Суть Времени 2012 № 4 (14 ноября 2012)
Шрифт:
Количество смертей, крови и разрушений, зашкаливающее в эфире любого телеканала, возвращается к нам в виде чудовищных эксцессов и ничем не мотивированных преступлений.
Отдельно надо сказать об отказе кинематографа от прежних героев и появлении совершенно новых героев. В 1969 году итальянский режиссер Бернардо Бертолуччи снял фильм по мотивам рассказа аргентинского писателя Хорхе Луис Борхеса «Тема предателя и героя». Фильм называется «Стратегия паука». В основе сюжета — история героя-антифашиста, оказавшегося предателем. Чтобы не подорвать репутацию движения, друзья убивают бывшего соратника, подстроив все так, чтобы вина за его убийство пала на фашистов. Похожая тема звучит и в фильме Пола Верховена «Черная книга» (2006), где герой-антифашист,
Итак, герой-антифашист выкинут на помойку. Ибо он насквозь фальшив. Но кто же новый герой, лишенный этой «гуманистической фальши»? Наиболее известным из этих новых героев является серийный убийца из фильма «Ганнибал» (2001). Прототипом Ганнибала Лектора был серийный убийца Альберт Фиш. Этому недочеловеку больше всего нравилось подкарауливать маленьких девочек, долго-долго мучить их, перед тем как убить, а впоследствии поедать их изуродованные тела. Энтони Хопкинсу, сыгравшему роль маньяка-людоеда в фильме «Ганнибал», досталось всего лишь 16 минут экранного времени, но это не помешало актеру завоевать «Оскара» в номинации «Лучшая мужская роль».
Отдельной темой в современных кинематографе и литературе является многообразие изображений фантазийных злых сил разного рода. На киноэкран выходят тысячи искусственно созданных чудовищ, привидений, восставших из мертвых, зомби… Следом за гуманизмом из кино уходит связанный с этим гуманизмом Свет. Его место занимает Тьма.
«Боги, рожденные при свете дня, считались менее древними, чем боги, рожденные в ночи», — говорил американский писатель Генри Торо. Кто именно древнее, а значит, сильнее, — это отдельный вопрос. В данном случае речь идет не о свободной конкуренции культуры и природы, света и тьмы, дня и ночи. Хотя и такая конкуренция бросает вызов всей истории человечества. Речь идет о сознательном навязывании природного и отрицании культурного, о навязывании Тьмы и отрицании Света. О культе ночи. И обо всем том, что вытекает из подобного культа.
Ночь становится главным временем суток для развлечений. Периодически появляются акции «Ночь в музее», клубная культура расцветает ночью, уже стали обыденностью уличные фаер-шоу и ежегодные празднования «Хэллоуина» с набором всяческой нечисти.
Либерализм вынул из бутылки этого джинна. И не может теперь с ним ничего поделать. Не может или не хочет? Вроде бы в США занимаются классификацией культурной продукции (фильмов, телевизионных программ). Мол, эти опасны, а эти нет. Но в том-то и дело, что доведенное до определенного состояния население реагирует на подобные запреты весьма специфически. А либеральная доктрина, изгнавшая идеальное из культуры, почему-то не убирает, а наоборот, поощряет сцены с драками и кровью, щекотание нервов ужастиками с экранов телевизоров. Почему? Не потому ли, что это неминуемо обучит нового либерального человека всему тому, чему его намеревался ранее обучить фашизм. Подавляя идеальность как таковую, объявив войну гуманизму, либералы более изощренно и эффективно осуществляют именно фашистский проект — проект превращения человека в больного зверя.
Это начинают фиксировать и представители христианских конфессий, для которых подобное превращение человека в зверя означает пришествие Антихриста. Патриарх Кирилл, выступая на конференции, говорит о том, что в скором времени на повестке дня будут стоять не гомосексуальные браки, а разрешение педофилии. Что либеральный плюрализм оказывается опасным инструментом, разрушающим главные принципы бытия. «Постмодерн вместо истины вводит плюрализм… Истины и лжи не существует. Стирается граница между добром и злом. Приход Апокалипсиса будет именно таким», — говорит Патриарх.
Патриарха можно обвинить в предвзятости по отношению к враждебным ему либералам. Но можно ли обвинить в этом покойного Иоанна Павла II? А ведь он еще в 1995 году, в своей энциклике «Evangelium Vitae» заявлял, что в обществе, в котором «важнейшим критерием является успех», а значит, слабый обречен на уничтожение, распространяется «культура смерти».
А в январе 2006 года его преемник Бенедикт XVI на воскресной мессе также заговорил об антикультуре, назвав ее «культурой смерти», и расшифровал, что он вкладывает в это понятие: «Антикультуре смерти свойственны уход от реальности, иллюзии, притворное счастье, выражающееся в восприятии сексуальности как чистого удовольствия без примеси ответственности. Она процветала в Римской империи, когда на арене Колизея на потеху публике убивали христиан, она есть и в современном обществе».
Глава католической церкви не просто выражает тревогу в связи с тем, что вакуум, образовавшийся в отсутствие веры и высоких смыслов, быстро заполняется насилием, гедонизмом и развратом. Он считает, что «культура смерти» «доминирует в обществе» и призывает сказать ей «нет». Но что значит сказать «нет»? Героиня французского драматурга Жана Ануя говорит: «Я здесь для того, чтобы ответить вам «нет» и умереть». Но если хочешь жить, то мало сказать «нет» надвигающемуся ужасу. Надо понять, что этот ужас насылают враги. И что война с ними на культурном фронте является нашим священным долгом перед предками и потомками.
Наша война
Размышляя над детскими рисунками: с чего начинается Родина?
Главные советские достижения национальной истории — Победа, Атом и Космос — являются важнейшими и неустранимыми слагаемыми национального самосознания
Юлия Крижанская
Среди мрачных мыслей и черных предчувствий, оккупирующих голову и душу при знакомстве с детскими рисунками, собранными активистами «Сути времени», есть все-таки одно светлое пятно, луч надежды на то, что еще не вечер. Это рисунки на тему «Моя страна». Все же дети, особенно маленькие, не смотрят новости по телевизору, а также другие «познавательные передачи» типа «Дежурная часть». И поэтому не подвергаются еще массированной пропагандистской обработке, которой подвергаются взрослые, уже 20 лет как подсевшие на бесконечный сериал «Где найдешь страну на свете гаже родины моей?».
Конечно, это еще впереди — они вырастут, повзрослеют и, возможно, тоже станут смотреть этот сериал — если к тому времени у врагов России не отпадет необходимость его показывать — в результате отсутствия самой России. Но сейчас они свободны от вражеского воздействия хотя бы в этой сфере — формирования образа своей страны и, следовательно, формирования собственной идентичности.
И образ Родины формируется у наших детей так же, как и у всех детей мира во все времена: из образов жизни семьи, детских игр, прогулок и поездок с родителями, привычных пейзажей и необычных пейзажей, из детских книг и школьных уроков.
Очень интересно наблюдать, как с возрастом (или взрослением) расширяются границы картины мира детей — это очень хорошо видно по их рисункам.
Совсем маленькие дети чаще всего воспринимают «страну» как свой дом, свою семью, своих друзей. «Моя страна — все люди, которых я знаю», — написано на одном из рисунков.
Потом границы мира расширяются: свой дом оказывается вписан в пейзаж — деревенский или городской. Потом начинают рисовать уже не свой дом, а свою деревню, свой город — и это теперь «моя страна». И затем появляются очень показательные «просто пейзажи» — характерные черты окружающего ландшафта и природы становятся для детей основой идентичности, образа «своего», образа Родины. Поразительно, но во многих рисунках детей видны прямо-таки левитановские сюжеты и мотивы! — как будто бы все они насмотрелись на картины великого русского пейзажиста. А ведь нет! — просто дети и Левитан — соотечественники, у них общая Родина.