Суть Времени 2012 № 9 (19 декабря 2012)
Шрифт:
Позже Делёз, обсуждая интерпретацию текстов в рамках концепта деконструкции, написал: «Занимаясь историей философии, вполне можно мыслить бородатого Гегеля, безбородого Маркса и усатую Джоконду».
При этом подчеркивается, что результат деконструкции нельзя воспринимать как нахождение некоего окончательного смысла. Это непрерывный и бесконечный процесс, исключающий обобщение и подведение какого-либо смыслового итога.
Вы тонете в болоте этого самодостаточного бессмыслия, а постмодернистские кикиморы, которые завели вас в это болото, хихикают: «Ведь вы же хотели преодолеть архаику и согласились ради этого отказаться от онтологии, от модерна и премодерна, от несамодостаточной текстуальности! Вы уже отказались
Но и отказавшись от смысла, вы еще не осуществляете полной капитуляции перед постмодернистским врагом. Потому что враг атакует не только онтологию, предыдущие форматы существования человечества, связь текста с авторством и наличие в тексте смысла. Взяв штурмом эти крепости, враг продолжает развивать наступление.
Как именно? Об этом — в следующей статье.
Война идей
Порча государственного имущества
Пора отнестись к феномену перестройки не как к местной политической авантюре, а как к фундаментальной опасности для человечества
Мария Мамиконян
Приватизация политических брендов — дело сомнительное и малопродуктивное. Но все же не совсем бессмысленное. В конце концов, мы все живем не в безвоздушном пространстве. Мы дышим воздухом нашей современной, очень скверной истории. В русском языке есть два коварно сходных понятия: «остаться в истории» и «влипнуть в историю». Будущее покажет, к чему окажется ближе все то, что происходит сейчас. Но, не желая влипнуть в чужую «историю», то есть оказаться приклеенными к ней, как мухи к липучке, и, желая сохраниться в истории — а это возможно, только если у нас будет своя история — мы должны относиться к происходящему так, будто оно нашей современной истории сопричастно. И верить в то, что коли мы так будем относиться, то оно и впрямь окажется сопричастно ей.
В силу такого нашего состояния, необходимо отделять конкуренцию за «бренды» от уточнения деталей современной войны идей. В интересующем нас вопросе — вопросе запущенной перестройки-2 — это сделать совсем не трудно.
В 2008 году президентом РФ стал Д. Медведев. Вскоре после его избрания к Сергею Кургиняну обратился А. Проханов и предложил написать длинный цикл статей «Медведев и развитие». Проханов был тогда воодушевлен тем, что Медведев заговорил о развитии. Кургинян уже в первых своих статьях сказал о том, что Медведев находится на развилке. Он может или действительно повернуть Россию в сторону форсированного развития, выводя ее из регресса, или разрушить страну, воюя с путинским застоем под насквозь фальшивым лозунгом «модернизации». То есть стать новым Горбачевым и осуществить перестройку-2. На протяжении чуть не года Кургинян подробно описывал, как именно Медведев дрейфует в сторону перестройки-2.
Еще раз подчеркну, что это был 2008 год. Не умея просто фиксировать дрейф в сторону перестройки-2, Кургинян развернуто разъяснил, что такое перестройка вообще. Данный цикл статей превращен был потом в книгу «Исав и Иаков». Где впервые перестройка была показана как явление системное: метафизическое, концептуальное, культурное, политическое и т. д. В каком-то смысле нынешняя газета «Суть времени» — это развертывание методологии, которая была тогда предложена в связи с пониманием, что пора отнестись к феномену перестройки не как к местной политической авантюре, а как к фундаментальной опасности для человечества.
Итак, Кургинян в 2008 году сказал, что перестройка-2 — это невероятная и историческая, и метафизическая пакость, к войне с которой надо готовиться. И уже тогда начал, по большому счету, подготавливать «Поклонную гору». А Б. Немцов, откликнувшись на этот тезис Кургиняна, сказал, что перестройка-2 — это замечательно, и ее следует осуществить. Сказавши это, Немцов и Ко стали
Думается, я изложила исторически достоверно все то, что касается введения в оборот термина, уже сейчас определяющего во многом нашу политическую жизнь. И что подобный экскурс не имеет ничего общего с «войной за бренды». В конце концов, не так важно, кто первым сказал «мяу». Важно, что в трансформацию под названием «перестройка» вложены огромные средства, что в ней задействованы мощнейшие силы. Что она имеет глобальный характер. Что частью этого процесса являются и «арабские весны», превращающиеся в «русские зимы», и «оранжевые революции», и так называемое глобальное пробуждение (термин, пущенный в оборот З. Бжезинским). Что на ниве этой самой глобальной перестройки трудятся и Джин Шарп, и Стивен Манн и многие другие.
Одна комичная деталь. Сам термин «перестройка» очевидным образом заимствован горбачевцами у Э. Рязанова, снявшего сильно задолго до перестройки фильм по сценарию А. Галича. Да-да, того самого, который потом стал радикальным диссидентом, а поначалу успел побывать вполне востребованным советским сценаристом. Фильм назывался «Дайте жалобную книгу!». Это был очень коварный фильм. Фильм-аллегория. В нем шла борьба между продвинутыми и отсталыми работниками общепита. Продвинутая работница общепита и влюбившийся в нее молодой журналист хотели превратить затхлый ресторан в современное кафе. И для этого позвали студентов вообще и студентов-архитекторов в частности. Студенты-архитекторы быстро нарисовали «как надо» и, засучив рукава, взялись за работу. Ошалевший от их наглости бюрократ спросил: «Что вы делаете?!». Они ответили, что осуществляют перестройку. На что он сказал: «Это не перестройка, а порча государственного имущества». Разумеется, бюрократ был омерзителен, а находящиеся по другую сторону «здоровые силы» — молоды, чисты и полны благих помыслов.
Только вот одна деталь. Даже элементарная перестройка кафе (а ведь ни у кого нет иллюзий, будто Рязанов и Галич снимали производственный фильм про перестройку кафе?)… так вот, даже перестройка кафе не может осуществляться по почеркушкам студентов архитектурного факультета. Проект должен быть разработан и утвержден во многих инстанциях. Потом должна быть разработана и утверждена проектно-сметная и иная документация, выделены средства. После этого профессиональная бригада строителей должна взяться за работу и, осуществив ее под неусыпным оком «архнадзора», сдать объект в эксплуатацию. Это скучная, нудная, рутинная процедура. Но если ее нарушить, то посетители окажутся жертвами допущенных нарушений. Потолок обрушится им на голову, из санузла потечет вода и не только, нарушенные санитарные нормы обернутся тяжелыми желудочно-кишечными заболеваниями.
Вряд ли этого не понимали даже авторы фильма. И уж тем более этакие вещи понимали горбачевцы, сделавшие заявку на сложную системную трансформацию и назвавшие ее перестройкой. Конечно, молодые энтузиастические студенты не понимали ничего. Но им и не полагается ничего понимать. А вот уже порывистая директор общепита, окончившая профильный институт, прекрасно все понимала. Она сдавала соответствующие экзамены, ей объясняли, что за такого рода затею она может получить тюремный срок. И не только может, но и должна! Мне скажут, что она влюбилась в молодого журналиста, а молодой журналист влюбился в демократическую идею, а идея… Но я не хочу так далеко идти в развитии образа, предложенного Рязановым и Галичем. Этак окажется, что у молодого журналиста есть куратор в «органах», а у куратора есть международный партнер… мало ли еще куда приведут опасные ассоциации!