывших директоров ФБР на стене напоминали встречающийся в полицейских участках стенд «Их разыскивает полиция». Рядом висели обрамленные рамками почетные грамоты за служебные успехи и бронзовая табличка с именами сотрудников, погибших при исполнении служебных обязанностей. Дверь то и дело открывалась, и мимо, не удостаивая меня взглядом, проходили высокие, подтянутые мужчины в темных костюмах и солнцезащитных очках.
Бентон Уэсли, может быть, и был отлит по тому же казенно-прусскому образцу, что и остальные, но за годы нашего знакомства заслужил мое уважение. За стандартной внешностью скрывалась интересная личность. Переполнявшая Бентона энергия ощущалась даже сейчас, когда он сидел за письменным столом в неизменных темных брюках и белой накрахмаленной рубашке. Модный узкий галстук повязан идеальным узором, на ремне — черная кобура со служебным пистолетом. В офисе Уэсли носил оружие очень редко. Мы с ним давненько не встречались, но он не изменился: по-спортивному подтянут, по-мужски хорош собой. Что неизменно меня удивляло, так это преждевременная седина на висках.
— Извините, что заставил ждать. — Бентон улыбнулся.
У него было крепкое, уверенное рукопожатие, без малейших претензий на «мужественность». Некоторые из знакомых мне юристов и копов любят произвести впечатление, сжимая пальцы до хруста в костях.
— Марино здесь, — продолжал Бентон. — Мы уже уточнили с ним кое-какие детали и теперь готовы выслушать ваше мнение. — Он придержал дверь, пропуская меня в кабинет, и отправился за кофе.
— Компьютер ожил только вчера вечером, — сказал Марино. Удобно устроившись в кресле, он разглядывал новенький револьвер.
— Компьютер? Какой еще компьютер? — Неужели опять забыла сигареты? К счастью, нет. Как всегда, пачка оказалась на самом дне сумочки.
— Тот самый, в управлении. Чертова железяка постоянно ломается. В общем, я получил наконец копии заявлений. Интересные сочинения. По крайней
— Заявления Берилл? — уточнила я.
— Точно. — Он положил револьвер на стол. — Занятная вещица. Везет же людям. Бентон получил его в качестве приза на прошлой неделе, когда ездил на совещание в Тампу. А я и двух баксов в лотерею ни разу не выиграл.
Стол Бентона был завален бумажками, папками, видеокассетами и большими пухлыми конвертами, вероятно, с фотографиями и отчетами по преступлениям, которые полиция сочла достойным внимания ФБР. За стеклом на полке красовались устрашающего вида образцы оружия — сабля, кастеты, африканское копье, самодельный пистолет, — охотничьи трофеи и подарки от благодарных протеже. Одна слегка пожелтевшая фотография демонстрировала Уильяма Уэбстера, [3] пожимающего руку Бентону на вертолетной площадке в Квантико. Ничто в кабинете не указывало на то, что у его хозяина есть жена и трое детей. Агенты ФБР, как и большинство полицейских, ревниво охраняют от посторонних свою частную жизнь, особенно если часто имеют дело со злом и ощущают на себе весь его ужас. Уэсли был профайлером, составлял психологические портреты подозреваемых и знал, что такое рассматривать фотографии изуродованных немыслимым образом жертв, а потом посещать места заключения и смотреть в глаза всяким Чарльзам Мэнсонам [4] и Тедам Банди. [5]
3
У э б с т е р Уильям Х е д ж к о к — государственный деятель, юрист. В 1978–1987 гг. — директор Федерального бюро расследований.
4
Ч а р л ь з Миллз М э н с о н (род. 1934) — американский преступник, лидер коммуны «Семья», отдельные члены которой в 1969 г. совершили ряд жестоких убийств. (Прим. ред.)
5
Теодор Роберт «Т е д» Б а н д и (1946–1989) — американский серийный убийца, известный под прозвищем «нейлоновый убийца». Точное число его жертв неизвестно: оно колеблется в пределах от 26 до более 100, общее количество преступлений — 35. Банди был признан виновным в десятках убийств и казнен на электрическом стуле во Флориде. (Прим. ред.)
Бентон вернулся с двумя пластмассовыми чашками горячего кофе для меня и Марино. Он никогда не забывал, что я предпочитаю черный и что мне нужна пепельница.
Марино взял с колен тонкий конверт с копиями заявлений и начал их рассматривать.
— Начнем с того, что зарегистрированных заявлений всего три. Первое датировано понедельником, одиннадцатого марта. Поступило в половине десятого утра. Накануне вечером Берилл Мэдисон позвонила в службу «911» и попросила, чтобы к ней домой прислали полицейского. Сказала, что хочет подать жалобу. На звонок отреагировали не сразу, что и неудивительно, поскольку вечером дел у копов хватает и на улице. На следующее утро к ней отправили полицейского, э-э… Джима Рида, с пятилетним стажем службы. — Лейтенант вопросительно взглянул на меня.
Я покачала головой — имя Джима Рида было мне незнакомо.
— Согласно отчету Рида, заявительница пребывала в очень возбужденном состоянии. Утверждала, что накануне — то есть в воскресенье — в восемь пятнадцать вечера получила телефонный звонок угрожающего характера. Голос, опознанный мисс Мэдисон как принадлежащий мужчине, скорее всего белому, произнес следующее: «Держу пари, Берилл, ты по мне скучаешь. Но я всегда слежу за тобой, хотя ты меня и не видишь. Я наблюдаю за тобой. Ты можешь убежать, но не спрятаться». Далее, по утверждению заявительницы, неизвестный сказал, что видел, как она утром того же дня покупала газету перед магазином «7–11». Звонивший рассказал, как она была одета — «в красный облегающий костюм и без лифчика». Мисс Мэдисон подтвердила, что в воскресенье утром, примерно около десяти, действительно заезжала в «7–11» и была одета так, как описал звонивший. Она припарковалась возле магазина, купила в автомате «Вашингтон пост» и уехала, не заходя в магазин. Знакомых или подозрительных лиц заявительница не заметила. Мисс Мэдисон была очень расстроена случившимся и утверждала, что за ней, вероятно, кто-то следил. На вопрос, замечала ли она признаки слежки раньше, заявительница ответила отрицательно.