Суверен
Шрифт:
— Полагаю, мой шедевр завершен. Что скажете? — Он вытер кровь с рук полотенцем под ликование толпы, хотя их энтузиазм схлынул за час пыток.
— Спасибо. Я горжусь своей работой. Нам приготовили восхитительный обед внизу. Пожалуйста, спускайтесь, я присоединюсь сразу после того, как приведу себя в порядок. Не переживайте, сил, чтобы разрезать кусок запеченного мяса, у меня хватит. — Он ухмыльнулся и поклонился под вновь разразившиеся аплодисменты, и гости начали уходить.
Стелла не двигалась, даже когда охранник расстегнул ее оковы. Она сидела, словно
— Син, на пару слов.
Я наконец-то встал, но заставил ноги двигаться в сторону Кэла вместо Стеллы. Все внутри меня кричало и требовало мести.
Вместо того, чтобы сломать Кэлу шею, я улыбнулся ему.
— Хорошая работа. Сноровки тебе не занимать.
— Я знал, что ты оценишь мое искусство. — Он закончил вытирать кровь со рта. Следы укусов на правой груди и верхней части рук Стеллы были красными и злыми.
Когда последний гость ушел, Кэл похлопал меня по спине.
— Каково быть следующим Сувереном?
— Так ты выбрал? — Я провел рукой по лицу; облегчение от того, что Тедди ничего не грозит, никоим образом не помогло избавить меня от бремени, отягощающего разум и сердце.
— Нет, выбрала она. — Он указал на Стеллу, которая напоминала лужу, плоскую и неподвижную.
Я посмотрел в его немые глаза.
— Не уверен, что понимаю.
Кэл опустился на ближайший стул и выдохнул в изнеможении. Он ходил вокруг да около, желая устроить большее шоу. Мне же отчаянно хотелось схватить Стеллу и сбежать с ней, оказать ей первую помощь и спасти. Но именно это она делала с того момента, как я встретил ее, — спасала меня.
— Любовь — тема финального испытания не без причины. Каждый суд имел свою цель. Как Суверен, ты расскажешь своим конкурентам, что конечная цель состоит в том, чтобы сломать свои Приобретения, чтобы те воплотили собой нечто наихудшее.
— Да? — Мне хотелось знать. Но Стеллу я хотел больше. Чем быстрее Кэл объяснит, тем быстрее я смогу вытащить ее отсюда.
— Но в конце концов, загвоздка не в этом. Подумай сам. Твоя мать, например. У нее были особые отношения с ее Приобретением. И до сих пор есть, я прав?
— Да. — Мой взгляд был прикован к Стелле, которая оставалась неподвижной.
— Ты не помнишь мое Приобретение. В ее сердце определенно было особое место для меня. Она была рыжей. Тем не менее…
— Да? — Мое терпение заканчивалось.
— Она выбрала тебя. Ты избил ее кнутом, позволил ее изнасиловать, заставил ее драться до смерти, заставил пережить так много ужасов. Но все же она выбрала тебя. Решила принять твое избиение на себя. Обычно победителем этого испытания является тот, чье Приобретение наносит наименьший ущерб Приобретателю. Конечно же, никто не знает этого, кроме Суверена, и это тщательно охраняемый секрет.
Я сжал переносицу.
— Ты о чем?
— Я говорю о том, что ты мог обращаться со Стеллой за гранью жестокости и аморальности, но то, что она все равно верна тебе и защищает, делает тебя победителем. Она пошла еще дальше и фактически приняла твое наказание. — Он вскинул брови от досады. — В истории испытаний такого прецедентна не было. Ты заставил ее влюбиться в тебя, хотя пытал ее, и она знала, что ты никогда не сможешь полюбить такую простолюдинку, как она. Ты изуродовал и сломал не только ее тело, но и разум, ее дух. Такая сила в Суверене нам и нужна. Мои поздравления.
Неудивительно, что мама победила. Рене была предана ей. Почему я никогда не рассматривал это как ключ?
Он встал и похрустел шеей.
— Коронация состоится через месяц в моем имении. Позже я заберу Стеллу.
— Заберешь?
— О, да, забыл упомянуть. Я возьму Стеллу на недельку-другую, прежде чем отдать ее Дилану. Мне понравилось с ней сегодня, но я хочу большего наедине. Ты не против, не так ли?
Руки чесались выдавить из него жизнь до последней капли.
— Нет, конечно нет. Я верну ее к этому времени.
— Умница. Мне очень приятно твое великодушие, и я сообщу Софии. Просто держи это в тайне до дня коронации. Знаешь ли, люблю сюрпризы. — Он улыбнулся и повернулся, чтобы уйти. — Ты идешь на обед? Мы же не хотим начать не с той ноты.
— Я спущусь через мгновение. Отнесу ее, чтобы ее осмотрели и позаботились. А то зальет мне кровью весь костюм.
— Да ты денди. — Кэл засмеялся и вышел. Как только он ушел, я подскочил к Стелле и завернул ее в свой пиджак.
Когда поднял, ее голова откинулась назад, глаза все еще были стеклянно-зелеными. У меня в груди горело, словно сердце опустили в чан с кислотой.
— Стелла?
Она не ответила.
— Стелла, пожалуйста.
Ни слова, пока слеза катилась по ее щеке. Нет, не ее. Еще одна упала в уголок ее губ, смешавшись с кровью, прежде чем скатиться по челюсти. Я зажмурился. Это были мои слезы. Сама идея — плакать — была для меня чуждой. Я не обронил ни слезинки со времен Бразилии, а теперь не сдерживался. Слезы текли по моему лицу, когда я прижимал ее к себе, ее окровавленное и разбитое тело дышало, но в остальном было лишено жизни.
Я бросился через бальный зал и пнул двери, отчего те ударили охранника, когда я промчался мимо. Казалось, прошли дни с тех пор, как мы сидели в спальне в конце коридора, ожидая встречи с судьбой. Я толкнул дверь и положил ее на кровать.
— Она в порядке? — Гэвин вошел сразу за мной.
— Убирайся нахуй. — Я убрал окровавленные пряди волос с ее разбитого носа и попытался определить, какая медицинская помощь ей необходима. Не то, чтобы я мог помочь ей чем-то. Мне нужно было спускаться вниз! Блядь!
— В соседней комнате докторша занимается Бобом. Я могу привести ее сюда.
— Веди. Сейчас же. Боб подождет. — Я повернулся к ней. — Стелла, можешь что-нибудь сказать?
Она даже не моргнула. Кэл столько раз бил ее по голове. Мне хотелось кричать, рвать и метать, сжечь весь этот чертов дом до основания. Но я не имел права. Я просто сидел там, шлюхи ласкали мой член, пока Стелла терпела удар за ударом. Ради меня. — О Боги, Стелла, пожалуйста.