Суверен
Шрифт:
Мое сердце, казалось, остановилось, и я не могла вдохнуть. Я смотрела на него сверху вниз, мой разум вращался, пока я пыталась понять, что происходит. Острые черты его лица смягчились, а глаза сверкнули, когда он предложил кольцо. Я закрыла рот одной рукой, неверие прокатилось сквозь меня, как штормовая волна.
— Ты выйдешь за меня?
Я схватилась за спинку ближайшего кресла.
— Ты серьезно?
— Я не становлюсь на колени ни перед кем, кроме тебя. — Он поднял кольцо выше, и драгоценные камни, поймав
— Блестяще, — прошептал Тедди.
Я смотрела ему в глаза, видя его обнаженную душу. Он был тем, кто был мне нужен, человеком, который любил меня больше, чем свою собственную жизнь. Все было написано в темно-синих глазах, открытом сердце и предложенном кольце.
Я протянула дрожащую левую руку. Син поцеловал ее и надел кольцо мне на палец. Биение сердца набрало скорость, когда он встал и притянул меня к себе. Син замешкался, прежде чем подарить мне поцелуй, ради которого я была готова убить.
— Кажется, ты забыла кое-что сказать, — прошептал он мне в губы.
Я улыбнулась и обняла его за шею.
— Да.
Глава 30
Синклер
Миновав ворота, я промчался мимо ряда машин.
— Думаешь, умно? — Стелла расправила платье, хотя это было лишним. Все в нем — в ней — было прекрасно.
— Я новый Суверен. Если у кого-то есть претензии по этому поводу, они могут предъявить их мне.
— Хорошая точка зрения. — Она вытянула левую руку перед собой и полюбовалась кольцом.
У Вайнмонтов имелось несколько драгоценных камней, но этот заговорил со мной, как только я увидел его в сейфе в Новом Орлеане. Камень хранился в моей семье с двадцатых годов прошлого века и никогда не выглядел более потрясающе. Стелла была рождена, чтобы носить его. Моя грудь наполнялась гордостью от того, что ей понравился выбранный мной изумруд. С другой стороны, у меня всегда был безупречный вкус.
Я подъехал к камердинеру, обогнав кого-то, кто терпеливо ждал своей очереди, и вышел. Охрана помогла Стелле выйти из машины.
— Это она. — Я вручил камердинеру ключи.
Тот остановился и кивнул, в глазах вспыхнуло признание. Он свистнул дважды, что было условным сигналом, чтобы я знал, что он понял. Парни Квинлана были на месте.
Я помог Стелле зайти на крыльцо, и мы поднялись по лестнице. Мы кардинально изменились с тех пор, как были здесь год назад. Вокруг нас завывал холодный ветер, и юбку Стеллы сдувало в сторону, пока я обнимал ее за обнаженные плечи. Она дрожала.
— С тобой все в порядке?
— В идеальном. Не могу дождаться, если честно.
Я улыбнулся ее жажде крови, и мы продолжили подъем по лестнице. Я опустил руку на ее талию, когда мы вошли в замок.
Кэл стоял в фойе, приветствуя гостей в своей обычной самоуверенной манере.
— Здравствуй, красавец, — пожимая мне руку, поприветствовал он. — Стелла, ты тоже хорошо выглядишь. — Он засмеялся и обнял ее за талию.
Мои руки сжались в кулаки, необходимость уничтожить его поднялась во мне, как корабль на океанской волне.
— Не могу дождаться, когда увезу тебя домой, красотка. — Он поцеловал ее в шею и обнял. — А что это? Новые тату?
— Я расширил свое клеймо. Просто чтобы все знали, что я поимел ее первым. — Я сохранил холодный тон, хотя ненависть во мне закипала, накаляясь и тлея.
— Я могу уступить тебе ее в любой день. Заходите. Ваши места на сцене. Где Тедди?
— Он едет отдельно, но скоро появится.
— Отлично! — Кэл хлопнул меня по спине и указал нам жестом в бальный зал.
Стелла пошла впереди меня, ее рыжие локоны струились по спине мягкой волной. Я взял ее за локоть и повел через толпу людей, каждый из которых шептался о нас, жаждая узнать, кто станет Сувереном.
Мы вошли в бальный зал — в этот раз без огромного дуба в центре. Сцена была установлена вдоль одной из стен. Рэд, его младшая сестра Эви и Брианна сидели очень близко друг к другу, как и Боб, его брат Карл и Гэвин. Три места слева от подиума оставались свободны.
Официанты сновали с напитками и закусками. Время от времени один из них издавал двойной свист — один высокой, второй низкий — предупреждая меня, что все готово.
— Я уже упоминал, как прекрасно ты выглядишь? — прошептал я на ухо Стелле.
— Возможно, уже около десятка раз. Но услышать это еще раз не повредит, — улыбнулась она. Я жил ради этого простого изгиба ее губ. Ее счастье было необходимо мне, как воздух в легких.
Мы пробирались сквозь болтающую толпу к сцене.
— Син? — голос Софии царапнул по барабанной перепонке.
Я развернулся, скрыв Стеллу за спиной.
— София.
Повернул голову и прошептал:
— Жди меня у сцены.
— Хорошо. — Стелла отступила.
— Син, где ты был? Мы должны были завтракать с мамой в воскресенье. — Мое недовольство затмевало ее. Мне был ненавистен один ее вид.
Тем не менее, отвращение пришлось скрыть.
— Приношу свои извинения, но у меня умерла мать. Мне стоило сообщить.
— Она умерла? Да, ты должен был сказать, — прошипела она. — Теперь будет выглядеть, словно мне было все равно.
— Когда я стану Сувереном, это будет иметь значение?
Она открыла свои малиновые губы и закрыла их, а затем снова вернула на них улыбку.
— Ты прав. — Она поцеловала меня в щеку, и я подумал, были ли ее губы до сих пор теплыми от того, что она сосала ими член Эллиса. Хотя меня это не заботило. Ее губы навсегда застынут в течение следующих нескольких часов.