Сутра сердца. Учения Далай-Ламы XIV о Праджняпарамите
Шрифт:
Такого рода неправильный подход свойственен не только западным людям. Например, если человек заходит в типичный храм в тибетском монастыре, то там центральное место, как и следует, занимает изображение Будды Шакьямуни. Для буддистов Будда Шакьямуни является учителем и проводником, тем, кто открывает нам путь к просветлению. Поэтому мы должны по возможности вверить всё наше духовное благополучие Будде Шакьямуни. Если нам необходимо иметь некоторое чувство страха, например, страха последствий наших негативных деяний, то этот страх должен происходить из почтения к Будде и к его учению о карме. Однако часто это не так. Придя в такой храм, люди могут кратко выразить почтение Будде и прикоснуться головой к его изображению, но намного больше внимания они зачастую уделяют тому углу храма, где находится маленькая тёмная комната, предназначенная для поклонения защитникам. У каждого монастыря есть свой собственный защитник, изображаемый в гневном аспекте. Когда тибетцы заходят в эту комнату, они начинают говорить шёпотом, с чувством благоговейного страха, и, устрашённые
В святилище защитника обычно есть монах, отвечающий за приготовление ритуальных подношений в виде напитка, который включает в себя чай и алкоголь. Я слышал от кого-то, что однажды в Тибете в одной из таких комнат-святилищ был монах, главная обязанность которого состояла в непрерывном выполнении ритуала разливания этого напитка-подношения. Этот монах был лыс, и вот через некоторое время он вдруг обнаружил, что на его голове начали отрастать волосы. Кто-то спросил его: «Откуда у тебя появились волосы?», и монах ответил: «Точно не знаю, но каждый раз, когда я делаю подношение напитка, я обтираю оставшиеся на моей руке капли о свою голову». Так что для некоторых лысых людей, желающих отрастить волосы, это, возможно, было бы решением!
Для всех нас, считающих себя последователями Будды, – включая и меня самого – важно постоянно проверять свою мотивацию и поддерживать в себе намерение освободить от страдания всех живых существ. Для меня это составляет особую трудность в силу моей роли светского и религиозного лидера тибетского народа. Хотя в прошлом практика объединения светской и религиозной власти иногда приносила Тибету пользу, однако несовершенство этой системы привело к недостаткам в управлении страной и к страданиям её народа. Даже в моем собственном случае, хотя я редко испытываю чувство гордости, когда сижу на высоком троне, чтобы давать учение, однако, если я перестану проверять свои помыслы, то в уголке моего ума могут возникнуть мирские заботы. Например, я могу почувствовать удовольствие, если кто-то похвалит мою лекцию, или опечалиться, если кто-то её раскритикует. Это пример подверженности стремлению к преходящим ценностям. Чтобы наша практика стала истинной практикой Дхармы, важно убедиться, что состояние ума и мотивация не загрязнены тем, что тибетские мастера называют восемью мирскими заботами [19] .
19
«Восемь мирских забот» представляют собой четыре пары противоположных категорий желательного и нежелательного: это приобретение и потеря, удовольствие и боль, слава и бесславие, хвала и порицание. Быть загрязнённым этими заботами – означает в любом действии стремиться обрести одно и избежать другого.
Сидеть на троне и обладать политической властью – чрезвычайно соблазнительно, и бдительность учителя никогда не бывает чрезмерной. Мы должны вспомнить пример Будды, не стремившегося к мирской власти; в начале Сутры сердца говорится, что он просто сел и погрузился в медитацию.
Глава 7. Вступление на Путь в буддизме
Бодхисаттва Авалокитешвара
Далее текст Сутры сердца гласит:
В это же время бодхисаттва махасаттва арья Авалокитешвара ясно узрел практику глубокого совершенства мудрости и увидел, что даже пять совокупностей пусты от самобытия.
Следующее после Будды действующее лицо сутры – бодхисаттва Авалокитешвара. Термин бодхисаттва в переводе на тибетский язык состоит из двух терминов: чангчуб (тиб. byang chub, санкср. бодхи), что означает «просветление», и семпа (тиб. sems dpa', санскр. sattva), что означает «герой» или «существо». Итак, вместе получается чангчуб семпа, что означает «просветлённый герой». В термине чангчуб– «просветление» – первый слог чанг указывает на преодоление и устранение всех препятствующих сил, а второй, чуб, – на реализацию полноты знания. Вторая часть названия – семпа, или «героическая личность» – указывает на присущее бодхисаттве качество великого сострадания. Бодхисаттвы – это существа, которые из чувства сильного сострадания никогда не оставляют других своим вниманием; все их устремления направлены на благополучие живых существ, и они целиком посвящают себя обеспечению этого. Таким образом, слово бодхисаттва указывает на того, кто в силу своей мудрости героически устремляется к достижению просветления из сострадательной заботы обо всех живых существах. Уже само это слово содержит в себе обозначение качеств бесконечного альтруизма.
В данной сутре упоминается бодхисаттва Авалокитешвара, называемый в Тибете Ченрезиг. Имя Ченрезиг означает бодхисаттву, который в силу своего великого сострадания никогда не отвлекается от нужд живых
20
Согласно сутрам Махаяны, имеется десять уровней становления (бхуми) бодхисаттвы, начиная с первого, когда на пути видения он достигает прямого проникновения в пустоту. Слово бхуми на санскрите означает «земля»; эти уровни, или «земли», определяются как этапы постижения пустоты.
В сутре говорится, что «…бодхисаттва махасаттва арья Авалокитешвара ясно узрел практику глубокого совершенства мудрости…». Это означает, что Авалокитешвара постиг способ практики глубокого совершенства мудрости. Следующая строка разъясняет, каков этот способ: «…и увидел, что даже пять совокупностей пусты от самобытия». Это и есть смысл практики совершенства мудрости.
Вообще говоря, существует три вида текстов, авторство которых относят к Будде: слова, которые были действительно произнесены самим Буддой; слова, произнесённые от имени Будды его учеником или бодхисаттвой, и слова, которые были произнесены учениками и бодхисаттвами в силу непосредственного вдохновения Будды. Тогда как предварительный раздел Сутры сердца, относящийся к контексту происхождения её учения, принадлежит ко второй категории писаний, основная часть текста принадлежит к третьей категории, как показано в следующем отрывке:
Тогда достопочтенный Шарипутра, [вдохновляемый] силою Будды, обратился к бодхисаттве махасаттве арья Авалокитешваре, с такими словами: «Если какой-нибудь сын [или дочь из благородной] семьи желает выполнять практику глубокого совершенства мудрости (Праджняпарамиты), как им следует изучать [её]?»
Шарипутра – один из двух главных учеников Будды, отличавшийся самым ясным пониманием пустоты. Однако здесь Шарипутра предстаёт как высоко реализованный бодхисаттва, а не как простой ученик. Согласно сутре, в данном случае Будда не излагает это конкретное учение сам, но остаётся погружённым в медитативное созерцание разнообразия феноменов-дхарм, именуемое «проявленность глубины». Но именно это пребывание Будды в однонаправленном созерцании вдохновляет Авалокитешвару и Шарипутру вступить в диалог, который становится Сутрой сердца. Итак, основная часть сутры, учение о совершенстве мудрости, начинается с вопроса Шарипутры.
Благородные сыновья и благородные дочери
В тексте мы читаем, что «…достопочтенный Шарипутра, [вдохновляемый] силою Будды, обратился к бодхисаттве махасаттве арья Авалокитешваре, с такими словами: «Если какой-нибудь сын [или дочь из благородной] семьи желает выполнять практику глубокого совершенства мудрости (Праджняпарамиты), как им следует изучать [её]?» Это упоминание «сыновей или дочерей из благородной семьи» буквально означает детей, принадлежащих некоему известному роду. Это можно понимать так, что здесь сказано о людях, пробудившихся к пониманию своей природы будды, врождённого потенциала просветления. Однако мы находим косвенное упоминание о трёх типах существ, реализующих три типа просветления, – это шраваки («слушатели»), пратьекабудды («достигающие в одиночку») и будды. В данном случае это упоминание относится в первую очередь к тем, чьи духовные склонности направлены на обретение состояния будды путём бодхисаттвы. К такой предрасположенности пробуждаются в результате развития в себе великого сострадания.
Кроме того, этот отрывок относится к практикующим, желающим упражняться в обретении «шести совершенств» [21] , которые являются основой пути бодхисаттв, к тем, чей ум охвачен сильным состраданием, желанием освободить от страданий всех живых существ. Такое обширное сострадание смягчает сердце человека и побуждает его вступить на путь бодхисаттвы. «Благородные сыновья и дочери» – это люди, породившие в себе такое сострадание.
Упоминание «благородных сынов и дочерей» имеет ещё одно дополнительное значение, о котором следует знать современным практикам. Эта фраза ясно указывает на то, что пол человека не имеет значения в отношении действенности практики совершенства мудрости. На самом деле это также верно и для всех ключевых аспектов буддийского пути. Рассмотрим в качестве примера учения Винаи о нравственности и монашеской дисциплине, которые имеют огромное значение для непрерывного существования и сохранения буддийской Дхармы.
21
Шесть совершенств (парамит) – это щедрость, нравственная дисциплина, терпение, радостное усилие, однонаправленное сосредоточение и мудрость.